Василе Александри - Александри В. Стихотворения. Эминеску М. Стихотворения. Кошбук Д. Стихотворения. Караджале И.-Л. Потерянное письмо. Рассказы. Славич И. Счастливая мельница
Типэтеску волнуется.
Наконец, чего зря тянуть… Я припер его к стене и говорю: «Послушайте, уважаемый, чуточку терпения. Покажите-ка документ!» Он видит, негодяй, что некуда деваться, и вынимает письмецо. Угадай, от кого и кому?
Типэтеску (с трудом овладевая собой). От кого? От кого, Захария?
Траханаке. Погоди, узнаешь. (Смеется.) Письмо от тебя к моей жене, к Зое, любовное письмо по всем правилам… А? Что ты на это скажешь?
Типэтеску (растерянно). Не может быть, не может быть!
Траханаке. Я прочел его раз десять. И знаю теперь наизусть! Слушай: «Дорогая моя Зоечка, почтенный (то есть я) уходит вечером на собрание (позавчерашнее собрание). Я (то есть ты) остаюсь дома, потому что ожидаются депеши из Бухареста, на которые я должен немедленно ответить; может даже случиться, что министр вызовет меня к телеграфу. Поэтому не жди меня и приходи сама (то есть моя жена Зоечка) к твоему петушку (то есть к тебе), который тебя обожает, как всегда, и целует тысячу раз! Фэникэ». (Пристально смотрит на Типэтеску, который до крайности взволнован.)
Типэтеску (совершенно взбешенный, мечется по комнате). Не может быть! Я этому мерзавцу кости переломаю!.. Не может быть!
Траханаке (спокойно). Конечно, не может быть. Кто бы мог вообразить такую подлость! (Наивно.) Изволь, братец, я допускаю подлог, когда можно… Но есть же предел? Ах, Фэникэ, ты бы посмотрел, какая это чистая работа, ты бы сам подумал, что это твоя рука, присягнуть можно! (Останавливается и наблюдает за Типэтеску, который расхаживает со сжатыми кулаками. Удивленно.) Посмотрите-ка на него, как разволновался! Ладно, братец, скажи, как я: он подлец — и точка! Что ты так переживаешь? Таков мир, ничего не поделаешь, не нам с тобой его переделывать!
Типэтеску (по-прежнему волнуясь). Негодяй!
Траханаке. Ну-ка, братец, имей чуточку терпения и повторяй за мной то, что я ему сказал: «Ты силен, уважаемый, в макиавеллиевских шуточках, силен — ничего не скажешь, но не на такого напал…» Ведь он, как увидел, что я на это не клюнул, — знаешь, куда метнул? Говорит, если я не придаю значения этому делу, то публика, мол, отнесется к нему по-другому. В воскресенье письмо будет напечатано в газете и выставлено в витрине редакции, чтобы каждый желающий мог им полюбоваться.
Типэтеску (взбешенно). Я его пристрелю! Уничтожу! Доставить его сию же минуту сюда — живым или мертвым! — вместе с письмом. (Бросается к двери.) Гицэ! Полицмейстера сюда!
Траханаке (бежит за ним следом). Имей чуточку… (Возвращаясь один.) Горяч, никакой выдержки. А в остальном хороший парень, умница, с образованием. Но уж больно горяч; для префекта это не годится. В обществе без морали, без принципов надо иметь капельку дипломатичности…
Типэтеску (возвращаясь на сцену). Негодяй! Каналья!
Траханаке. Да успокойся, дружище, оставь эти пустяки, у нас есть более важные дела. Вечером собрание. Решено? Выставляем кандидатуру Фарфуриди? Я узнал, что на собрание хотят прийти эти учителишки, Кацавенку, вся их компания, и затеять скандал. Надо предупредить Гицэ, пусть примет все меры. Мерзавец Кацавенку будет вечером выступать против нас.
Типэтеску (все более горячась). Не беспокойся, старина. Вечером Кацавенку будет не на собрании, а в холодной.
Траханаке. Ну что ж, пойдем завтракать?
Типэтеску. Нет, благодарствую, у меня дела. Иди сам. Передай мое почтение мадам Зое.
Траханаке. Хорошо, но к обеду обязательно приходи. Вечером я пойду на собрание, а ты останешься с Зоечкой — ей скучно одной. После собрания у нас преферанс.
Типэтеску (рассеянно). Хорошо.
Траханаке. До свидания, Фэникэ!
Типэтеску. До свидания, Захария.
Траханаке (идет к двери, сопровождаемый Типэтеску). Не волнуйся по пустякам. Таков уж теперь мир. В обществе, где нет ни морали, ни принципов, нельзя кипятиться… надо иметь чуточку терпения… (Уходит.)
