KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Поэзия, Драматургия » Поэзия » Василе Александри - Александри В. Стихотворения. Эминеску М. Стихотворения. Кошбук Д. Стихотворения. Караджале И.-Л. Потерянное письмо. Рассказы. Славич И. Счастливая мельница

Василе Александри - Александри В. Стихотворения. Эминеску М. Стихотворения. Кошбук Д. Стихотворения. Караджале И.-Л. Потерянное письмо. Рассказы. Славич И. Счастливая мельница

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Василе Александри, "Александри В. Стихотворения. Эминеску М. Стихотворения. Кошбук Д. Стихотворения. Караджале И.-Л. Потерянное письмо. Рассказы. Славич И. Счастливая мельница" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Поэма «Свадьба Замфиры» вызвала восхищение Титу Майореску, который перепечатал ее в «Конворбирь литераре» и, следуя совету Славича, пригласил Кошбука в Бухарест. Поэт принял приглашение и в 1889 году переехал в столицу Румынии, но там не нашел общего языка с высокомерным руководством «Жуними», для которого он, как, впрочем, и Караджале, и другие писатели, выходцы из народа, был просто неотесанным, хотя и талантливым, мужланом. Кроме того, мучила бедность. Хотя вышедший в 1893 году первый сборник стихов «Баллады и идиллии» завоевал поэту большую известность, жизнь не стала легче. Долгие годы по утрам он реферировал и переписывал всевозможные бумаги в архитектурном отделе Министерства образования, а в послеобеденные часы корпел над выпуском развлекательного иллюстрированного журнала, не имевшего ничего общего с серьезной литературой. Не удивительно, что Кошбук мечтал тогда возвратиться в Трансильванию, а в редкие свободные часы писал стихи, многие из которых были насыщены страстной социальной критикой. Таковы поэмы «Ex ossibus ultor» («Из могилы поднимается мститель», 1894), «In opressores» («Против угнетателей», 1893), «Дойна» (1894) и «Мы хотим земли» (1894). Последняя поэма стала в буржуазной Румынии революционной, долгое время запрещенной песней. Когда она была опубликована впервые, руководители «Жуними» ее решительно отвергли, а через тринадцать лет, во время крестьянского восстания, жандармы энергично разыскивали автора-подстрекателя, чтобы примерно покарать его за посягательство на устои государства.

В «Балладах и идиллиях», как и в следующем сборнике — «Нити пряжи» (1896), Кошбук осуществил поэтическую монографию деревни, отобразил жизнь крестьянина во всех ее важнейших событиях — рождение, детство, любовь, свадьба, борьба за существование и смерть. Он даже попытался создать поэтическую национальную эпопею, но вскоре отказался от своего замысла, примирившись с мыслью, что время эпоса миновало. Однако многие поэмы, написанные как вехи задуманной эпопеи, например «Atque nos» («И мы»), «Свадьба Замфиры» или «Смерть Фулджера», навсегда останутся в румынской поэзии прекрасными поэтическими памятниками крестьянской жизни.

В 1901 году вместе с прогрессивным прозаиком и поэтом Александру Влахуцэ (1858–1919) Кошбук основал журнал «Сэмэнэторул» («Сеятель»), продолжавший демократическую линию журнала «Ватра» и выступавший за литературу, близкую народу. Однако вскоре оба основателя покинули редакцию, так как влиятельные круги требовали, чтобы журнал проповедовал классовое примирение и великорумынский шовинизм. Вскоре вышли еще два сборника стихов Кошбука: «Дневник бездельника» (1902) и «Песни отваги» (1904); в последней, отдавая дань своим обычный темам, он воспевал самоотверженность и героизм простых солдат в боях за независимость родины, но в то же время не скрывал трудностей и ужасов войны.

Поэт не остался равнодушен к трагическим событиям 1907 года. Его старые стихотворения «Мы хотим земли» и «За свободу» вновь зазвучали страстным призывом к бунту. Кроме того, он написал еще ряд новых антимонархических и революционных стихов, как «Притча сеятеля» или «Позабытая земля». Перу Кошбука принадлежат также прекрасные переводы классических творений мировой литературы, в частности «Сакунталы» Калидасы, «Одиссеи» Гомера, «Энеиды» Вергилия, «Мазепы» Байрона, «Дона Карлоса» Шиллера и лучшее переложение на румынский язык «Божественной Комедии» Данте. Последние годы жизни поэта были омрачены трагической смертью единственного сына, а затем — первой мировой войной, когда на него свалились новые нравственные и материальные испытания.

