Фернандо Пессоа - Лирика
А желанье одно лишь на ложе
Нашептало тебе наперед
Те слова, что богиням дороже
Олимпийских высот?
x x x
Рассудок мой - подземная река.
Куда струится он, да и откуда?
Не знаю... Ночью, словно из-под спуда
В нем возникает шум - изглубока,
Из лона Тайны мысль спешит в дорогу
Так мнится мне... Не ведает никто
Путей на зачарованном плато
Мгновенья, устремившегося к Богу...
Как маяки в незнаемых просторах,
Печаль мою пронзают вспышки грез,
Они мерцают нехотя, вразброс,
И лишь волны не умолкает шорох...
И воскресают прежние года;
Былых иллюзий пересчет бесцелен,
Но, в памяти воспряв, бушует зелень,
И так божественно чиста вода,
Что родина былая поневоле
Мое переполняет существо,
И больно от желания того,
Как велико мое желанье боли.
Я слушаю... Сколь отзвуки близки
Моей душе в ее мечте туманной...
Струя реки навеки безымянной
Реальней, чем струя любой реки...
В какие сокровеннейшие думы
Она стремится будто со стыдом,
В каких пещерах стынет подо льдом,
Уходит от меня во мрак угрюмый?
О, где она?.. Приходит день, спеша,
И будоражит блеском, и тревожит.
Когда река закончит бег - быть может,
С ней навсегда окончится душа...
x x x
Закат окутал смутной дремой
Дома, как горы кряжа,
И в городе без окоема
Грусть, золотая пряжа.
Спускается с вечерней тенью
И отдается болью
Все, неподвластное забвенью
И ставшее судьбою.
В золе и золоте заката,
В неверный час,
Оплакиваю вас, утраты,
Не зная вас.
Восторг начала, весь мой путь,
И страх конечный,
И жажда претвориться в суть,
Что будет вечной,
Все в шепот мой, в мольбу войдет
Об отпущенье.
Да снидет ночь, да обретет
Душа прощенье.
x x x
Всю ночь заснуть не мог. Как мрачен и угрюм,
Лучится в глубине
Небесной пропасти - светила зрак холодный.
Что делать в мире мне?
И полночь, и рассвет переполняют ум
Заботою бесплодной.
В тоске бессонницы не зная забытья,
Слежу, смиряя дрожь:
Приходит новый день, но он сулит все то же
Обыденную ложь;
Он равен прошлым дням, у них одна семья
Как все они похожи!
Нет, символ свет пусть не ослепляет глаз!
Рассвета дивный миг
Не увлажнит слезой измученные вежды;
Кто сердцем ночь постиг
И кто надеялся напрасно столько раз
Свободен от надежды.
x x x
О солнце будней унылых,
Впотьмах забрезжи скорей,
И если душу не в силах,
Хотя бы руки согрей.
Пускай бы в этих ладонях
Душа свой холод могла
Укрыть от рук посторонних,
Вернув подобье тепла.
И если боль - до могилы
И мы должны ее длить,
Даруй нам, господи, силы
Ни с кем ее не делить.
x x x
Утро воскресло! И встало, коль верил ты прежде,
Веры светило:
Встало, и спящей - но только не мертвой! - надежде
День возвратило.
Те, кто мечтают и ночью и днем, сознавая
Тщетность мечты,
Все же мечтают: душа не приемлет живая
Лишь пустоты.
Но воздвигает мечта мирозданье, в котором
Солнце незримо;
И невидимкой оно пред мечтательным взором
Движется мимо.
x x x
Все легче мчатся прочь тяжелые мгновенья...
О нет! Судьбу не проведешь:
Все так же ни к чему и вера и сомненья
Во всем сокрыта ложь!
Все так же новый день походит на вчерашний...
Все так же тщетный взор
Вонзается в простор полей с высокой башни
В пустой простор!
Надежда и тоска - все минет без возврата...
Придет пора
И нищая душа припомнит, как богата
Была вчера.
Все тот же зыбкий миг, мерцающий над бездной
Бескрайних дней...
И вот я стал, прельстясь химерой бесполезной,
Еще бедней!
Все так же, день и ночь, бесцельно длится драма...
И не видать конца - все тот же тщетный взор
Стремится с высоты покинутого храма
В пустой простор!
x x x
Опять я, на исходе сил
Забыв усталость,
Глазами птицу проводил
И сердце сжалось.
Как удается на лету
По небосклону
Себя нести сквозь пустоту
Так неуклонно?
И почему крылатым быть
Как символ воли,
Которой нет, но, чтобы жить,
Нужна до боли?
Душа чужда, и быть собой
Еще тоскливей,
И страх растет мой, как прибой,
В одном порыве
Нет, не летать, о том ли речь,
Но от полета
В бескрылой участи сберечь
Хотя бы что-то.
x x x
Отраден день, когда живешь
Дневным отрезком,
И свод небес вдвойне пригож
Лазурным блеском.
