Феликс Кривин - Круги на песке

Добродушная Пчела
Жалит не со зла.
Яд последний отдает,
Защищая мед.

Гибнет Пчелка ни за грош.
Так устроен свет,
Что без меда проживешь,
А без яда — нет.

Пригласили правду отобедать враки,
И узнала правда, где зимуют раки.
Как дошло до драки из-за пятака,
Наломали правде честные бока.

Видно, только голод правде по карману,
Ни гроша у правды за душою нет.
А когда покормится правда у обмана,
То обычно дорого платит за обед.

Однажды заспорили Солнце с Бореем,
Кто снимет с прохожего шубу скорее.
Борей попытался сорвать ее грубо —
Прохожий плотнее закутался в шубу.

А Солнце пригрело — и сразу прохожий
Снял шубу и шапку, и валенки тоже.
Поистине ласка — великое дело:
Кого она только из нас не раздела!

Что ни вечер, воет Ветер:
«Всем пора на боковую!
Не беда, что солнце светит,
Я сейчас его задую!»

Воет Ветер на рассвете,
Заступая в караул:
«Эй, вставайте, солнце светит!
Это я его раздул!»

Завистливый зависит
От всех людей на свете.
От дел чужих и мыслей,
От фактов и от сплетен.

И он у всех во власти,
Он раб, он вечный пленник.
Увы, чужое счастье
Не знает снисхожденья.

Лысый и Плешивый по дороге шли.
Лысый и Плешивый гребешок нашли.
Лысый и Плешивый начали делиться.
Тут бы им друг другу в волосы вцепиться.
Кабы не ленились, подружней взялись,
Стал плешив бы Лысый, а Плешивый — лыс.

Ох уж это счастье! Как оно подводит…
Хоть бы поглядело, кто его находит!

Сидящий на корме лелеял мысль одну:
«Чтоб вверх подняться мне, пусть нос пойдет ко дну».
А тот, что сел на нос, в пучину слал корму,
Мечтал, чтоб удалось подняться вверх ему.

И было решено моленьям слезным внять:
Пошел ко дну корабль, тиха морская гладь.
И где-то там, на дне, клянут неправый суд
Сидящий на корме с сидящим на носу.

Хотя богатству бедность не чета,
Но как-то встретились они на рынке:
Богатство — о карете возмечтав,
А бедность — просто, чтоб купить ботинки.

И как же были счастливы они,
В карете сидя и в ботинках стоя!
У всех на свете радости одни,
Но бедности они дешевле стоят.

Звездочет своим орлиным взором
Неземные дали охватил,
Пронизал надзвездные просторы —
И в земную яму угодил.

Далеко уводит нас наука,
Но земные опыты просты:
Дальнозоркость, как и близорукость,
Есть один из видов слепоты.

Среди многих загадок на свете
Есть загадка семи мудрецов:
Почему нас не слушают дети?
Почему они против отцов?

И ответов найдется немало.
Вот один, подходящий как раз:
Как бы зеркало нас отражало,
Если б не было против нас?

Сердца — не камни. Им знакома боль.
Удары жизни их страшат порою.
И часто, утомленные борьбой,
Сердца людей мечтают о покое.

Но каменеют лучшие сердца,
Когда они в покое пребывают.
А камни под ударами резца
И красоту, и душу обретают.

Не нужно сетовать, река,
Что время мчит тебя куда-то,
Что уплывают берега,
К которым больше нет возврата,

Все уплывает без следа,
Тебя же гонит мимо, мимо…
Не нужно сетовать: вода
Свежа, пока она гонима.

Там, где река утратит имя
И перестанет быть рекой,
Ее в свои владенья примет
Неведомый простор морской.

И, окунувшись в неизбежность,
Тогда почувствует река,
Насколько плата велика
За бесконечность и безбрежность.

Не оставляет рыба в море след,
И след не оставляет в небе птица.
В немом пространстве вереница лет
На мертвый камень камнем не ложится.

У времени и веса даже нет,
Его нести и муравью не трудно.
Столетья невесомы, как секунды…
Откуда же на лицах наших след?

