Константин Бальмонт - Том 2. Стихотворения

Мы поем о Скандинавах Точно, смелы Скандинавы.
Много грабили, все к Югу шли они от белых льдов.
И на Западе далеком свет нашли широкой славы,
Предвосхитили Колумба за четыреста годов.

Меж таких пределов разных, как глухое Заонежье
И Атлантика с Винландом, светлый Киев и Царьград,
Чайки Норги пролетели лабиринты побережья,
И о викингах доныне волны моря говорят.

Даже в эту современность, Скальд седой и величавый
Опрокинул все оплоты мелкомыслящих людей,
Показал, припомнив древность, что не меркнут Скандинавы,
Башня Сольнеса надменна, Майя – в зареве страстей.

Гордым воронам хваленье. Скандинавам память наша
Вознесет охотно песню, светел Один, мощен Тор.
Но да вспенится разгульно и еще другая чаша,
В честь Славян, и в честь Перуна, знавших, знающих простор.

Разметать чужие риги, растоптать чужие гумны
Люди Севера умели, как и мы, пьянясь бедой
Но пред ними ль будут падать – Тайновидец наш безумный,
И кудесник Русской речи, Песнопевец наш златой!

Прикоснувшись к Преступленью, мы раздвинули границы,
Перебросив дерзновенье до истоков Божества.
Мы в степях бежим как кони, мы в степях летим как птицы,
Посягнувши, посягаем, знаем вещие слова.

И любиться, целоваться кто умеет, как Ярило?
В благородстве и в размахе превзошел ли кто Илью?
Честь и слава Скандинавам! Да шумит в морях ветрило!
Честь Славянам! Пью за Север, пью за Родину мою!

Богатыри родные,
В вас светят небеса,
В вас водные, степные,
Лесные голоса.

Вы детство укачали,
Как зимняя метель
Качает в снежной дали
Загрезившую ель.

Вы в отрочестве жили
Как отсвет вечных сил,
Как стебель давней были,
Который тьму пробил.

Вы юность обвенчали
С нарядною мечтой,
С глубинностью печали,
С улыбкой золотой.

Когда мечта хотела
Быть в яркой зыби дней,
Вы поглядели смело,
Жар-птицу дали ей.

Когда в затон мечтанья
Вошла, как тень, печаль,
Вы сделали страданье
Прозрачным, как хрусталь.

Мгновенья потонули,
Но, жезл подъявши свой,
Вы молодость вернули,
И смех, с водой живой.

И где сошлись дороги,
Ваш образ – как звезда.
Богатыри, вы боги,
Вам жить и жить всегда.

Зорко глядит Световит,
Из Арконы взирает он вдаль,
В драгоценных камнях. Чаровническим светом горит
Изумруд, хризолит, и карбункул, и горный хрусталь.
На четыре конца мировых
Зеленей, жизнь людей,
Хризолитной мечтой во влюблениях искрись людских,
И рубиновым, алым, червленым огнем, разгорайся, любись,
Золотись,
А печалиться станешь, так пусть и печаль,
В глуби вольной твоей,
В глубине, загадавших о многом, Славянских очей,
Будет светлой, как горный хрусталь.

Корнями гнездится глубоко,
Вершиной восходит высоко,
Зеленые ветви уводит в лазурно-широкую даль.
Корнями гнездится глубоко в земле,
Вершиной восходит к высокой скале,
Зеленые ветви уводит широко в безмерную синюю аль.
Корнями гнездится глубоко в земле, и в бессмертном подземном огне,
Вершиной восходит высоко-высоко, теряясь светло в вышине,
Изумрудные ветви в расцвете уводит в бирюзовую вольную даль.
И знает веселье,
И знает печаль.
И от Моря до Моря раскинув свои ожерелья,
Колыбельно поет над умом, и уводит мечтание в даль.