Но синева, явясь тебе,
Лишь боль умножит,
Коль место ей в твоей судьбе
Найтись не может.
Ах, если б зелень дальних гор,
Поля и реки
Вобрать и в сердце и во взор,
Вобрать навеки!
Но время обрывает нить
Как бы невольно.
Пытаться миг остановить
Смешно и больно.
Лишь созерцать, как хороши
Лазурь, дубрава
Кто не отдаст своей души
За это право?
x x x
Уже за кромкой моря кливера!
Так горизонт ушедшего скрывает.
Не говори у смертного одра:
"Кончается". Скажи, что отплывает.
О море, непроглядное вдали,
Напоминай, чтоб верили и ждали!
В круговороте смерти и земли
Душа и парус выплывут из дали.
x x x
Я грежу. Вряд ли это что-то значит.
Сплю, чувствуя. В полуночной тиши
Рассудок в мысли мысль упорно прячет,
И нет в душе души.
Я существую - это ложь, пожалуй.
Я пробуждаюсь - это тоже бред.
Ни страсти нет, ни власти самой малой,
Простейшей воли нет.
Обман, оплошность разума ночная,
Навязанное тьмою забытье.
Спи, о других сердцах не вспоминая,
Спи, сердце, ты ничье.
x x x
Я вслушиваюсь: ветер, ночь...
Привычное стремится прочь,
Неведомое мчится мимо.
Все слышно - и ничто не зримо.
Все родственно, и все едино
И ночь и ветер... Сердцевина
Одна: и ночь и ветер дети
Мечты, создавшей все на свете.
Все - только греза наяву.
И я тотчас ее прерву,
Поведав лишь, помыслив лишь
О ветре и о ночи. Тишь...
Все родственно, и все похоже.
И ночь прошла, и ветер тоже.
И день приблизился несмело.
Все грезилось - и отлетело.
x x x
Спать! Забыв минуты и часы,
Облако плывет в небесной сини.
Волосы неведомой богини
В две прозрачных заплелись косы.
Но затишья миги нелегки:
Снидут, сгинут - словно передумав.
Лабиринты сна, блужданье шумов,
Доброты отжившие зрачки.
О счастливый миг небытия!
Радость или боль? К оцепененью
Жизнь потянется обманной тенью
С ней могу и не считаться я.
Я ли это? Как постичь во сне,
На которые заброшен круги?
В смутном и томительном досуге,
Кажется, черед растаять мне.
Сохнет мысль, как летние ручьи.
Будто веер, жизнь моя закрыта.
Вот - цветы, но где для них защита?
Быстро вянут все цветы мои.
Неосознаваемая страсть
Не желать... запутанные тропки,
Что ведут от жизни прочь, за скобки..
x x x
Навевая сумрак смутный,
Землю осень пожелтила
Дуновением своим.
Ветер, странник бесприютный,
Как во сне, бредет уныло,
Одиночеством томим.
Вижу листьев желтых вьюгу:
Поднимаются бесцельно,
Падают, скользя к земле
По незамкнутому кругу,
Только ветр в тоске смертельной
Мертвенно бредет во мгле.
И надежда не тревожит,
И мечты все безнадежней,
Но из собственных же уст
Завтра мне уже, быть может,
Прозвучит: "О, где ты, прежний!"
Ветер хладен, ветер пуст.
x x x
Кротко и нежно взлетев,
Птичий напев
Возвещает начало дня,
Звеня.
Слушаю - вот и исчезло оно...
Лишь потому, что я слушал, звучать
Было ему дано.
Везде и всюду - зря
Всходила бы заря,
Догорал бы закат, восходил бы рассвет,
Если бы я вослед
От них удовольствия не получал:
Все потеряло бы смысл, когда не чередованье
Концов и начал.
x x x
Простой мотив старинный!
Не знаю, почему
Прислушиваюсь плача
К звучанью твоему.
Когда тебя я слышал?
Не знаю, но давно...
Не в детстве ли, что эхом
Твоим возвращено,
Куда тянусь вернуться
Я из последних сил,
Не зная: был ли счастлив
И я ли это был?
x x x
Пребывай в объятьях сна
В этот час ночной.
Пусть прекрасна, пусть нежна
Лишь для грезы ты нужна,
Для нее одной.
Плоть манящая твоя
Грезам ни к чему.
И на грани забытья
Льнуть к тебе не стану я
И не обниму.
Нежность видишь ты во сне,
Так дремли, дремли,
И в полночной тишине
Низойдет мечта ко мне
От тебя вдали.
x x x
В ночи свирель. Пастух ли взял от скуки?
Не все равно? Из тьмы
Возникли, ничего не знача, звуки.
Как жизнь. Как мы.
И длится трель без замысла и лада,
