Александр Блок - Том 3. Стихотворения и поэмы 1907–1921
24 января 1916
Сем Бенелли. Рваный плащ
Карнавал, вертлявый бес,
В брюхо курице залез.
Курица в страхе
Жалуется папе!
Папа взял сухой сучок,
Покропил водой стручок,
Курица, проглоти,
Карнавала отпусти!
Сдуру курица взяла,
Проглотила — померла…
Карнавал прозевал,
Вместе с нею подыхал…
Ваш умный спор, синьоры, бесполезен.
Поэзия похожа на цветок.
Цветок играет всем богатством красок,
Цветет под знойной, жаркой лаской солнца.
Так и поэзия — она цветет
Лишь там, где жар любви ее ласкает.
И потому не ну́жды убирать
В наряды вычур душу молодую.
Довольно — волноваться и страдать.
Кто видел ночи дымку голубую,
Над садом разлитой вечерний свет,
И был в душе взволнован, — тот поэт.
(К академикам)
Когда бы только вам принадлежала
Поэзия, — она бы умерла,
Синьоры, с вами вместе. Для людей,
Не знавших ни страданья, ни любви,
Свет был бы пуст, они бы не нашли
Источника, где жажду утолить.
Август 1919
Шекспир. Песенка Дездемоны
В тени сикоморы душа, изнывая…
Поют про зеленую иву…
Рука на груди, на коленях другая…
Поют про зеленую иву, про иву, про иву…
Бежали ручьи, отвечали томленьям…
Поют про зеленую иву, про иву, про иву…
Соленые слезы смягчали каменья…
(Отложи это.)
Поют про зеленую иву, про иву, про иву…
(Пожалуйста, уходи отсюда, — он придет.)
Про иву, про иву, она мне — зеленый венок.
Пусть он от людей не увидит прощенья, —
Мне мил его гнев и понятно презренье…
(Нет, это не то… Послушай! Кто стучит?)
(Эмилия. Это ветер.)
Неверным звала я… а он говорил…
Поют про зеленую иву, про иву, про иву…
Люби ты мужчин, как я женщин любил…
Ноябрь 1919
Шиллер. Брут и Цезарь
Отрывок
Цезарь
Сын, ты стал великим из великих,
Поразив отца кинжалом в грудь.
Пусть до адских врат несутся клики:
Брут мой стал великим из великих,
Поразив отца кинжалом в грудь.
Брут
Погоди, отец! — Во всей вселенной
Одного я только знал,
Кто, как Цезарь, несравненный:
И его ты сыном называл.
Рим один лишь Цезарь уничтожит,
Цезаря один лишь Брут сразит;
Брут живет — так Цезарь жить не может,
Разойдемся — так судьба велит.
1919–1920
Шуточные стихи и сценки
Автопародии
1
За сучок сухой березы месяц зацепился,
Слушает прохожих девок пенье.
Бег минут топочущий вдруг остановился,
Наступило вечное мгновенье.
Вечность ли вздохнула над березами кудрявыми?
Облака прозрачные на закат сбежали.
Синих елок крестики сделались кровавыми,
Крестики зеленые розовыми стали.
Встал я и задумался над ярким мухомором.
Что ж в груди затеплилось скрытое рыданье?
Мне не стыдно плакать под небесным взором:
В светлом одиночестве сладостно страданье.
2
Мне снилось недавно. Как будто в театральном
Стою я коридоре, и во все концы
Идут люди, люди. Отблеском печальным
Озарялись лица, и я знал: это мертвецы.
Были шедшие передо мной изящно одеты.
Но мгновеньями из-под причесок сверкали черепа,
Под шубами и ротондами чуялись скелеты,
Шла, говорила, смеялась пестрая толпа.
И я с нею слился, утонул в этом мертвом море.
Белые саваны, погребальные венцы.
Было скучно. Я смотрел в равнодушном горе,
И всё двигались, двигались мертвецы.
Января 1913
«Укрощение строптивой»
(Составлено по трагедии Шекспира)
Обстановка: «дежурный павильон», сооруженный по указанию Евтихия Карпова
Она
Зайди в хороший магазин
(Ты слышишь, не в плохой, в хороший),
Купи Агафьюшке калоши,
А мне — коробочку сардин
Копеек в шестьдесят — не больше
(А то есть в рубль — ту не бери),
А там, коль хочешь, до зари
Строчи свои статьи о Польше,
Забудь кузин, будь верен мне,
Не трать так много — мы не Крезы.
Ах, вот еще: купи поэзы
На Петербургской стороне
У букиниста. Требуй скидки
Процентов в десять. Положи
Дорогой эти две открытки
В почтовый ящик. Прикажи
Степану отнести картонки
К Захаровым. Вотри очки
Семену Ильичу Гребенке,
Чтобы Трезоркины щенки
Не околели слишком рано,
А то — неловко нам сказать
В глаза седому ветерану,
Папаше…
Он
Стой! Дай записать!
Она
Ты попусту теряешь время,
А время — деньги. Так нельзя.
Он
О, непосильно это бремя!
И прямо в гроб — моя стезя!
Она
Ты лучше б этот слог высокий
Для диссертаций приберег!
Он
До диссертаций ли? Все сроки
Я пропустил. И на порог
Меня не пустят оппоненты…
Она
А кто ж, голубчик, виноват?
Не сам ли ты?
Он (робко)
Вчера студенты
Кричали мне: «Виват! Виват!»
Она (смягчаясь)
Ну, то-то же. Хоть популярность
Свою сумей ты поддержать!
(Вновь ожесточаясь)
О, боже! Это ль не бездарность!
И мне за это отвечать!
Мне — внучке генерал-майора!
Нет! Если будет как теперь,
Я разведусь с тобою скоро
И к тетушке уеду в Тверь!
Он
Смени на милость гнев суровый
И выслушай меня, мой свет:
Я не такой уж бестолковый,
Как ты привыкла думать. Нет!
Я пошутил, и без записки
Запомнил порученья я…
Она
Ш-ш-ш! Слышишь за стеною писки?
Он
Ну что ж?.. Соседская свинья —
Не более, мой ангел…
Она
Тише!
Он
А, может быть…
Она
Молчи, осел!..
Он
А, может быть…
Она
Что!?!?
Он
…просто мыши…
Она
Ты, кажется, с ума сошел!
Там режут, грабят, убивают!
Он
И в самом деле, вот те раз…
Она
Тебе подумать не мешает,
Чтоб не зарезали и нас!..
Он
Так как же быть?
Она
Закрой окошко.
И заряди свою пистоль…
Он
Изволь, мой друг, изволь, изволь…
Она
Ах, боже мой, да это кошка…
И только-то!
Он
Что́ я сказал!
Она
Болван!
Он
А ты — болвану пара.
Она
Смотри! Я выйду за гусара,
Отец мой — важный генерал.
Он
Слыхали!
Она
Что?!?!
Он
Слыхали!..
Она
Что же?
Он