Умер Кошбук 9 мая 1918 года, оставшись в памяти читателей как наиболее значительный поэт румынского крестьянства, певец родной природы, любви, социального возмущения, мужества и борьбы. Неоценимой оказалась его роль для дальнейшего развития румынской литературы, так как из-за пагубной, но весьма интенсивной деятельности бесталанных подражателей Эминеску в поэзии Румынии царила упадническая атмосфера, проникнутая безнадежностью и лишенная какой-либо перспективы. По сути дела, Кошбук воскресил и вновь окрылил поэзию, вооружил новыми художественными ценностями, вдохнул в нее свежие силы, открыл перед ней бескрайние горизонты.


В последние два десятилетия XIX века главенствующее до тех пор влияние «Жуними» фактически себя изжило и стало мешать развитию литературы. Не удивительно, что эта литературная группировка подвергалась ожесточенным нападкам. Так, журнал «Литераторул» («Литератор»), издававшийся с 1880 по 1919 год поэтом Александру Мачедонским (1854–1920), энергично выступал за сближение румынской поэзии с французским символизмом. Однако румынский символизм, наиболее яркими представителями которого были тогда Димитрие Ангел (1872–1914) и Штефан Петикэ (1877–1904), так и не оформился в единое литературное движение, а остался конгломератом всевозможных течений и школ, выступавших в целом за обновление поэзии и очищение ее от штампов и казенщины.

Весьма значительную роль в дальнейшем движении вперед румынской культуры в целом, и литературы в частности, сыграл орган молодого социалистического движения Румынии — журнал «Контемпоранул» («Современник»), выходивший между 1881 и 1891 годами и противопоставивший эстетическим теориям «Жуними», берущим свои истоки в идеалистической немецкой философии, концепцию материалистическую, основанную на трудах Маркса, Энгельса и русских революционных демократов. Теоретик румынского социалистического движения тех лет и его основной литературный критик Константин Доброджану-Геря (1855–1920), выходец из России, эмигрировавший в Румынию, в своих многочисленных статьях и книгах дал первые образцы марксистского анализа литературных произведений. Большой отклик и, главное, плодотворные последствия имела острая полемика между Доброджану-Геря и Майореску по вопросу о природе и миссии искусства, о его взаимоотношениях с социальной действительностью, полемике, в которой Майореску ратовал за «искусство для искусства», а Геря убедительно выступал за искусство общественно значимое и ставящее перед собой вполне определенные социальные цели.

Ознаменовав собой новый подход к литературным явлениям, молодая марксистская критика, делавшая тогда лишь первые шаги и впоследствии освободившаяся от узкого догматизма и вульгарного социологизма, предопределила дальнейший расцвет румынской литературы, основанной на творениях бессмертных классиков — Василе Александри, Михая Эминеску, Иона Луки Караджале, Иоана Славнча и Джеордже Кошбука.

А. Садецкий

ВАСИЛЕ АЛЕКСАНДРИ

Стихотворения

ДОЙНА

Перевод В. Луговского

Дойна, дойница!
Где ты, милая девица,
В золотых цветах косицы,
Губы — ярче заряницы?

Хорошо с такою милой,
С голубицей сизокрылой,
С сердцем, полным гордой силой!

С белокурой недотрогой,
Схожей с ланью быстроногой,
Нежной полною тревогой!

Соловей неутомимый,
Я в прохладе нелюдимой
Спел бы дойну о любимой!

* * *

Дойна, дойница!
Ружьецом бы мне разжиться
Да с топориком сродниться,
Не тужить — а веселиться!

Под седло б мне вороного,
Что черней греха людского, —
Горделивого и злого!

Семерых бы мне с мечами,
Братьев с гневными очами.
На конях, чье имя — пламя!

Мне б орлиный лет и зренье,
Пел бы яростно весь день я
Дойну гнева и отмщенья!

* * *

Дойна, дойница!
Слышишь, милая моя ты,
Всем клянусь, что сердцу свято,
Стать тебе роднее брата!

А коню наказ мой краток:
Ты лети быстрей касаток,
Бурей вдоль лесов косматых.

Братьям молвлю: — Вот что, братья,
Клятву дам пред вашей ратью
Басурманов убивать я!

Гей, пошло на битву братство,
Час настал освобождаться
От языческого рабства!

1842

СТАРАЯ КЛОАНЦА

Перевод В. Шора

В зарослях Клоанца[1] бродит,
В небеса глядит она:
Там, печальна и бледна,
То за облако заходит,
То сияет вновь луна.

Нынче ночью полнолунье;
И подалее в кусты
Там, где заросли густы,
С прялкой прячется колдунья
И хрустят ее персты.

