Антология - Европейские поэты Возрождения

Как плачет соловей,
Когда его детей
Мальчишка вороватый
Уносит из гнезда!
Как он поет тогда,
Отчаяньем объятый!
Так, Целия, и ты,
Вся в блеске красоты,
Оплакиваешь брата.

Как россыпь нежных рос
Румянец юных роз
Весною омывает
И роза под росой
Блестит, горит красой,
Сверкает и пылает,
Так Целия от слез
Пылает ярче роз
И краше расцветает.

Как лилия, косой
Подрезанная злой,
Вдруг падает с откоса,
Так Целия чело
Склоняет тяжело,
На гроб роняя косы,
И слезы на очах
Горят, блестят в лучах,
Как жемчуг или росы.

О, как несчастен я!
Вся молодость моя
Повита хмурой мглою.
Как трудно к моему
Привыкнуть мне ярму!
Оставил за собою
Я радость прежних лет,
Влеком в пучину бед
Печальною судьбою.

Осенние леса
Сперва кропит роса,
В чащобах ветер воет,
Потом с деревьев лист
Слетает, золотист,
А там и снег покроет
Росу в лесах сырых,
След алых, огневых
Сапог моих зароет.

Грустят мои глаза,
Бежит из них слеза
И падает, сияя,
И сердце слез полно,
Тоской напоено
И сетует, рыдая.
Я думаю о той,
Что так строга со мной,
И слезы лью, страдая.

Господь, что делать мне?
Скажи, в какой стране
Искать мне утешенья?
Ужель мне так и жить, —
Грустить, всегда грустить,
Не зная избавленья?
Ужели жребий мой —
Пройти весь путь земной,
Терпя одни мученья?

В тоске, за годом год, —
Так юность и пройдет.
Чем сердце успокою?
Уж лучше с журавлем,
Родной покинув дом,
Осеннею порою
Умчаться в край, куда
Завистник никогда
Не прилетит за мною.

И, может быть, сказав
«Прости» и убежав
На край земли, далече,
Моих клеветников,
Завистников, врагов
Избегну я злоречья.
Зачем им будет лгать,
Браниться, клеветать,
Коль прекратятся встречи?

Тебе желаю я
Счастливого житья,
Любви тебе желаю
И не жалею, нет,
Что столько отдал лет
Одной тебе; мечтаю,
Чтоб ты всегда была
Здорова, весела;
Тебя благословляю.

Прости, что согрешил
Слуга твой и не скрыл
Невольную досаду.
Как тяжело сойти
Мне с твоего пути,
Но знаю: надо, надо.
Увижу ль, друг ты мой,
Еще хоть раз живой
Тебя, моя отрада?

Был сокол у тебя,
И ты его, любя,
На привязи жемчужной,
На нитке золотой
Всегда несла с собой.
Теперь простись с ним дружно,
Скажи ему: «Лети!» —
И с миром отпусти,
И не сердись, не нужно.

Господь, я отдаю
Тебе всю жизнь мою,
Храни меня в дороге.
Тоскуя и скорбя,
На одного тебя
Покинут я в тревоге.

С младенческих годов
Твоих щедрот, даров
Усердно ожидал я.
Как сын отца зовет,
Так средь тревог, невзгод
К тебе всю жизнь взывал я.

Тебя и нынче чту
И лишь на доброту
Твою я уповаю,
Тобой одним храним,
Тобой одним водим,
Тебе себя вручаю.

Что выгадаешь ты,
Разбив мои мечты?
Зачем внушать сомненья
Мне, сыну твоему
Приемному, кому
Твой сын принес спасенье?

Внемли моей мольбе,
В моей судьбе, борьбе
Прими и ты участье.
Дай знак своей любви,
Меня благослови,
Пошли немного счастья.

Меня не покидай,
Надежду мне подай,
Мне помоги с охотой,
Свободно и светло
Мне осени́ чело
Отеческой заботой.

Как ты кропишь весной
Свои цветы росой,
Раскрыв для них объятья,
Так, жизнь мою храня,
Ты окропи меня
Своею благодатью.

Чтоб до последних дней
В груди все веселей,
Все звонче сердце билось,
Чтоб вольно я дышал
И всюду прославлял
Благую божью милость.

Пишу я это тут,
Где гребни волн несут
На берег пены перлы,
Пишу все это в год
Я тысяча пятьсот
Девять-на-десять первый.

Тяжко, если рядом нет со мною милой,
День и ночь вздыхаю, грустный и унылый,
Все-то мне постыло,
Словно нас навеки небо разлучило.

К милой сердце рвется, нет ему покоя,
Все бы любовался я ее красою,
А глаза закрою —
И во сне ее лишь вижу пред собою.

Я дождусь прихода радостного срока,
Пусть над ней в дороге бдит господне око,
Верю — недалеко
День, когда я вновь не буду одиноким.

Обойму за плечи трепетной рукою,
Свой восторг и нежность перед ней не скрою,
На груди укрою
И, ее лаская, сердце успокою.

Полководец, ты правая божья рука.
С божьей помощью битва да будет легка,
И палаш закален, и кольчуга крепка.

Барабан и труба веселят тебя, воин, —
Ты на битву шагаешь — и горд и спокоен,
И победы над вражеской силой достоин.

Смелость верным дарует великий господь,
Палашом беспощадным ты будешь колоть,
И рубить, и крушить басурманскую плоть.

И тебя не покинет всевышнего слово —
Ведь врагами поругано имя Христово,
Даже смерть не страшна ради дела святого.

Сладко сердцу бойца, и отрадно ему:
Он победу друзьям принесет, потому
Что в сраженье господь помогает ему.

С окровавленной сталью, с открытою раной,
Он вернется домой, славный доблестью бранной
И готовый по-прежнему бить басурмана.

Кто не ведает праведной жизни такой,
За спиной у других ищет мир и покой —
Тот не будет помилован божьей рукой.

Не оставь нас, господь, отврати непогоды,
Щедрой жатвы пошли в эти трудные годы.
Да придет к нам веселье, да минут невзгоды.

Мой бедный, мой родной, мой гибнущий народ!
Побед не знаешь ты уже который год, —
Ты плачешь, ты скорбишь — и гаснет славный род:
К спасенью ни одна дорога не ведет.

С насмешкой говорят о доблести венгерской,
И больше не снискать почета саблей дерзкой.
И негодяй кривит лицо улыбкой мерзкой
Над именем твоим иль пышет злобой зверской.

Надежда Венгрии, дворянские сыны,
Для славных подвигов отныне не нужны:
Чужие люди есть венгерский хлеб должны, —
Любой из них подлей и хуже сатаны.

Ограблены твои прекрасные равнины,
От войска твоего не стало половины,
Бедна твоя постель — доска взамен перины,
И на столе твоем полупусты кувшины.

Кто мыслит о твоей трагической судьбе?
О венгр, ты одинок. Никто не внял мольбе,
И тот, кто мог помочь твоей стране в борьбе,
В постыдных кутежах лишь изменил тебе.

Ни деньги, ни стада, ни дорогие ткани
Уже не привлекут тебя на поле брани —
Подобна вся страна кровоточащей ране,
И никому не счесть ужасных злодеяний.

Родная Венгрия, моей души весна,
Всю чашу скорбную со мной испей до дна.
И горечь строк моих пусть выразит сполна,
Как я люблю тебя и как ты мне нужна.