Генрик Ибсен - Драмы. Стихотворения
Пастор Мандерс. Я вас понимаю.
Фру Алвинг. Сумма, за которую он купил меня… Я не хочу, чтобы к Освальду перешли эти деньги. Мой сын должен получить все свое состояние от меня.
Освальд Алвинг входит из дверей направо, уже без шляпы и пальто. Фру Алвинг идет ему навстречу.
Уже назад, милый мой мальчик!
Освальд. Да. Как тут гулять, когда дождь льет без перерыва? Но я слышу — мы сейчас сядем за стол? Это чудесно!
Регина (входит из столовой с пакетом в руках). Вам пакет, сударыня. (Подает ей.)
Фру Алвинг (бросая взгляд на пастора). Вероятно, кантаты для завтрашнего торжества.
Пастор Мандерс. Гм…
Регина. И стол накрыт.
Фру Алвинг. Хорошо. Сейчас придем. Я хочу только… (Вскрывает пакет.)
Регина (Освальду). Красного или белого портвейна прикажете подать, господин Алвинг?
Освальд. И того и другого, йомфру Энгстран.
Регина. Bien… Слушаю, господин Алвинг. (Уходит в столовую.)
Освальд. Пожалуй, надо помочь откупорить… (Уходит за ней в столовую, оставляя дверь непритворенной.)
Фру Алвинг (вскрыв пакет). Да, так и есть. Кантаты для завтрашнего торжества, пастор Мандерс.
Пастор Мандерс (складывая руки). Как же у меня хватит завтра духу произнести речь?..
Фру Алвинг. Ну, как-нибудь найдетесь.
Пастор Мандерс (тихо, чтобы его не услышали из столовой). Да, нельзя же сеять соблазн в сердцах паствы.
Фру Алвинг (понизив голос, но твердо). Да. Но затем — конец всей этой долгой, мучительной комедии. Послезавтра мертвый перестанет существовать для меня, как будто он никогда и не жил в этом доме. Здесь останется только мой мальчик со своею матерью.
В столовой с шумом опрокидывается стул и слышится резкий шепот Регины: «Освальд! С ума ты сошел? Пусти меня!»
(Вся вздрагивая от ужаса.) А!.. (Глядит, словно обезумев, на полуоткрытую дверь.)
В столовой раздается сначала покашливание Освальда, затем он начинает напевать что-то, и наконец слышно, как откупоривают бутылку.
Пастор Мандерс (с негодованием). Что же это такое? Что это такое, фру Алвинг?
Фру Алвинг (хрипло). Привидения! Парочка с веранды… Выходцы с того света…
Пастор Мандерс. Что вы говорите! Регина?.. Так она?..
Фру Алвинг. Да. Идем. Ни слова!.. (Схватившись за руку пастора, нетвердой поступью идет с ним в столовую).
Действие второе
Та же комната. Над ландшафтом по-прежнему навис густой туман. Пастор Мандерс и фру Алвинг выходят из столовой.
Фру Алвинг (еще в дверях). На здоровье, господин пастор. (Говорит, обращаясь в столовую.) А ты не придешь к нам, Освальд?
Освальд (из столовой). Нет, благодарю, я думаю пройтись немножко.
Фру Алвинг. Пройдись, пройдись; как раз дождик перестал. (Затворяет дверь в столовую, идет к двери в переднюю и зовет.) Регина!
Регина (из передней). Что угодно?
Фру Алвинг. Поди в гладильную, помоги им там с венками.
Регина. Хорошо, сударыня.
Фру Алвинг, удостоверясь, что Регина ушла, затворяет за собой дверь.
Пастор Мандерс. Надеюсь, ему там не слышно будет?
Фру Алвинг. Нет, если дверь затворена. Да он сейчас уйдет.
Пастор Мандерс. Я все еще не могу прийти в себя. Не понимаю, как у меня кусок шел в горло за обедом — как он ни был превосходен.
Фру Алвинг (подавляя волнение, ходит взад и вперед). Я тоже. Но что теперь делать?
Пастор Мандерс. Да, что делать? Право, не знаю. У меня нет никакого опыта в таких делах.
Фру Алвинг. Я уверена, что пока еще не дошло до беды.
Пастор Мандерс. Нет, упаси бог! Но все же непристойные отношения налицо.
Фру Алвинг. Это не более как выходка со стороны Освальда, будьте уверены.