Шепчет бабка, нить свивая:
— Убирайся, дьявол, прочь,
Пусть тебя поглотит ночь!
Хочешь ты, проклятый, знаю,
Фэт-Фрумоса[2] уволочь.

Пусть веретено кружится,
Пряжу тонкую прядет,
Пусть ушами конь прядет
И сюда летит, как птица;
Пусть мой Фэт-Фрумос придет!

Если ж не захочет милый
Тотчас полететь ко мне
На горячем скакуне,
Пусть он будет взят могилой,
В адском пусть горит огне!

Пусть в когтях нечистой силы
Корчится от страшных мук,
Пусть лишится ног и рук,
Пусть он будет вздет на вилы
Или на железный крюк!

Пусть Страшилищем Зеленым
Будет он всегда гоним
Иль чудовищем иным:
Храконитом разъяренным,
Кровососом — духом злым!

Бабка воет, бабка стонет,
И жужжит веретено,
Но невидимо оно:
Бледный месяц в тучах тонет.
Все вокруг черным-черно.

— Приходи же, мой желанный,
Хоровод оставь тотчас,
Берегись девичьих глаз:
Взгляд их, ласковый, обманный,
Порчу наведет как раз.

В холе б я тебя держала
И своею ворожбой
Отвела бы глаз дурной,
Отвела б гадюки жало
От тебя, любимый мой.

Летним вечером ты дойну,
Заблудившись, пел в лесу.
Увидав твою красу,
Шелк кудрей и стан твой стройный,
Горе в сердце я несу.

Ах, я чахну без надежды,
Я хочу тебя ласкать,
От себя не отпускать,
Царские хочу одежды
Для тебя, дружок, соткать!

Дни проходят и недели…
Как тебя приворожить?
Длинную свила я нить,
Мне остался клок кудели,
Мало мне осталось жить…

Ах, мне не снести страданий!
Ах, ему я не мила!
Бот к концу кудель пришла… —
Бабка издает стенанья,
Смотрит в сторону села,

А затем кричит визгливо,
На восток оборотясь:
— Слушай, тьмы и мрака князь,
Слушай, враг небес спесивый,
Ты, что мучаешь, ярясь,

Род людской и час мучений
Превращаешь в сотню лет;
Сеятель грехов и бед;
Ты, за несколько мгновений
Обходящий целый свет!

Я зову тебя, слабея,
Мне не жить теперь, не прясть,
На меня нашла напасть!
Помоги! Не зря тебе я
Душу отдала во власть!

И на вопль колдуньи сразу
Отозвался серный ад;
Опахнул старуху чад;
Два горящих красных глаза
На нее из тьмы глядят.

Говорит ей черт лохматый:
— Кончится твоя беда:
Приведу его сюда!
Повози за то меня ты
На себе вокруг пруда.

Бабка сладила с нечистым
Дело пополам с грехом.
Сатана на ней верхом
Едет с гиканьем и свистом,
Словно на коне лихом.

Хочет поскорей старуха
На себе юнца женить.
Размоталась пряжи нить,
Что есть силы, что есть духу
Стала бабка семенить.

Любострастница седая,
И ужасна и смешна,
Скачет бешено она;
На старухе восседая,
Хрипло воет Сатана.

И несется за Клоанцей
Призраков зловещих рой;
Все увлечены игрой
И кружатся в диком танце
Предрассветною порой…

Лес грохочет, сотрясенный
Страшным смехом Сатаны,
И до самой глубины
Растревожен омут сонный —
Царство вечной тишины.

Мчится бабка… Треплет ветер
Космы спутанных волос…
Вся она во власти грез,
Жаждет, чтоб попал к ней в сети
Недоступный Фэт-Фрумос.

— В холе я б его держала
И своею ворожбой
Отвела бы глаз дурной,
Отвела б гадюки жало, —
Только б стать ему женой!

Лес гудит, рябится омут,
Но вдали петух поет:
Черта оторопь берет…
Сатана и ведьма тонут
В глубине стоячих вод.

Волны пенятся и плещут.
По воде круги идут.
Взбаламучен тихий пруд,
Камыши вокруг трепещут,
Филины крылами бьют.

Постепенно затихает
Плеск спадающей волны…
Дремой заросли полны…
В просветлевшем небе тает
Серебристый диск луны.

Слышит путник одинокий,
Проходя в ночной тиши,
Стон мятущейся души:
— Что же медлишь ты, жестокий,
Мой желанный, поспеши!

В холе я б тебя держала
И своею ворожбой
Отвела бы глаз дурной,
Отвела б гадюки жало
От тебя, любимый мой…

1842

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*