Александр Дольский - Стихотворения
Не спеши попасть в неволю,
не гони свой срок —
поступают с нами больно
женщины, дружок.
Пусть несет твоя гитара
грусть и радость им
а поэт — кому он пара? ..
Он неприручим!
Ну а если уж попалось
сердце в западню,
пожалей об этом малость
и иди ко дну.
С этих пор твоя гитара
будет петь о ней,
но учти, что тратишь даром
ты монеты дней.
Для одной не сложишь песни,
не споешь куплет,
для поэта интересен
только целый свет.
А споешь — все будет ложью
под твоей струной.
Или всех любить ты можешь,
или ни одной!
1960
5УРОКИ МУЗЫКИ
У милой моей несчастливый удел,
великой любви ее тягостна повесть,
я верного друга обидеть успел. . .
К какому еще преступленью готовлюсь?
Меня бы должны ненавидеть и гнать —
куда там, нальют в дорогую посуду
и просят: — Сыграй нам, что хочешь сыграть!
Без песен — в душе и на сердце остуда.
И я, все несчастья свои замутив,
пою — как пою их отравленной влагой.
И славно им слушать под легкий мотив
слова, что не стоят хорошей бумаги.
Не тронув стаканы, хмельны и тихи
внимают, не все понимая в тех песнях.
Чем круче судьба, тем честнее стихи,
чем сердце больней, тем мотив интересней.
1975
6ГИТАРИСТ
Гитаристу Пако де Лусиа
Палитра портрета светла и чиста,
гармоний и ритмов пряны чары,
и весь рисунок — лицо Христа,
руки Левши и гитара.
Такая работа, что сразу в пот!
Гитара стихи читает —
рифм, ассонансов водоворот.
Язык поэтов чета ей.
Бьет по сердцам пулеметный ритм,
глиссер глиссандо мелькает,
ткет паутину, строфу творит —
нотки сверкают мальками.
Ах, гитарист, откуда ты?!
Пан-школяр и Орфей с ним. . .
Арпеджио падает с высоты,
как птицы, подстрелены песни.
Испания спит между дек в колыбели,
кокон гитары струной разбит,
вышла красавица Фламенко-белла,
качнула бедрами ни в рок, ни в бит.
От негров синкопы, от мавров строй,
плоть и душа — сама Испания. . .
Все захлебнулись такой игрой —
пани рядом и с пани — я.
1975
7КОРРИДА
О тореадоры, о тореадоры!
Сегодня грустят Андалузские горы,
сегодня па окнах лишь черные шторы,
у донн и дуэний погасшие взоры,
подтеки от слез и от грима узоры,
замолкли их сплетни, скандалы и ссоры.
О тореадоры, о тореадоры!
Сегодня бастуют карманные воры,
о славном эспадо везде разговоры,
о том матадоре печальном, который
не скоро друзей своих встретит, не скоро,
который унесся в иные просторы.
О тореадоры, о тореадоры! —
о том матадоре, который сеньоре
признался в любви в похоронной конторе
скорей сеньорите, сеньор у которой
как будто бы помер, по все-таки вскоре
откуда-то снова явился к сеньоре.
Вот так матадоры (о тореадоры!),
тореро обедал с прекрасной сеньорой,
он ел бандерильей рокфор из фарфора,
вели о любви они переговоры,
Карулли и Сора неслись переборы,
и тихо паслись где-то таксомоторы.
Вот так-то, тореро, о тореадоры!
Ах, пойте им мессы, прекрасные хоры! . ,
и бросили в море гитары танцоры,
и тихо подкрались к ним конкистадоры,
тореро, который убил двести торо,
был славно зашит, по сначала распорот.
Вот так ухажеры (о тореадоры!).
И вновь на арену вбегают проворно
другие расшитые в доску сеньоры,
и снова на окнах веселые шторы,
у донн и дуэний любовные взоры,
и снова в работе карманные воры.
О тореадоры, о тореадоры!
Как вечны гитары моей переборы,
так вечны любовные вздохи и взоры,
моря и суды, небеса и конторы,
рокфоры, фарфоры и таксомоторы,
так вечны любовь и карманные воры,
и воры крупнее. Вот так-то, сеньоры!
О тореадоры, о тореадоры!
1970
1962, 1957, 1967, 1960, 1975, 1970
ИСПОЛНЕНИЕ ЖЕЛАНИЙ (Мне звезда упала на ладошку)
Мне звезда упала на ладошку.
