Нил Гейман - Осторожно, триггеры (сборник)
И, помолчав, добавила:
– Боюсь, он опять пытается себя порезать.
Тень вышел в коридор, встал под дверью ванной и окликнул Оливера по имени.
– Ты меня слышишь? С тобой все хорошо?
Из ванной не донеслось ни звука.
Тень осмотрел дверь. Дерево было крепкое. Старый дом, а в прежние времена все строили на совесть. Но с утра Тень заходил в ванную и помнил, что замка в двери нет – только крючок с петлей. Он навалился на ручку и со всей силы толкнул дверь плечом. Дерево затрещало, и дверь распахнулась настежь.
Когда Тень сидел в тюрьме, ему довелось видеть, как человека ни за что ни про что пырнули ножом. Он помнил тело, лежавшее в луже крови в дальнем углу тюремного дворика. Страшно хотелось отвернуться, но Тень заставил себя смотреть. Ему казалось, что отвернуться было бы неуважительно.
Оливер лежал голым на полу ванной комнаты. Кожа у него была бледная, на груди и в паху курчавились густые, темные волосы. В руках он сжимал старинную безопасную бритву. Он уже успел исполосовать себе руки и грудь выше сосков. Порезы виднелись на внутренней стороне бедер и даже на члене. Кровь была повсюду – на теле Оливера, на черно-белом линолеуме, покрывавшем пол, и на белой эмали ванны. Огромными и круглыми, как у птицы, глазами Оливер смотрел прямо на Тень – но вряд ли что-то видел.
– Олли? – донесся из коридора голос Мойры, и Тень сообразил, что загораживает дверь. На секунду он замер в нерешительности: стоит ли ей видеть, что тут творится? Потом взял с вешалки розовое полотенце и обернул им Оливера. Тот заморгал и уставился на Тень, как будто только теперь заметил его присутствие.
– Пес, – пробормотал он. – Это все для него. Его надо кормить, понимаешь? Мы с ним подружимся.
– О господи боже мой! – вскрикнула Мойра.
– Я вызову «Скорую».
– Нет, нет, пожалуйста, не надо! – всполошилась она. – Ему будет лучше дома, со мной. Я не знаю, что мне… Пожалуйста!
Тень поднял Оливера, закутанного в полотенце, отнес его в спальню на руках, как ребенка, и водрузил на кровать. Мойра взяла с тумбочки айпад и включила музыку.
– Дыши, Олли, – сказала она. – Вспоминай. Дыши. Все будет хорошо. Ты поправишься.
– Дышать трудно, – жалобным голосом возразил Оливер. – Не получается. Но сердце я чувствую. Чувствую, как оно бьется.
Мойра взяла его за руку и села на край постели. Тень оставил их наедине.
Когда Мойра вернулась на кухню, рукава ее были закатаны по локоть, а от рук пахло антисептической мазью. Тень сидел на диване, читал путеводитель по местным туристическим маршрутам.
– Ну, как он?
Мойра пожала плечами.
– Ты с ним одна не управишься, – заметил Тень.
– Да. – Она стояла посреди кухни и растерянно оглядывалась по сторонам, словно не понимая, где искать помощи. – А ты… Я хочу сказать, тебе обязательно надо уйти сегодня? Ты выбьешься из графика, если не уйдешь?
– Меня никто не ждет. Нигде.
Мойра посмотрела ему в глаза, и Тень заметил, как побледнело и осунулось ее лицо за последний час.
– С ним и раньше такое случалось. Через несколько дней он уже опять будет как огурчик. Это никогда не длится долго. Вот я и подумала – а не мог бы ты… ну… задержаться тут ненадолго? Я звонила сестре, но она сейчас где-то в дороге. А сама я действительно не справлюсь. Не могу больше. Но если тебя кто-то ждет, я, конечно, не стану тебя просить…
– Никто меня не ждет, – повторил Тень. – На несколько дней я вполне могу задержаться. Но мне кажется, Оливеру нужна помощь специалиста.
– Да, – согласилась Мойра. – Ты прав.
Под вечер пришел доктор Скейтлок – старый приятель Мойры и Оливера. Тень так и не понял, ходят ли сельские врачи в Англии по вызовам, как в прежние времена, или это был просто дружеский визит. Доктор прошел в спальню и вернулся через двадцать минут.
Они с Мойрой сели за кухонный стол, и доктор сказал:
– Ничего серьезного. Он не хотел себя убить. Это, скорее, такой своеобразный крик о помощи. В больнице ему делать нечего – с такими поверхностными порезами вы и сами прекрасно справитесь. Да и нам нагрузки меньше. Прежде у нас в травматологии дюжина медсестер работала, а теперь весь корпус хотят закрыть. Передать в коммунальную собственность.
