Велимир Хлебников - Том 2. Стихотворения 1917-1922
Романтическая неотчетливость героя («вождь») затрудняет смысловую дешифровку стихотворения. В первопечатном варианте о «вожде» последовательно заданы вопросы; «Где он?», «Кто он?», «Какой он?». Тематически ведущая «морская» линия, по-видимому, имеет отношение к эзотерике раннего манифеста «Курган Святогора» (1908), в который включено четверостишие:
Благословляй или роси яд,
Но ты останешься одна,
Завет морского дна –
Россия.
В манифесте: «Жена/Вдова» тоскует по «Супругу/Море». В «Морской песне» олицетворяющий море и «потерявший имена» герой связан с тем, что о нем «тосковало» (Жена – Россия?). См. примеч. к стихотворению «Он с белым медведем бороться…» (1921).
Он русый, точно зори – ср. «зороль» в стихотворении «Сияющая вольза…» (1917).
Как колос спелой ржи – ср. следующее стихотворение «И черный рак на белом блюде…».
Голубое руно – тема поисков «золотого руна» из греческой мифологии трансформирована символическим образом «голубого цветка» из романа немецкого писателя Новалиса «Генрих фон Офтердинген» (1802).
«И черный рак на белом блюде…»*
Впервые: Лирень, 1920, под названием «Вила и леший». Печатается по рукописи весны 1922 г. (РГАЛИ). В рукописи 1921 г. (РГАЛИ) во второй строке: «спелой ржи». Две первые строки стихотворения в измененном виде стали концовкой поэмы «Ладомир» (1920): «И рок слетевший к изголовью, Наклонит умный колос ржи». Название первой публикации связывает стихотворение с «навьим» мотивом поэмы «Вила и леший» (1912): «Вела узорная тропа: На частоколе черепа. И рядом низкая лачуга. Приют злодеев и досуга». В недоработанном поэтическом тексте 1922 г. «Вы, привыкшие видеть жизнь…» Хлебников называет поэму «Вила и леший», как и другие дореволюционные вещи, прообразами реально осуществившихся событий (см.: Перцова Н.Н., Рафаева А.В. О последней записной книжке Хлебникова // Вестник Общества Велимира Хлебникова. 2. М., 1999). Стихотворение, по-видимому, связано с известием о расстреле последнего российского самодержца 17 июля 1918 г. Ср. стихотворения «Народ поднял верховный жезел…» (1917), «Сияющая вольза…» (1917), «Капает с весел сияющий дождь…» (1918), «Могила царей…» (1921).
«Мы погибоша, аки обре!» – несколько измененное выражение из русской летописи о бесславной гибели целого народа (обров) за свои прегрешения.
«Вновь труду доверил руки…»*
Впервые: СП, V, 1933.
«Про узы…»*
Печатается впервые по рукописи (РГАЛИ).
«А я…»*
Впервые: Стихи, 1923. Печатается по рукописи (РГАЛИ). Посвящение Л. Г. – не раскрыто. Строки 13–20 в переработанном виде вошли в стихотворение «Ветер – пение…».
Духов день – христианский праздник Сошествия Св. Духа.
Троица – христианский праздник Св. Троицы, отмечается на седьмой неделе после Пасхи, на день раньше праздника Сошествия Св. Духа.
«Ветер – пение…»*
Впервые: Мы, 1920. Начальные четыре строки вошли в последний раздел поэмы «Война в мышеловке» (1919); заключительные четыре строки варьируют тему стихотворения «А я…».
Из «Великого Четверга»*
Печатается впервые по рукописи (собрание М. С. Лесмана). Датировано: 1918.
Связано с первоначальным замыслом сверхповести «Сестры-молнии» (1918–1921).
Великий Четверг – четверг на Страстной неделе, день покаяния.
В саду*
Впервые: СП, V, 1933. Печатается по рукописи (РГАЛИ). Первоначальный вариант строк 14–20:
Кто он – нагой?
В нем бог поет,
Иль зверя вой,
Иль вопль потока?
Слова венком плетет
Он, темноустый, полуголый,
Прекрасен и отважен,
Семьей шести свирелей, шести скважин.
Нижний*
Впервые: газ. «Рабоче-крестьянский Нижегородский листок». Н.Новгород, 4 августа 1918.
О пребывании поэта летом 1918 г. в городах Поволжья см. воспоминания Сергея Спасского «Хлебников» («Литературный современник», 1935, № 12).
Старою сказкою око скитальца-слепца успокоив – Ср. в статье «О пользе изучения сказок» (1915): «Провидение сказок походит на посох, на который опирается слепец человечества» См. в повести В. Короленко «Слепой музыкант» (главы 2.XI и З.Н) размышления о древних баянах, украинских кобзарях и бандуристах, по большей части слепцах: «Слепота застилает видимый мир темною завесой <…> но все же из наследственных представлений и из впечатлений, получаемых другими путями, мозг творит в темноте свой собственный мир <…> Вся она [история страны] прошла перед воображением слепого, сплетенная из звуков». См. также в стихотв. «Земные старые сны…» (1917): «Слепца-кобзаря лицо»..