Я ее спросил - Откуда ты?
- Дайте мне передохнуть немножко,
я с такой летела высоты.
А потом добавила сверкая,
словно колокольчик прозвенел:
- Не смотрите, что невелика я...
Может быть великим мой удел*.
Вам необходимо только вспомнить,
что для Вас важней всего на свете.
Я могу желание исполнить,
путь неблизкий завершая этим**.
Знаю я, что мне необходимо,
мне не нужно долго вспоминать.
Я хочу любить и быть любимым,
я хочу, чтоб не болела мать,
чтоб на нашей горестной планете
только звезды падали с небес,
были все доверчивы, как дети,
и любили дождь, цветы и лес,
чтоб траву, как встарь, косой косили,
каждый день летали до Луны,
чтобы женщин на руках носили,
не было болезней и войны,
чтобы дружба не была обузой,
чтобы верность в тягость не была,
чтобы старость не тяжелым грузом -
мудростью бы на сердце легла.
Чтобы у костра пропахнув дымом
эту песню тихо напевать...
А еще хочу я быть любимым
и хочу, чтоб не болела мать.
Говорил я долго, но напрасно.
Долго, слишком долго говорил...
Не ответив мне звезда погасла,
было у нее немного сил.
1962
КОМАНДИРОВКА В ПРОШЛОЕ С ЦЕЛЬЮ СПАСТИ ПОЭТА
Закинул я ноги на красный буфет,
чтоб дать отдохнуть от дороги ногам. ..
Вот он вошел, сказал мне: — Привет!
Бросил на стол голубой наган.
Затем он мельницу взял для кофе,
смолол его, выпил четыре стакана,
пятый пролил на желтую кофту
и прошептал: — Пока еще рано!
И нервно ходить по комнате стал,
сказал, что вокруг все слепы и глухи,
и, на голубую глядя сталь,
стал экспромтом читать мне стихи
о том, как я ноги кладу на буфет,
чтоб дать отдохнуть от дороги ногам,
входит он, говорит мне: «Привет!» —
И только для рифмы приносит наган.
Затем он шепчет, срываясь на крик:
— Зачем так много вокруг дураков?
Пляшут, как клоуны, — брык да брик,
они не простят мне моих стихов.
Вот бы в окно, тут какой этаж?
Пустыми карманами спарашютить. . .
Я улыбаюсь — опять эпатаж,
дядя поэт неудачно шутит!
И он улыбается с дрожью в губе:
— Я поучиться хочу перед раем. . .
Вот бы сейчас поиграть на трубе!
Жаль, что на мне, как на флейте, играют.
Вот Вы пришли ко мне из времен,
в которых меня хотели бы видеть,
но я, к сожалению, обременен
этих дней безумной обидой.
Я не двигался, чтоб дать ногам
отдохнуть от дороги в прошлое это.
Он подошел, схватил наган
и выбежал без «прощай» и привета.
Я бросился вслед, но пропал и след.
Расспрашивал я по дороге многих:
— Не замечали — высокий брюнет?
- Нет!
Он был чересчур длинноногий. . .
1962
МИР СВЕРХУ
В далёкие страны летят неустанно птицы,
а всё же обидно, что сверху не видно лиц, а ?
Я тоже летаю и тоже глотаю ветер,
и ждут меня всюду хорошие люди - дети.
Грустия, Оробения, Великоустания,
Гореландия, Голодандия, Великоблистания.
Винегреция,Нерыдания, Досвишвеция,
Досвидания.
А в небе я понял, что нету Японий, Африк,
но делят на страны весь мир. Это странно... Ведь прав я ?
И понял я все же, что сверху похожы все горы,
все страны похожи - поймете вы тоже скоро.
И когда рассвет растает, я, устав от ожиданья,
улетаю, улетаю. До свиданья, до свиданья.
И птица - не та, что от глаз до хвоста - в перьях,
а кто на века в ветра, облака верит.
И счастлив не тот, кто землю, как крот, мерит,
а кто - удивлен, земле, словно клен, верит.
1962
ДВЕ ВИНЫ
Осталось несколько шагов,
чтоб нам из наших одиночеств
шагнуть в миры иных пророчеств
и стать умней своих врагов.
Осталось несколько слогов,
произнесенных тихо очень,
чтоб языков не помнить прочих