Доктор Скейтлок был рыжий и высокий, ростом с Тень, но тощий и не такой мускулистый. Чем-то он смахивал на хозяина паба, и Тень лениво подумал – уж не родственники ли они? Доктор между тем выписал несколько рецептов, и Мойра вручила их Тени вместе с ключами от старенького белого «Ренджровера».
Тень доехал до соседней деревни и отыскал аптеку. Аптекарша пошла собирать заказ, а Тень, не зная куда себя девать, неловко застыл перед ярко освещенной стойкой с солнцезащитными лосьонами и кремами, которые этим холодным, дождливым летом были никому не нужны.
– Мистер Американец? – раздался у него из-за спины женский голос. Тень обернулся и сразу узнал эти темные, коротко стриженные волосы и оливково-зеленый свитер – тот же, в котором эта женщина вчера была в пабе.
– Полагаю, да, – ответил он.
– Прошел слух, что вы остались помогать Мойре, пока Олли нездоровится.
– Быстро же у вас разносятся слухи.
– Быстрее света, – подтвердила женщина и представилась: – Кэсси Бергласс.
– Тень Лун.
– Хорошее имя, – улыбнулась она. – Прямо мурашки по коже. Ну, если уж ты тут застрял, советую подняться на Воданов холм. Это сразу за деревней. По дороге вверх до развилки, а там налево и прямо до самой вершины. Оттуда прекрасный вид. И никаких толп. В общем, налево, а потом все время вверх, не ошибешься.
И она снова улыбнулась – тепло, даже ласково. Впрочем, возможно, в этом не было ничего, кроме простого радушия.
– Кстати, ничего удивительного, что ты еще здесь, – продолжала Кэсси. – Если это местечко в тебя вцепится, вырваться трудно. – Она внимательно посмотрела Тени прямо в глаза, как будто пыталась понять, что он за человек. – Думаю, миссис Патель уже собрала заказ. Приятно было поболтать, мистер Американец.
IVПоцелуйТень помогал Мойре. Он сходил в сельский магазин и купил все необходимое по списку. Потом снова завел «Ренджровер» и съездил в соседнюю деревню. Мойра оставалась дома: то писала что-то за кухонным столом, то молча топталась в коридоре под дверью спальни. За все время она не произнесла и пары фраз. Оливер время от времени выходил из спальни, шаркая, добредал до ванной и возвращался обратно. С Тенью он не заговаривал.
В доме стояла тишина. Тени вдруг представилось, как черный пес распластался на крыше, навалился своим огромным телом на дом, отрезая его обитателей от солнечного света, а заодно и от всех ощущений и чувств, от самой правды жизни. Как будто кто-то выкрутил звук на минимум и от всех красок оставил только белую и черную. Тени хотелось поскорее оказаться где-нибудь в другом месте, но бросить Мойру и Оливера он не мог. Он сидел на кровати в своей комнатушке, таращился в окно, на дождь, снова барабанивший по подоконнику, и чувствовал, как безвозвратно утекают секунды его жизни.
Было сыро и холодно, и только на третий день наконец выглянуло солнце. Теплее не стало, но Тень попытался стряхнуть с себя серое наваждение и посмотреть, наконец, местные достопримечательности. Он направился в соседнюю деревню пешком, через поля, по глухим тропам и вдоль длинной каменной стены, сложенной насухую. По дороге ему попался узкий ручей с мостом шириной в одну досточку, но Тень просто перемахнул на другой берег прыжком. Петляя и местами пропадая в густой траве, тропа поднималась в гору; у подножия холма росли дубы и боярышник, платаны и буки, но потом деревья стали попадаться реже. Наконец, Тень добрался до места, которое так и манило присесть и отдохнуть, – вроде крошечной полянки недалеко от вершины холма. Он обернулся и обвел взглядом зеленые пятна долин, окаймленные серыми холмами, – точь-в-точь картинка из детской книжки.
А потом он заметил, что он тут не один. На склоне холма, удобно устроившись на сером валуне, сидела темноволосая, коротко стриженная женщина и что-то рисовала в альбоме. За спиной у нее высилось дерево, защищавшее от ветра. Женщина была в зеленом свитере и синих джинсах, и Тень узнал Кэсси Бергласс еще до того, как увидел ее лицо.
Он подошел ближе, и Кэсси подняла голову.
– Что скажешь? – спросила она, показывая рисунок в альбоме – уверенный карандашный набросок окрестного пейзажа.
– Замечательно. Ты профессионально рисуешь?
– Да так, калякаю помаленьку.
Тень уже достаточно наобщался с англичанами, чтобы понять, что это может означать одно из двух: или она и вправду всего лишь калякает, или ее работы регулярно выставляют в Национальной галерее или в «Тейт Модерн».
– Тебе тут не холодно сидеть в одном свитере? – спросил он.
– Холодно, – кивнула она. – Но я привыкла. Мне не мешает. Как там Олли?
– Пока неважно, – ответил Тень.
