Фритьоф Смелый - Тегнер Эсайас

После того подул ветер с земли вдоль фьорда; они подняли паруса и поплыли; Фритьоф сказал им, чтоб они постарались не слишком долго пробыть там. Они поплыли вдоль Согнского залива, и Фритьоф пропел песню:

Бьёрн сказал Фритьофу: «Что теперь предпримем, побратим?» «Не останусь я здесь в Норвегии. Хочу я испытать образ жизни воителей и плавать викингом». После того они летом посетили острова и шхеры и добыли себе много имущества и славы; осенью же отправились они на Оркнейские острова, и Ангантир принял их хорошо, и они там зимовали.

Когда Фритьоф уехал из Норвегии, конунги держали тинг и объявили его изгнанным из всех своих владений и присвоили себе всю его собственность. Хальвдан конунг поселился во Фрамнесе и снова выстроил двор на место сожженного. И таким образом они все восстановили в Бальдерсхаге; но много прошло времени, прежде нежели огонь был потушен. Хельге конунгу было всего больнее, что боги сгорели. Много стоило издержек, чтобы храм Бальдера возобновить совершенно в прежнем виде. Конунг Хельге стал жить в Сирстранде.

ГЛАВА XI

Фритьоф у конунга Ринга и Ингеборг

Фритьофу легко доставались богатство и почет, куда он ни ездил. Убивал злодеев и свирепых викингов, но бондов и купцов он оставлял в покое. Был он тогда снова прозван Фритьофом Смелым. У него собралась большая надежная дружина, и стал Фритьоф очень богат движимым имуществом. А когда Фритьоф проплавал четыре зимы викингом, отправился он на восток и остановился в Вике [48]. Тогда сказал Фритьоф, что он собирается выйти на сушу, «а вы отправляйтесь в поход на зиму, так как мне начинают надоедать походы. Поеду я в Уплёнд и повидаюсь с конунгом Рингом. А вы встречайте меня здесь к лету, а я приеду сюда в первый летний день». Бьёрн промолвил: «Это намерение неразумно, но все же поступай по своей воле. Хотел бы я, чтобы мы отправились на север в Согн и убили обоих конунгов, Хельге и Хальвдана». Фритьоф ответил: «Ни к чему это, и хочу я более поехать и навестить Ринга конунга и Ингеборг». Бьёрн сказал: «Не расположен я к тому, чтобы ты подвергался опасности, один попавши в его власть, так как Ринг умен и знатен родом, хотя он и довольно стар». Фритьоф сказал, что он позаботится о себе, «а ты, Бьёрн, позаботься между тем о людях». Они сделали, как он приказал.

Осенью Фритьоф поехал в Уплёнд, так как он хотел увидеть любовь Ринга конунга и Ингеборг. Перед приездом туда он надел сверх платья широкую шубу и был весь космат; у него были две палки в руках, а на лице маска, и он притворился очень старым. Потом встретил он мальчиков-пастухов, приблизился нерешительно и спрашивает: «Откуда вы?» Они ответили: «Мы живем в Стрейталанде, близ конунгова жилища». Старик спрашивает: «Что, Ринг — могущественный конунг?» Они отвечали: «Нам кажется, ты уже так стар, что мог бы и сам знать все, что касается конунга Ринга». Старик сказал, что он более заботится о выварке соли, чем о делах конунгов. Потом он отправился к палате и под вечер вошел в палату и представился очень жалким и, заняв место у двери, надвинул капюшон на голову и спрятался под ним. Ринг конунг молвил Ингеборг: «Там вошел в палату человек, ростом гораздо выше других». Королева отвечает: «Тут нет ничего необыкновенного». Тогда конунг сказал молодому служителю, стоявшему у стола: «Поди спроси, кто этот человек в шубе, откуда он и какого он рода». Юноша побежал к пришельцу и сказал: «Как тебя зовут, старик? Где ты ночевал, откуда ты родом?» Человек в шубе отвечал: «Много зараз ты спрашиваешь, юноша, но сумеешь ли отдать отчет во всем, что я тебе скажу?» «Сумею», — отвечал тот. Человек в шубе сказал: «Тьофом (Вором) меня зовут; у Волка был я этой ночью, а в Скорби был я вскормлен». Слуга побежал к конунгу и передал ему ответ пришельца. Конунг сказал: «Ты хорошо понял, юноша! Я знаю округ, который зовут Скорбь, возможно также, что этому человеку невесело жить на свете. Он, наверное, умный человек и мне нравится». Королева сказала, что странен такой обычай, «что ты столь охотно разговариваешь со всяким, кто сюда придет. Чего же в этом человеке хорошего?» Конунг молвил: «Тебе это не лучше известно. Я вижу, что он думает про себя более, чем говорит, и зорко осматривается кругом». После того конунг велел подозвать его к себе, и человек в шубе приблизился к конунгу, совершенно сгорбившись, и приветствовал его тихим голосом. Конунг сказал: «Как зовут тебя, великий муж?» Человек в шубе в ответ пропел песню:

Конунг молвил: «От многого принял ты название вора (тьофа), но где ты ночевал и где твое жилище? Где ты вскормлен и что привело тебя сюда?» Человек в шубе отвечает: «В Скорби я вскормлен, у Волка я ночевал, желание привело меня сюда, жилища не имею». Конунг ответил: «Может быть, ты несколько времени питался в Скорби, но возможно также, что ты родился в Мире [50]. Ты должен был ночевать в лесу, ибо здесь поблизости нет поселянина, которого звали бы Волком. А что ты говоришь, будто у тебя нет жилища, так это, может быть, потому, что оно для тебя мало имеет цены в сравнении с желанием, привлекшим тебя сюда». Тогда промолвила Ингеборг: «Поди, Тьоф, на другое угощение или в людскую» [51]. Конунг сказал: «Я уж достиг таких лет, что сам могу назначать место своим гостям. Скинь с себя шубу, пришелец, и садись по другую сторону возле меня». Королева отвечает: «Да ты от старости впал в детство, что сажаешь нищих подле себя». Тьоф молвил: «Не подобает, государь: лучше сделать так, как говорит королева, ибо я более привык варить соль, нежели сидеть у вождей». Конунг сказал: «Сделай, как я приказываю, ибо хочу поставить на своем». Тьоф сбросил с себя шубу, и был под нею темно-синий кафтан, и на руке доброе кольцо; стан был обтянут тяжелым серебряным поясом, за которым был большой кошель со светлыми серебряными деньгами, а на бедре висел меч. На голове он носил большую меховую шапку; у него были очень глубокие глаза и все лицо обросло волосами. «Вот так лучше, — говорит конунг. — Ты, королева, припаси ему хороший и приличный плащ». Королева сказала: «Ваша воля, государь! А мне дела нет до этого Тьофа (вора)». Потом ему принесли прекрасный плащ и посадили его на почетное место возле конунга. Королева покраснела, как кровь, когда увидела доброе кольцо; однако ж не захотела ни единым словом обменяться с гостем. Конунг же был очень ласков к нему и молвил: «У тебя на руке доброе кольцо, и, конечно, ты долго варил соль, чтобы добыть его». Тот отвечал: