Ван Вэй - Стихотворения
И он не родился в какой-то семье.
У дхармы нет середины и края,
И он не жил на землях Китая.
Его добродетельные наклонности проявлялись в детских забавах,
Семена мудрости обнаружились в сердце,
Когда он был подростком,
Он не был эгоистичен по отношению к себе.
Дух среды, в которой он рос,
Близок духу пахарей и шелководов.
Когда это соответствовало его дао,
Он бродил по селениям мань и мо,
Близких ему по духу. В соответствующем возрасте
Он стал учиться у великого наставника Хунжэня в Хуанмае,
На что готов был положить все силы.
Тогда он был поставлен на работе со ступой
И постоянно очищал свое сердце от мирских дум
И обрел просветление по отношению к мякине.
Всякий раз, когда великий наставник возвышался на алтаре,
Он наставлял учеников, заполнявших храмовый двор.
Среди них были те,
Кто обладал корнями трех колесниц.
Они все вместе внимают единому голосу дхармы,
Чаньский наставник [Хуэйнэн] безмолвствовал,
Но учение воспринимал.
Никогда не спрашивал, а когда возвращался [в келью],
Все самостоятельно обдумывал,
Мысли его были заняты понятием "не-я".
Иногда у него появлялись думы об оленях,
Захотевших испить воды,
А еще стремился обнаружить след улетевшей птицы.
Ароматная каша нескончаема,
Бедные люди по-прежнему [в бедности]
Нечем покрыть свое тело.
Все ученики говорят,
Что они близки к наставнику,
А на деле же это все равно, что
[Ракушкой] измерить море
И [трубкой] исследовать небо.
Они говорят, что нашли жемчужину.
Великий наставник сердцем сам все понимал.
Триграмма "цянь" сама по себе ничего не произносит,
Небо как может говорить?
Мудрец или гуманный человек
Разве посмеют [об этом рассуждать]?
Конфуций говорил [Цзыгуну]:
"Мы с тобой не знаем [ничего]". И на смертном одре,
Когда [Хунжэнь] тайно передавал рясу первоучителя,
Он сказал [Хуэйнэну]:
"Все живые существа ненавидят того,
Кто отличается [от них] талантом,
А люди ненавидят того,
Кто их превосходит.
Я вот-вот умру, не лучше ли тебе уйти отсюда?"
Чаньский наставник [Хуэйнэн]
Тогда спрятал у себя за пазухой рясу,
Скрылся из того места и безвестно жил в других краях.
Все существующие живут на чистой земле,
Хуэйнэн жил то здесь, то там,
У людей, приписанных к своим местам.
Там, где мирская жизнь, там есть Ворота спасения,
Поэтому он передвигался среди крестьян, купцов, работников.
И вот таким образом
В общей сложности минуло шестнадцать лет.
В южных морях жил наставник Ин Цзунфа,
Который проповедовал "Нирвана-сутру".
Чаньский наставник [Хуэйнэн] слушал [проповедь],
Оставаясь сидеть перед алтарем,
И спросил затем о великом принципе буддизма,
Спросил об истинном буддизме.
Поскольку Ин Цзунфа не смог ответить,
Спустился [с возвышения] и попросил поучать,
Затем вздохнул и сказал:
"[Хуэйнэн] живой бодхисаттва,
Нирманакайя существует в этом облике.
Глаза простых людей желают,
Чтоб раскрылся широко глаз мудрости [Хуэйнэиа]".
И тогда он возглавил учеников,
И они все месте пришли в залу,
Где находился наставник [Хуэйнэн].
Ин Цзунфа поднес платье
И собственноручно срезал волосы.
С тех пор широко распространяющийся дождь дхарм
Повсюду капает в этом бренном мире.
[Хуэйнэн] стал учить людей понятию о терпении и говорил:
"Те, кто терпят, не рождаются и не умирают,
Тогда достигается принцип "не-я""
И только тогда появляется
Начальное сознание высочайшей истины Будды.
Это и есть начало буддийского учения.
Достигнешь самадхи,
И никакая мысль не сможет войти [в сознание].
Высшая буддийская мудрость ни на что не опирается,
Великое тело [Будды] пребывает во всех десяти направлениях,
Чувства Будды существуют вне трех миров.
Семена пыли мирской неуничтожимы, [в людях]
Нет облика, нет и Пустоты.
В осуществлении желаний нет завершения,
Как раз находясь в мире, и превратишься в мудреца.
Монахи на каждом шагу находятся на стезе служения Будде.
Эти мысли, эти чувства
Все вместе войдут в море природы.
Торговец заявил,
Что устал, и остановился отдыхать в нирманическом городе.