Пастор Мандерс. Я, повторяю, несведущ в таких вещах, но все-таки мне кажется…
Фру Алвинг. Ее, конечно, надо удалить из дому. И немедленно. Это ясно, как день…
Пастор Мандерс. Само собой.
Фру Алвинг. Но куда? Мы не вправе же…
Пастор Мандерс. Куда? Разумеется, домой, к отцу.
Фру Алвинг. К кому, вы говорите?
Пастор Мандерс. К отцу… Ах да, ведь Энгстран не… Но, боже мой, статочное ли это дело? Не ошибаетесь ли вы все-таки?
Фру Алвинг. К сожалению, я ни в чем не ошибаюсь. Иоханне пришлось сознаться мне во всем, да и Алвинг не смел отпираться. И ничего не оставалось, как замять дело.
Пастор Мандерс. Да, пожалуй, другого выхода не было.
Фру Алвинг. Горничную тотчас же отпустили, дав порядочную сумму за молчание. Остальное она сама уладила: переехала в город и возобновила свое старое знакомство со столяром Энгстраном; вероятно, дала ему понять о своем капитальце и сочинила басню о каком-то иностранце, будто бы приезжавшем сюда летом на яхте. И вот их спешно повенчали. Да вы же сами и венчали их.
Пастор Мандерс. Но как же объяснить себе… Я так ясно помню, Энгстран пришел ко мне с просьбой повенчать их — такой расстроенный, так горько каялся в легкомыслии, в котором провинились они с невестой…
Фру Алвинг. Ну да, ему пришлось взять вину на себя.
Пастор Мандерс. Но такое притворство! И передо мной! Этого я, право, не ожидал от Якоба Энгстрана. Я же его отчитаю! Узнает он у меня!.. Такая безнравственность… Из-за денег!.. Какой же суммой располагала девушка?
Фру Алвинг. Триста специй-далеров.
Пастор Мандерс. Подумать только — из-за каких-то дрянных трехсот далеров сочетаться браком с падшей женщиной!
Фру Алвинг. Что же вы скажете обо мне? Я сочеталась с падшим мужчиной!
Пастор Мандерс. Господи помилуй! Что вы говорите! С падшим мужчиной!..
Фру Алвинг. Или, по-вашему, Алвинг, когда я шла с ним под венец, был непорочнее Иоханны, когда с ней шел под венец Энгстран?
Пастор Мандерс. Да это же несоизмеримая разница…
Фру Алвинг. Вовсе не такая уж разница. То есть разница была — в цене. Какие-то жалкие триста далеров — и целое состояние.
Пастор Мандерс. Нет, как это вы можете сравнивать нечто совершенно несравнимое! Вы ведь следовали влечению своего сердца и советам близких вам людей.
Фру Алвинг (не глядя на него). Я думала, вы понимали, куда меня влекло тогда то, что вы называете моим сердцем.
Пастор Мандерс (холодно). Если бы я понимал что-либо, я бы не был ежедневным гостем в доме вашего мужа.
Фру Алвинг. Во всяком случае, несомненно то, что я не посоветовалась тогда хорошенько с самой собою.
Пастор Мандерс. Так зато с вашими близкими, как оно и полагается: с вашей матушкой и обеими тетушками.
Фру Алвинг. Это правда. И они втроем и решили за меня. О, прямо невероятно, как живо и просто они пришли к выводу, что было бы сущим безумием пренебречь подобным предложением. Встала бы теперь моя мать из гроба да посмотрела, что вышло из этого блестящего брака!
Пастор Мандерс. За результат никто не может поручиться. Во всяком случае, бесспорно, что ваш брак совершился законным порядком.
Фру Алвинг (у окна). Да, этот закон и порядок! Мне часто приходит на ум, что в этом-то и причина всех бед на земле.
Пастор Мандерс. Фру Алвинг, вы грешите.
Фру Алвинг. Может быть. Но я больше не могу мириться со всеми этими связывающими по рукам и по ногам условностями. Не могу. Я хочу добиться свободы.
Пастор Мандерс. Что вы хотите сказать?
Фру Алвинг (барабаня по подоконнику). Совсем не следовало мне набрасывать покров на жизнь, какую вел Алвинг. Но тогда я, по трусости своей, не могла поступить иначе. Между прочим, из личных соображений. Так я была труслива.
Пастор Мандерс. Трусливы?
Фру Алвинг. Да, узнай люди что-либо, они бы рассудили: бедняга! Понятно, что он кутит, раз у него такая жена, которая уже раз бросала его!
Пастор Мандерс. И до известной степени имели бы основание.
