Пьер-Жан Беранже - Песни

Отдал бы я, чтоб иметь двадцать лет,
Золото Ротшильда, славу Вольтера!
Судит иначе расчетливый свет:
Даже поэтам чужда моя мера.
Люди хотят наживать, наживать…
Мог бы я сам указать для примера
Многих, готовых за деньги отдать
Юности благо и славу Вольтера!

Я возделал скромное владенье?
Уголок зеленый был тенист.
Мне стихи в моем уединенье
Диктовал веселый птичий свист…
Стал я стар. Тут все мертво и глухо,
Прежней шумной жизни — ни следа.
Отклика напрасно жаждет ухо;
Птицы улетели навсегда!

Спросите, что это за владенья?
Я отвечу: это — песнь моя.
Но напрасно стал бы целый день я
Вдохновенья тут искать, друзья!
Серебрится на ограде иней,
Старости дохнули холода.
Нет певцов пернатых и в помине:
Птицы разлетелись навсегда!

Лето ль снова всколосится пышно,
Осень свой багрец ли разольет
Только птиц уже не будет слышно.
Кто ж дары природы воспоет?
Нет! Цветы, весною оживая,
Нам не скрасят старости года,
Раз — любовь чужую воспевая
Птицы разлетелись навсегда.

Не звучать тут больше хорам птичьим:
Их моя зима спугнула. Ах!
Я уже страдать косноязычьем
Стал за чашей дружеской — в стихах.
Но тебе и старость — не помеха:
Пой, Антье, и дружбу, как тогда,
Прославляй, чтоб не твердило эхо;
«Птицы разлетелись навсегда!»

Вот солнышко в поле зовет нас с тобою;
В венке из цветов удаляется день…
Идем же, товарищ мой, — бывший лозою,
Пока не сгустилась вечерняя тень.
Давал ты напиток волшебный… Который?
Веселье в твоем ли я черпал вине?
С вина спотыкаться случалося мне,
Так пусть же лоза мне и служит опорой!

Идем — васильки на полях подбирать
И песен последних искать!

Идем: помечтаем с тобой на досуге.
Тебе я все тайны поверю свои,
Спою тебе песенку в память о друге,
О славе героев, о нежной любви…
И — грянет ли буря, со свистом и воем
Промчится ли ветер, ударит ли град
Под старою шляпой ну так и жужжат
Идеи привычным бесчисленным роем!

Идем — васильки на полях подбирать
И песен последних искать!

Ты, трость моя, знаешь, как часто в мечтаньях
Я мир перестраивал, ближних спасал…
Мой ум не стеснялся в благих начертаньях;
Какие стихи я создать обещал!
А раньше трудился я ради алтына,
Затерянный в массе безродных детей;
Но Муза, отметив печатью своей
Меня еще в детстве, — нашла во мне сына.

Идем — васильки на полях подбирать
И песен последних искать!

Как нянька, с любовью она мне твердила:
«Рассматривай, слушай, читай». Иль со мной
Шла в поле и за руку нежно водила:
«Рви, милый, цветы; их так много весной!»
С тех пор, в стороне от соблазнов наживы,
Со мной она любит сидеть у огня,
Баюкая даже под старость меня,
Иные, вечерние выбрав мотивы.

Идем — васильки на полях подбирать
И песен последних искать!

«Эй ты! Управляй колесом государства!»
Кричат мне безумцы. Родная страна!
Подумай: под силу ль мне власти мытарства,
Когда самому мне опора нужна?!
А ты, моя трость, что мне скажешь на это?
Ну что, если б в ноше обычной твоей
Прибавилась к тяжести лично моей
Вся тяжесть политики целого света?!

Идем — васильки на полях подбирать
И песен последних искать!

Храню я до старости верность былому:
Оно умирает, — умру с ним и я.
Тебя ж завещаю я веку иному:
Другим будь опорой, опора моя!
От ложных шагов избавлял ты, друг милый,
Меня, осторожно в потемках водя;
Так вот — для трибуна, главы иль вождя
Тебя я оставлю у края могилы.

Идем — васильки на полях подбирать
И песен последних искать!

Барабаны, полно! Прочь отсюда! Мимо
Моего приюта мирной тишины.
Красноречье палок мне непостижимо;
В палочных порядках бедствие страны.

Пугало людское, ровный, деревянный
Грохот барабанный, грохот барабанный!
Оглушит совсем нас этот беспрестанный
Грохот барабанный, грохот барабанный!

Чуть вдали заслышит дробные раскаты,
Муза моя крылья расправляет вдруг…
Тщетно. Я зову к ней, говорю: «Куда ты?»
Песни заглушает глупых палок стук.

