Константин Симонов - Собрание сочинений. Том 1
Я давно не виделся
с Борисом.
Говорят: здоров, всей грудью дышит,
Ходит быстро. Жалко только - писем
Нам, своим товарищам, не пишет.
У него хорошая работа,
Он всегда любил ее такую,
Только перебрался из пехоты
На другую службу, на морскую.
Мама, сын Ваш ходит где-то в море
Что Вы живы, может быть, не зная,
Мама, сядьте, напишите Боре,
Пусть в ответ хотя бы просигналит.
Ну, а если сам Вас не услышит,
Где-нибудь с короткого привала
Капитан Вам за него напишет,
Так оно и на войне бывало...
ТОВАРИЩУ ТО ХЫУ, КОТОРЫЙ ПЕРЕВЕЛ "ЖДИ МЕНЯ"
Я знаю, здесь мои стихи живут
В прекрасном Вашем переводе.
И будут жить, покуда жены ждут
Тех, кто в походе.
Уж четверть века пушки бьют и бьют!
И вдовы на могилы ходят,
И, ждя живых, мои стихи живут
В прекрасном Вашем переводе.
Скорей бы наступил тот год
На длительном пути к свободе,
Когда стихи, как люди, свой поход
Закончат в Вашем переводе.
Пусть в этот день, когда уже не ждут
С войны людей и - тишина в природе,
Мои стихи, легко вздохнув, умрут
В прекрасном Вашем переводе.
* * *
...Не пишется проза, не пишется,
И, словно забытые сны,
Все рифмы какие-то слышатся,
Оттуда, из нашей войны.
Прожектор, по памяти шарящий,
Как будто мне хочет помочь -
Рифмует "товарищ" с "пожарищем"
Всю эту бессонную ночь...
1970-1971
Вьетнам - Москва
---------
* * *
Умирают друзья, умирают...
Из разжатых ладоней твоих
Как последний кусок забирают,
Что вчера еще был - на двоих.
Все пустей впереди, все свободней,
Все слышнее, как мины там рвут,
То, что люди то волей господней,
То запущенным раком зовут...
1970
* * *
Ненужные воспоминания *
Придут, когда их не зовут,
Как лишние переиздания
Книг, без которых - проживут!
Всем весом, всею грудой пыльною
Налягут так, что, чуть дыша,
Вдруг заскрипит и - даже сильная -
Прогнется, как доска, душа.
1970
* * *
Бывает, слово "ненавижу" *
Звучит слабей, чем "не увижу".
Не взрыв, не выстрел, не гроза
А белые, как смерть, глаза
И белый голос: не увижу.
Как в камень вмерзшая слеза.
1970
РАЗВЕДКА
Светлой памяти Георгия Добровольского,
Владислава Волкова, Виктора Пацаева
Начинена огнем земля;
Не оступись, не хрустни веткой -
Вперед, за минные поля
Уходит пешая разведка.
Все пригнано, чтоб не греметь,
И приготовлено для боя,
И орденов своих с собою
Им не положено иметь.
И как последнее прости -
На жданный и нежданный случай
Им сказано: пора идти.
Чем проще сказано - тем лучше.
А после - ждут и в тишину
Глядят за черный край передний,
Уже не в первый за войну,
Но может статься - что в последний...
..............................................
...............................................
Все по-другому, все не так,
Но есть в их гибели такое,
Что вновь та жизнь перед тобою -
Ее закон, ее устав,
Ее бессмертная пехота,
Ее бессонная забота, -
Над прахом головы склонив,
Вновь думать, кто же вместо них?
Наверно, в космосе есть тоже
Непрекращаемость атак.
Все остальное - непохоже,
А это - так.
Наверно, так...
1971
* * *
Сколько б ни придумывал фамилий
Мертвым из моих военных книг,
Все равно их в жизни хоронили.
Кто-то ищет каждого из них.
Женщина из Тулы ищет брата,
Без вести пропавшего в Крыму.
Видел ли я сам того солдата
В час, когда явилась смерть к нему?