Бедный человек не испытывает сомнений
И находит тайник с сокровищами.
Если кто не взрастил основы добродетели,
Ему нелегко войти в Ворота внезапного просветления,
Цветы Пустоты не свяжешь [в букет]
И не возьмешь в руки.
Никогда не бывает виновно
Солнце высшей буддийской мудрости.
Сколько раз, вздыхая, говорили:
"Семь видов драгоценностей пожертвовали, [по количеству]
Равных речному песку Ганга. Мириады кальп
сопровождаются совершенствованием людей,
Коих бесчисленное множество.
Все это подчиняется движению недеяния,
Милосердие [Будды] не встречает препятствий,
Оказывает великое опасение всем рожденным четырьмя способами,
Широко покровительствует трем мирам".
После того как буддийская добродетель
Повсюду распространилась,
Слава о [Хуэйнэне] разнеслась.
Разрисованные люди из Цюаньгуаня
Идут к мудрецу, испытывая в пути огромные трудности.
Царство, где люди с разрисованными телами
И подвешенными к ушам серьгами плавают
В море почти год напролет,
И все они желают протереть глаза и узреть облик дракона и слона,
И так [плавая в море], забылись они,
Что могут попасть в пасть акулы.
Они вместе стоят за дверью, [где последователи Хуэйнэна]
Сидят с поджатыми крест-накрест ногами
Перед кроватью [патриарха].
Лес здесь сандаловый,
И нет более никаких деревьев.
Слышен лишь запах цветов чжаньфу (цветы типа
магнолии. - Г. Д.),
Так что других запахов не ощущается.
Все они, [кто был на проповеди],
Вернулись домой с подлинно буддийской истиной,
И отошли многие от напрасных мирских дум.
Император задумался [о Хуэйнэне]
И издалека выражает [ему] свою искренность.
Он готов был встречать [его] с почестями,
Желал сложить ладони в буддийском приветствии и совершить обряд.
Цзэтянь - вдовствующая мать-императрица,
Император Сяохэ
Издали указ с просьбой-повелением прибыть в столицу.
У чаньского наставника чувства в этот момент
Были, как у Цзыму.
Посмел он императрицу ослушаться.
Живет он далеко и не выходит дальше Тигрового ручья,
Твердо отказался от повеления
И не принял императорского указа.
Тогда императрица и император
Отправили ему (Хуэйнэну. - Г. Д.)
Белую монашескую рясу,
А также деньги, шелк и прочее в качестве подношения.
Щедрые дары императоров
Поднесли яшмовое платье святому.
Даровала деньги нирманическому Будде [Хуэйнэну].
Оценивать добродетель, ценить людей
Это в различные эпохи одинаково совпадает.
В некий день некоего месяца некоего года
[Хуэйнэн] неожиданно сказал ученикам:
"Я вот-вот уйду".
И вскоре удивительные ароматы заполнили зал,
И над землей появилась белая радуга.
[Хуэйнэн] завершил трапезу, выкупался, сменил платье
И более ни на мгновение не собирался задерживаться [в этом мире].
Подобно тому, как течет вода,
Как гаснет пламя свечи,
Золотое тело [Хуэйнэна] навсегда прощается.
Подобно тому как дрова до конца уничтожаются огнем,
Горы рушатся, реки высыхают,
Птицы плачут, обезьяны вопят,
Все люди громко причитают и ничего не видят [от слез],
В какой-то день и месяц душа [наставника]
Переселилась к горному ручью Цаоси,
Сидение его оставили в некоем месте,
Выбрали благоприятное место для могилы,
Не обращаясь к книге "Цин у" - "Черный ворон".
Даже лес изменился
Все деревья превратились в белых журавлей.
О, великий наставник!
Совершенная природа чистоты и монолитности,
Природные данные [твои] добродетельны и чисты,
Сто чистых помыслов создали [твой] облик.
Все высшие мысли сосредоточены в уме Хуэйнэна
Ходит ли он, отдыхает ли
Всегда все правильно воспринимает,
И в его беседах, улыбке, словах
Никогда не бывает шутки.
Потому пять государств Индии следовали [учению Хуэйнэна],
И множество юэсцев бьют земной поклон [наставнику],
А длинные змеи и могучие удавы
Также приняли [учение чань],
И дух ядовитого жала змей уничтожен.
[Благодаря проповедям Хуэйнэна] искривленный
нож и выгнутый лук [забросили],
Изменили присущие им недоверие и грубость,
Прекратили охоту и ловлю рыбы,
А ядовитые насекомые и ядовитые птицы осознали свою вину
[И перестали пускать в ход яд].
Многие отказались от рыбы и мяса
И старались питаться, как буддийские монахи.