Пугало людское, ровный, деревянный
Грохот барабанный, грохот барабанный!
Оглушит совсем нас этот беспрестанный
Грохот барабанный, грохот барабанный!

Только вот надежду подает природа
На благополучный в поле урожай,
Вдруг команда: «Палки!» И прощай свобода!
Палки застучали — мирный труд, прощай.

Пугало людское, ровный, деревянный
Грохот барабанный, грохот барабанный!
Оглушит совсем нас этот беспрестанный
Грохот барабанный, грохот барабанный!

Видя для народа близость лучшей доли,
Прославлял я в песнях братство и любовь;
Барабан ударил — и на бранном поле
Всех враждебных партий побраталась кровь,

Пугало людское, ровный, деревянный
Грохот барабанный, грохот барабанный!
Оглушит совсем нас этот беспрестанный

Грохот барабанный, грохот барабанный!
Барабан владеет Франциею милой:
При Наполеоне он был так силен,
Что немолчной дробью гений оглушило,
Заглушен был разум и народный стон.

Пугало людское, ровный, деревянный
Грохот барабанный, грохот барабанный!
Оглушит совсем нас этот беспрестанный
Грохот барабанный, грохот барабанный!

Приглядевшись к нравам вверенного стада,
Властелин могучий, нации кумир,
Твердо знает, сколько шкур ослиных надо,
Чтобы поголовно оглупел весь мир.

Пугало людское, ровный, деревянный
Грохот барабанный, грохот барабанный!
Оглушит совсем нас этот беспрестанный
Грохот барабанный, грохот барабанный!

Всех начал начало — палка барабана;
Каждого событья вестник — барабан;
С барабанным боем пляшет обезьяна,
С барабанным боем скачет шарлатан.

Пугало людское, ровный, деревянный
Грохот барабанный, грохот барабанный!
Оглушит совсем нас этот беспрестанный
Грохот барабанный, грохот барабанный!

Барабаны в доме, барабаны в храме,
И последним гимном суеты людской
Впереди подушек мягких с орденами,
Мертвым льстит в гробах их барабанный бой.

Пугало людское, ровный, деревянный
Грохот барабанный, грохот барабанный!
Оглушит совсем нас этот беспрестанный
Грохот барабанный, грохот барабанный!

Барабанных песен не забудешь скоро;
С барабаном крепок нации союз.
Хоть республиканец — но тамбурмажора,
Смотришь, в президенты выберет француз.

Пугало людское, ровный, деревянный
Грохот барабанный, грохот барабанный!
Оглушит совсем нас этот беспрестанный
Грохот барабанный, грохот барабанный!

Я праздную свое рожденье:
Мне семьдесят сегодня лет.
Тот возраст будит уваженье,
Но вряд ли кем-нибудь воспет…
Старик семидесятилетний
Солидный титул!.. Но, дружки,
«Куда как скучны старики!
Твердит мне опыт многолетний.

Куда как скучны старики!
Одно безделье им с руки».

Для женщин — всюду исключенье:
Им старость портит цвет лица,
Но вечно юное влеченье
Хранят до гроба их сердца.
Старушки толк в мужчинах знают
Им милы только смельчаки.
«Куда как скучны старики!

Они тихонько повторяют.
Куда как скучны старики!

Одно безделье им с руки».
От старика не жди поблажки:
«На что — прогресс? Спешить на что?
Не опрокиньте мне ромашки!
Не перепутайте лото!»
Ворчит он, голову понуря,
На то, что смелы новички.
Куда как скучны старики!
Для них в улыбке неба — буря…

Куда как скучны старики!
Одно безделье им с руки.

Больной политике рвать зубы
Они большие мастера;
Но все их средства слишком грубы:
Их устранить давно пора!
Рецепты старцев устарели,
Как их декокт и парики.
Куда как скучны старики!
Состарить Францию хотели!..

Куда как скучны старики!
Одно безделье им с руки.

Переживя свою же славу,
Останься жив Наполеон
Над ним трунили бы по праву:
Он был бы жалок и смешон.
И гений — творчества лишался
Под гнетом старческой тоски!
Куда как скучны старики!
Корнель под старость исписался…

Куда как скучны старики!
Одно безделье им с руки.

Жить до ста лет — избави боже!
Не пожелаешь и врагу.
Мне только семьдесят — и что же?
Совсем уж петь я не могу!
Корплю над рифмами плохими,
Боюсь не дописать строки…
Куда как скучны старики!
Друзья! Посмейтесь же над ними:

«Куда как скучны старики!
Одно безделье им с руки».