Нет стихов о звере Скреле.
В чем же дело? В чем секрет?
Есть стихи о Бегемоте,
Есть стихи о Кашалоте,
О Еноте,
О Койоте…
А стихов о Скреле — нет.

Как-то раз одна Горилла
Проходила через Нил
И в пучину угодила.
Спас Гориллу Крокодил.
И молва о Крокодиле
Облетела целый свет.
Есть молва о Бегемоте,
Есть молва о Кашалоте,
О Еноте,
О Койоте…
А молвы о Скреле — нет.

Две отважные Улитки
По дороге длинной шли.
Захотели две Улитки
Обойти вокруг земли.
И об этих двух Улитках
Написал в стихах поэт
Лучше, чем о Бегемоте,
Лучше, чем о Кашалоте,
О Еноте,
О Койоте…
А стихов о Скреле — нет.

Целый день без передышки,
От рассвета дотемна,
Рыла, рыла норку Мышка
Для бездомного Слона.
И об этой доброй Мышке
Будут помнить много лет —
Больше, чем о Бегемоте,
Больше, чем о Кашалоте,
О Еноте,
О Койоте…
А о Скреле помнят?
Нет…

Нет стихов о звере Скреле.
В чем тут дело? В чем секрет?
Нет стихов о звере Скреле,
Потому что Скреля нет.
Просто нет такого зверя.
Нет в природе, верь не верь.
Жаль, что нет на свете Скреля,
Был бы он хороший зверь.
Он бы тоже спас Гориллу,
Обошел весь белый свет,
Для кого-то норку вырыл,
Если б был.
Но Скреля — нет.
Очень многих нет на свете,
А они бы быть могли.
Нет на свете
Зверя Грэтя,
Нет на свете
Птицы Флетти,
Нет на свете
Рыбы Снети
И лягушки Кемберли.

Потому и неохота
Мне писать про Бегемота,
Про Енота,
Кашалота, —
Я б хотел о них забыть,
Чтоб писать о звере Скреле,
Хоть и нет такого зверя,
В мире нет такого зверя,
Нет нигде…
А мог бы быть!

Лягушка Кемберли,
Которой нет на свете,
И жаба Беркемли,
Которой нет на свете,
Решили как-то летом
Увидеть белый свет
И побрели по свету,
Где их на свете нет.

Они брели, брели
И день, и два, и двадцать,
Брели и не могли
Никак налюбоваться:
Зеленые просторы,
Сиреневый рассвет,
Леса, поля и горы,
Где их на свете нет.

Среди красот земли
Веселые подружки
Сначала просто шли,
Как жаба и лягушка,
А после полетели
За облаками вслед.
А что им, в самом деле?
Ведь их на свете нет.

Лягушка Кемберли
Летит по небу птицей.
И жаба Беркемли
Летит по небу птицей.
Чтоб, в небе их заметив,
Мог убедиться свет,
Что есть они на свете,
Хоть их на свете нет.

Каждый ищет зверя Грэтя,
Всем на свете нужен Грэть.
Все мечтают Грэтя встретить,
Чтоб на Грэтя посмотреть.
И не только посмотреть,
Но и поучиться:
Косолапости — медведь,
Хитрости — лисица.
Бык мечтает стать рогатым,
Как Грэть.
Тигр — таким же полосатым,
Как Грэть.
Слон — большим,
Осел — упрямым,
А жираф, конечно, самым,
Самым, самым длинношеим,
Как Грэть.
Ищут звери зверя Грэтя
Утром, вечером и днем,
Каждый ищет зверя Грэтя,
Чтоб себя увидеть в нем:
Слон — слона,
Лиса — лису,
А медведь — медведя.
Чтоб воскликнули в лесу
Добрые соседи:
— Ах, какой же он рогатый!
Как Грэть!
— Ах, какой он полосатый!
Как Грэть!
— Ах, какой же он упрямый!
— Ах, какой он самый-самый —
Самый-самый-самый-самый…
Как Грэть!
Ищут звери зверя Грэтя,
— Где ты, Грэть?
Ау!
Ау!
Светлячки друг другу светят,
Перерыли всю траву.
Ищут звери зверя Грэтя,
Только время зря губя:
Как увидеть зверя Грэтя,
Если видеть лишь себя?