Киев на Волге! Киевский холм на Оке! – в очерке П. И. Мельникова (Андрея Печерского) «Исторические известия о Нижнем Новгороде» рассказано об основании города в 1221 г.: «Юрий Всеволодович пленился местоположением: гора, возвышающаяся над Волгой, напоминала ему далекий Киев. Выгоды, проистекающие от двух рек, пришли ему на ум. Новгород Волховский был потерян для Суздаля, но князь имел свой Новгород Нижний» (ПСС, 1909. Т. 7. С. 487).
Троицын день – см. примеч. к стихотворению «А я…». Христианская Троица совпадает с древним языческим праздником, связанным с культом растений и покойников; на русальной (зеленой) неделе девушки украшают березы, завивают их ветки в венки, водят хороводы и кумятся с русалками, поминая покойников.
Схоронить девушку и ведра – из очерка П. И. Мельникова (Андрея Печерского) «Предания в Нижегородской губернии» почерпнуты сведения о Коромысловой башне местного Кремля: «Была тогда в городе девица-красавица, имени ее и отчества не помнят. Понадобилось ей за водой сходить на реку, не хотела, видно, пить колодезную. Вот взяла она ведра на коромысел, а коромысел тот был железный, два пуда весом. Татары заметили ее и кинулись на нее. Она, видя беду неминучую, поставила ведра на землю, помолилась на соборы нижегородские и, взяв коромысло, стала поджидать нападения. И всех тех татар девица уложила возле башни спать непробудным сном. Но татар еще было много. Одолели они ее, изрубили в мелкие куски и похоронили у башни вместе с коромыслом ее» (ПСС. Т. 7. С. 512).
Смерть коня*
Впервые: НП, 1940.
Первые пять строк имеют перекличку с началом стихотворения Н.Асеева «Объявление»: «Я запретил бы „продажу овса и сена“. Ведь это пахнет убийством отца и сына» (сб. «Леторей», 1915). Ср. также стихотворение В. Маяковского «Хорошее отношение к лошадям» (1918).
Связано с первоначальным замыслом сверхповести «Сестры-молнии» (1918–1921). Тема «белогривого Спасителя» присутствует в большом, недоработанном тексте 1921 г. «Чу! зашумели вдруг облака шумом и свистом…» (СП, III, 1931).
«Око за око» – библ. «Левит», 24:20
О свободе*
Впервые: газ. «Красный воин». Астрахань, 6 ноября 1918, под названием «Воля всем!», на с. 421 печатается по рукописи 1921 г. (РГАЛИ). «О свободе» – редакция весны 1922 г. (РГАЛИ; впервые: Творения, 1986). В СП, III, 1931 вариант конца 1921 – начала 1922 г.
Если же боги закованы… – имеется в виду греческий миф о Прометее, покровителе человеческого рода, прикованном по велению Зевса к скале на Кавказе и освобожденном Гераклом.
Жизнь*
Впервые: газ. «Красный воин». Астрахань, 7 января 1919. Перепечатано А.Парнисом в журн. «Простор» (Алма-Ата, 1966, № 7).
Хоре – божество солнца в восточнославянской мифологии.
«Может, я вырос чугунною бабой…»*
Впервые: СП, V, 1933. Печатается по рукописи (РГАЛИ), переданной Хлебниковым Р. О. Якобсону в Москве весной 1919 г.
«О, если б Азия сушила волосами…»*
Впервые: СП, V, 1933. Печатается по рукописи (РГАЛИ), переданной Хлебниковым Р. О. Якобсону в Москве весной 1919 г.
Хоанхо – река в Китае Хуанхэ.
«Напитка огненной смолой…»*
Впервые: СП, V, 1933. Печатается по рукописи (РГАЛИ). Над текстом записано: «случай», справа: «ром, Лиля, лепешки, мед, пар». Написано в апреле 1919 г. в Москве, в гостях у Л. Ю. и О. М. Бриков во время игры в буриме, в которой участвовали также В. В. Маяковский, В. И. Нейштадт, Б. Л. Пастернак, Р. О. Якобсон, по воспоминаниям которого, Хлебников, сидевший молча, «неожиданно сказал: Какой это был гениальный человек, который придумал, что можно пить чай с ромом. – И опять замолчал» (см.: Катанян В. А. Не только воспоминания // Сб. Vladimir Majkovskij. Memories and essays. Stokholm, 1975. P. 73–85). По воспоминаниям В. И. Нейштадта: «Зашел разговор о „поэтическом зрении“. Потом кто-то предложил сочинять стихи на заданные рифмы с условием: изображать лишь то, что находится в данной комнате. В игре приняли участие все, даже Хлебников. <…> Дело происходило действительно за чайным столом. Чай был без сахара – суровый. Хлебникову (он промочил ноги) влили в стакан – для профилактики – чего-то крепкого. На столе стояло блюдо с ржаными лепешками, лежали вилки. И лепешки с замечательным эпитетом „мудрые“, и вилка тоже вошли в стихотворение Хлебникова. Короче – о заданных рифмах Хлебников, конечно, позабыл, однако его стихотворение отразило окружающую обстановку вплоть до мелких деталей. Но одним, двумя штрихами Хлебников придал всему какое-то философское звучание» (жури. «30 дней», 1940, № 9-10, с. 105). Стихотворение написано в форме сонета.