 Девически вспыхнет красивой калиной,
 На кладбище горькой зажжется рябиной,
 Взнесется упорно как дуб вековой.
 Качаясь и радуясь свисту метели,
 Растянется лапчатой зеленью ели,
 Сосной перемолвится с желтой совой.
 Осиною тонкой как дух затрепещет,
 Березой засветит, березой заблещет,
 Серебряной ивой заплачет листвой.
 Как тополь, как факел пахучий, восстанет,
 Как липа июльская ум затуманит,
 Шепнет звездоцветно в ночах как сирень.
 И яблонью цвет свой рассыплет по саду,
 И вишеньем ластится к детскому взгляду,
 Черемухой нежит душистую тень.
 Раскинет резьбу изумрудного клена,
 И долгою песней зеленого звона
 Чарует дремотную лень.

  В вешней роще, вдоль дорожки,
  Ходит легкий ветерок.
  На березе есть сережки,
  На беляне сладкий сок.

  На березе белоствольной.
  Бьются липкие листки
  Над рекой весенней, вольной
  Зыбко пляшут огоньки.

  Над рекою, в час разлива,
  Дух узывчивый бежит
  Ива, ива так красива,
  Тонким кружевом дрожит.

  Слышен голос ивы гибкой,
  Как русалочий напев,
  Как протяжность сказки зыбкой,
  Как улыбка водных дев: –

  Срежь одну из веток стройных,
  Освяти мечтой Апрель,
  И, как Лель, для беспокойных,
  Заиграй, запой в свирель.

  Не забудь, что возле Древа
  Есть кусты и есть цветки,
  В зыбь свирельного напева
  Все запутай огоньки,

  Все запутай, перепутай,
  Наш Славянский цвет воспой,
  Будь певучею минутой,
  Будь веснянкой голубой.

   И все растет зеленый звон,
   И сон в душе поет: –
   У нас в полях есть нежный лен,
   И люб-трава цветет.
   У нас есть папороть-цветок,
   И перелет-трава.
   Небесно-радостный намек,
   У нас есть синий василек,
   Вся нива им жива.
   Есть подорожник, есть дрема,
   Есть ландыш, первоцвет
   И нет цветов, где злость и тьма,
   И мандрагоры нет.
   Нет тяжких кактусов, агав,
   Цветов, глядящих как удав,
   Кошмаров естества.
   Но есть ромашек нежный свет,
   И сладких кашек есть расцвет,
   И есть плакун-трава.

  А наш пленительник долин,
  Светящий нежный наш жасмин,
  Не это ль красота?
  А сну подобные цветы,
  Что безымянны как мечты,
  И странны как мечта?

  А наших лилий водяных,
  Какой восторг заменит их?
  Не нужно ничего.
  И самых пышных орхидей
  Я не возьму за сеть стеблей
  Близ древа моего.

Не все еще вымолвил голос свирели,
Но лишь не забудем, что круглый нам год,
От ивы к березе, от вишенья к ели,
Зеленое Древо цветет.

И туча протянется, с молнией, с громом,
Как дьявольский омут, как ведьмовский сглаз,
Но Древо есть терем, и этим хоромам
Нет гибели, вечен их час.

Свежительны бури, рожденье в них чуда,
Колодец, криница, ковер-самолет.
И вечно нам, вечно, как сон изумруда,
Славянское Древо цветет.

Небо, носящее имя Сварога,
Небо, верховная степь голубая,
Небо, родившее Солнце, Дажьбога,
Как хорошо ты в ночах, засыпая.

Искрятся звезды, судеб наших свечи,
Камни горят, что всегда самоцветны,
С душами ждут светозарности встречи,
С душами могут ли быть безответны.

Небо, носящее имя Сварога,
Бездна верховная, глубь голубая,
Каждую ночь мы стоим у порога,
В час как уходит Дажьбог, засыпая.

День в голубые отходит пустыни,
День наш со свитой несчетных явлений,
Свечи судеб засветились и ныне,
Будем в безгласности ждать откровений.

Небо, носящее имя Сварога,
Звезды раскинулись к краю от краю,
Сердце, как радостно чувствовать Бога,
Сердце, ты мысль не обманешь, я знаю.