Неизвестен Автор - Стихи современных поэтов
Намо
"Город мой светел..."
ИССА
перевод Т. Соколовой-Делюсиной
От переводчика
Лети же сюда.
С тобой поиграем вместе,
Воробышек - сирота!
Сочинил в 6 лет. Ятаро Кобаяси, псевдоним - Исса. Последний великий мастер хайку.
Родился в 1763 г., глухая горная провинция Синано, деревушка Касивабара.
Первенец зажиточного крестьянина Ягохэя Кобаяси. Рано лишился матери, нелюбимый пасынок. Подростком отправлен в Эдо. Стал профессиональным поэтом. 39 лет вернулся в деревню. Вскоре умер отец; тяжба с мачехой и младшим братом из-за наследства. Получил долю через 12 лет; в 50 лет обзавелся семьей. Оставив Эдо, поселился в деревне, обрабатывал поле и писал хайку. Четыре сына и дочь умерли в малолетстве. Вскоре умерла любимая жена Кику. Ее не забывал, женился еще дважды. Скончался 1827, единственный ребенок, продолживший род, родился после его смерти.
20 000 хайку, несколько произведений жанра хайбун (дневники, путевые заметки, эссе), наиболее значительная книга прозы и стихов "Моя весна". Созранились хайга Иссы, сочетающие поэзию, каллиграфию, живопись. (Образцы приводятся).
Школы не создал. Упадок хайку после Басё (1644 - 1696). Время внешних эффектов, комизма, парадоксов, появляются просторечия и диалектизмы. Пренебрежение канонами.
Исса - "возвышение низкого".
Японцы любят и сейчас.
* * *
Новый год
Все никак войти не решится
В лавку старьевшика.
* * *
Седьмой день года
Грязь под ногтями
Перед свежей петрушкой и то
Как-то неловко.
(принято вкушать суп из весенних трав, в.т.ч.
петрушки. По поверью, приносит долголетие.)
* * *
Тает снег.
В небе ночном - умытая
Пухленькая луна.
* * *
Голубь - сове...
Эй, сова,
Гляди веселее. Льется
Весенний дождь.
* * *
Вот радость-то!
Первый день года, и первый комар
Меня укусил.
* * *
Растаял снег.
Смотрится в лужи, тараща глаза,
Шалунья - луна.
* * *
Снова весна.
Приходит новая глупость
Старой на смену.
* * *
Жемчужиной светлой
Новый год засиял и для этой
Маленькой вошки.
* * *
Кровельщик.
Зад ему обвевает
Весенний ветер.
* * *
Первая бабочка.
Всю ночь она проспала
В миске собачьей.
* * *
Пчелка в траве,
И в следующий раз родись
На меня непохожей.
* * *
Прохладно!
Ведь мне еще так далеко
До Амида-будды.
* * *
Беззаботно-бездумно
Кружатся в воздухе бабочки,
А скряга сидит один.
* * *
Громко пукнув,
Лошадь подбросила кверху
Светлячка.
* * *
От людских голосов
Пугливо вздрагивают по вечерам
Красавицы вишни.
* * *
Прохладный ветер,
Пригнувшись к земле, изловчился
Достать и меня.
* * *
Тишина.
На дне озера белеет
Облаков гряда.
* * *
Летний дождь.
Горы Титибу увижу вдали
Сжимается сердце.
(горы радом с Касивабарой)
* * *
После ванны
К голому заду прилип
Листик аира.
* * *
Глянь-ка, монах
В поле справляет нужду,
Прикрываясь зонтом.
* * *
Если гость забредет,
Поскорее прикинься лягушкой,
Спелая дыня.
* * *
В полуденный час
Растворяюсь - один-одинешенек
В лазурном небе.
* * *
Как на ветру
Лепестки мака, колышутся
Передние зубы.
* * *
Белые росы
Решительно топчет ногами
Большая ворона.
* * *
За пятьдесят лет ни одного дня
не прожил в довольстве, но вот этой
весною взял себе жену...
Эй, кукушка,
Не стукнись, смотри, головою
О месяца серп!
* * *
Лунная ночь.
Нагишом воздушные ванны
Принимают улитки.
* * *
"Во-от такой!"
Разводит дитя руками,
Показывая пион.
* * *
Снова напрасно
Клюв широко раскрывает
Птенец неродной.
* * *
Осенний вечер!
За иголку, вздохнув, берется
Путник усталый.
* * *
Деревня в горах.
В каждой миске с похлебкой
Полная луна.
* * *
Снова зарница.
Даже ночью спрятать непросто
Свои морщины.
* * *
Кузнечики,
Усы по плечам распустив,
Звонко стрекочут.