Явление V
Типэтеску, потом Зоя.
Типэтеску (ходит по комнате, ничего не видя, спотыкается и наконец падает на стул, хватаясь за голову). Что мне делать? Что делать? А Гицэ все не идет!..
Зоя (выходит из правой двери с таинственным видом и приближается к Типэтеску). Фэникэ! Фэникэ!
Типэтеску (быстро встает). Зоя!.. Ты знаешь?..
Зоя (в отчаянии). Знаю! Как я несчастна, Фэникэ! Я все знаю… Я была в соседней комнате. Я пришла следом за Захарией, но не решилась показаться ему на глаза, хотя он и не верит… Я слышала все, все, все!.. Я пропала, Фэникэ. Когда Гицэ уходил, я его позвала и все ему рассказала. Только он может нас спасти.
Типэтеску. Когда ты узнала?
Зоя. Сейчас же после Захарии. Вот. (Подает ему записку.)
Типэтеску (нервно читает). «Милостивая государыня, в нашей редакции находится документ, подписанный нашим уважаемым префектом и адресованный Вам. Этот документ мы могли бы Вам уступить в обмен на услугу, которую Вы могли бы нам оказать, используя свое влияние на уважаемого префекта. Будьте настолько любезны, зайдите в редакцию, чтобы уладить этот вопрос в интересах обеих сторон». (С отчаянием.) Когда? Когда? Когда ты потеряла записку, Зоя?
Зоя (сквозь слезы). Не знаю. Позавчера вечером, когда я уходила от тебя, она была при мне, а когда пришла домой, не знаю… может быть, ее уже не было… По дороге я вынимала платок; возможно, письмо и выпало, — оно лежало в том же кармане!
Типэтеску. Ах! Какое несчастье!
Зоя. Я отправилась к Кацавенку… Я только что от него. Он согласился отдать письмо, но с условием, что мы обеспечим ему избрание в депутаты. Иначе послезавтра оно будет опубликовано.
Типэтеску (яростно). Борьба не на жизнь, а на смерть! Он хочет нас погубить! Мы должны его погубить! А Гицэ все не идет…
Зоя. Гицэ я послала к Кацавенку, пусть выкупит у него письмо за любую цену.
Типэтеску. Стало быть, Гицэ там?
Зоя. Конечно.
Слышен шум.
Типэтеску. Это, наверно, он… (Бросается к задней двери, открывает ее и подается назад.) Прячься… скорее. (Хватает Зою за руку и выбегает вместе с ней в левую дверь.)
Явление VI
Фарфуриди, Брынзовенеску входят с таинственным видом; потом Типэтеску.
Брынзовенеску. Может быть, это не совсем так; может быть, это только маневр… грубый маневр, чтобы напугать нерешительных…
Фарфуриди (язвительно). Почтенного господина Траханаке я сам видел входящим к Кацавенку сегодня, около десяти часов, когда я шел в город… У меня уж такой обычай; нужно с кем-нибудь встретиться или не нужно — ровно в десять я иду в город.
Брынзовенеску. Ну!
Фарфуриди. Почтенную мадам Траханаке я тоже видел сегодня — она выходила от Кацавенку часов в одиннадцать, когда я возвращался из города… У меня уж такой обычай; ждут ли меня клиенты или не ждут, все равно ровно в одиннадцать я возвращаюсь из города.
Брынзовенеску. Не понимаю.
Фарфуриди. Как же не понимаешь? Ровно в одиннадцать.
Брынзовенеску. Не то, братец. Я не понимаю эти шашни с оппозицией; ты видел сперва Траханаке, потом мадам Траханаке, а я давеча видел полицмейстера Гицэ, он тоже входил к Кацавенку.
Фарфуриди. Ну-с?
Брынзовенеску (с сомнением.). Может быть, тут предательство? А?
Фарфуриди. Я иду дальше и говорю: пусть будет предательство, если этого требуют интересы партии, но мы должны об этом знать!
Брынзовенеску. Префект должен нам объяснить эту загадку. Вот и он…
Типэтеску (входит взволнованный, стараясь держаться непринужденно). Привет, привет, почтеннейшие!
Брынзовенеску (в сторону). Он бледен!
Фарфуриди (в сторону). Он покраснел. (Громко.) Привет, привет, уважаемый!
Типэтеску (предлагая им садиться). Пожалуйста, пожалуйста, прошу.
Брынзовенеску. Благодарим, благодарим, уважаемый, но мы торопимся, уже около двенадцати.