И в письме из Старого Оскола,
То же имя вычитав из книг,
Детскою рукою пишет школа -
Не ее ли это ученик?
Инвалид войны из той же роты
По приметам друга узнает, -
Если сохранилось его фото,
Просит переснять.
И деньги шлет.
А в четвертом, кратком, из Тагила,
Просят только верный адрес дать:
Сын к отцу желает на могилу,
Не успев при жизни повидать...
Взял я русское простое имя,
Первое из вспомнившихся мне,
Но оно закопано с другими
Слишком много раз на той войне.
На одну фамилию - четыре
Голоса людских отозвалось...
Видно, чтобы люди жили в мире,
Нам дороже всех платить пришлось!
Получаю письма... получаю...
Снова, виноватый без вины,
На запросы близких отвечаю
Двадцать лет, -
как политрук с войны...
1971
* * *
Тот самый длинный день в году
С его безоблачной погодой
Нам выдал общую беду
На всех, на все четыре года.
Она такой вдавила след
И стольких наземь положила,
Что двадцать лет и тридцать лет
Живым не верится, что живы.
А к мертвым, выправив билет,
Все едет кто-нибудь из близких,
И время добавляет в списки
Еще кого-то, кого нет...
И ставит,
ставит
обелиски.
1971
* * *
Навеки врублен в память поколений
Тот год в крови,
Тот снег
И та страна,
Которой даже мысль была странна -
Что можно перед кем-то - на колени.
Страна, где жил
И где не умер Ленин.
Хоть помним и другие имена,
И в чем - заслуга их,
И в чем - вина.
1971
* * *
Преуменьшающий беду,
Чью тяжесть сам он понимает,
По чуть схватившемуся льду -
Бегущего напоминает.
Скользит, подыскивая слово,
Чтоб не сказать - ни "нет", ни "да",
А там, внизу, течет сурово
Истории
тяжелая
вода...
1971
* * *
Вновь, с камнем памяти на шее,
Топлю в себе - тебя, война,
Но, как в затопленной траншее,
Опять всплываешь ты со дна.
На лицах этих старых женщин,
В курортном этом городке,
Где с каждою - мертвец повенчан,
Когда-то, где-то, вдалеке.
И - сквозь старушечьи загары,
Косметик поздние цветы,
В ее чертах - его черты,
Той смерти миг, тех бомб удары.
...................................................
Война... Как эти вдовы, с нею,
Наверное, повенчан я.
И ни короче, ни длиннее -
Срок давности - вся жизнь моя.
1971
* * *
Не лги - антом!
Скажи - патолог:
Раз путь наш долог -
Смерть вышлют на дом?
Исчадье ада
Иль божий агнец -
Всем вышлют на дом -
Таков диагноз?
А если - в поле?
А если - пуля?
- То божья воля,
Его пилюля!
1973
* * *
Осень, ветер, листья - буры.
Прочной хочется еды.
И кладут живот свой куры
На алтарь сковороды.
И к подливам алычовым
И к осеннему вину
Что добавить бы еще вам?
Лошадь? Женщину? Войну?
Позднее киплингианство
Нам под старость не к лицу.
Время есть. И есть пространство.
Только жизнь идет к концу.
И последние стаканы,
К юности своей жесток,
Пью за скулы океана -
Не за Запад и Восток.
1973
* * *
То недосуг
самих себя
чинить,
То в спешке
чью-то гибель провороним.
Не оттого ль так
часто
и хороним,
Что некогда друг друга
хоронить.
1974
НЕ ТУТ, ТАК ТАМ...
Все было: страшно и нестрашно,
Казалось, что не там, так тут...
Неужто под конец так важно:
Где три аршина вам дадут?
На том ли, знаменитом, тесном,
Где клином тот и этот свет,
Где требуются, как известно,
Звонки и письма в Моссовет?
Всем, кто любил вас, так некстати
Тот бой, за смертью по пятам!
На слезы - время им оставьте,
Скажите им: не тут - так там...
1974