* * *
Побережье Сото-но хама
Стали сегодня
Вы японскими. Спите спокойно
Дикие гуси!
(Побережье на крайнем севере острова Хонсю,
считавшееся "краем" японской земли.)
* * *
Сегодня утром
Тихонько упал на землю
С дерева лист.
* * *
Тсс... Хоть на миг
Замолчите, сверчки луговые.
Начинается дождь.
* * *
Пути мирские опаснее горных и водных...
Холодный ветер.
Ночь на скрещенье дорог встречает
Нищий певец.
* * *
Ради людей
Под зимним дождиком мокнет
Великий Будда.
* * *
Первый иней.
С прошлого года не по зубам
Соленая редька.
* * *
Первый снег.
С веранды упали на землю
Старые дзори.
(Соломенные сандалии.)
* * *
Первый снег
Лежит, всеми забытый,
На заднем дворе.
* * *
Ночью под снегом
Спят, прижавшись друг к другу,
Горы Синано.
* * *
К задней стене
Прильнули - авось не прогонят
Нищенки-снежинки.
* * *
Круглится
Ямка от струйки мочи.
Снег у ворот.
* * *
Клюв свой раскрыв,
Запеть не успел крапивник.
Кончился день.
* * *
Тлеют угли.
Вода - тин-тин - в котелке.
Ночной дождь.
* * *
Из книги "Моя весна"
Луна в горах
Льет свой свет благосклонно
На крадущих цветы.
* * *
Перед храмом Дзэнкодзи
На чумазых котят
Так похожи сережки ивы,
А ведь тоже цветы!
* * *
"Вишни, вишни цветут!"
И об этих старых деревьях
Пели когда-то...
* * *
Будда изволит
Почивать, а тут этот шум
Деньги, цветы...
* * *
В монастыре Мёсэндзи был мальчик-монах по имени Такамару. В нынешнем году ему исполнилось одиннадцать. Так вот, этот мальчик на седьмой день третьей луны, воспользовавшись тем, что погода стоит теплая и ясная, отправился в Араисака; сопровождал его монах по имени Канрё, человек крепкого телосложения, грубый и сильный. В Арасаика собирали они омежник, пастушью сумку и другие травы, как вдруг с горы Иидзуна налетел ветер и хлынули черными потоками талые воды, бурля и полня окрестности диким ревом. Не знаю уж, как это случилось, но только, проходя по мосту, мальчик внезапно оступился и упал в реку. Над водой то показывалась его голова и слышались крики: "Эй, Канрё, помоги, помоги!" - то, уже в другом месте, появлялась рука, но голос был все слабее и очень скоро, подобно комариному писку, замер вдали. Таково было последнее проявление его в этом мире. Печально, право! Поглощенный бурным потоком, мальчик исчез, будто и не было его. С громкими криками поспешили к месту несчастья жители ближайшей деревни, зажгли факелы, стали искать повсюду и в конце концов обнаружили зажатое утесами тело. Когда, вынеся мальчика на берег, они всевозможными средствами пытались вернуть его к жизни, из рукава платья выпало несколько ростков подбела. Многие сразу же представили себе, как, вернувшись домой живым и невредимым, мальчик принес бы эти ростки своим домашним, - и даже грубые жители гор, которым сам черт не страшен, все как один принялись выжимать враз промокшие от слез рукава. Однако делать нечего - положили они тело на носилки и поздно ночью принесли в монастырь. Отец и мать мальчика выбежали навстречу: "Наконец-то!" - но тут же зарыдали громко, глаз людских не стыдясь.
Вот так, перед лицом несчастья, даже тот, кто неустанно проповедует людям тщетность всего мирского, сам оказывается во власти земных привязанностей, мешающих ему достичь душевной чистоты. Утром этот мальчик, смеясь, вышел за ворота, а вечером его принесли обратно бездыханным. Разве можно было остаться ко всему этому равнодушным?
На девятый день состоялся обряд погребения, и я тоже шел вслед за гробом.
Думал ли я,
Что увижу, как в дым обратится
Нежный росток,
Едва развернуть успевший
Первый зеленый лист?
Подбел, одуванчики долгие дни и луны прятались под снегом и вот, дождавшись первого весеннего ветерка, весело подняли над проталинами свои головки навстречу свету этого мира, но безжалостная рука оборвала их. Право, их жалко не меньше, чем родителей мальчика-монаха Такамару. Ведь Учение гласит, что просветления могут достичь и травы, и деревья, и земля, и камни. Значит, все они таят в себе частицу Будды.
* * *
Лягушка
В гляделки, наверно, решила,
