Луций Сенека - Нравственные письма
Потом - затмят Апиция обедом,
И - Мецената превзойдут порок...
В больной душе заметны даже детям
Как волны, колебания ее:
То, напоказ - нужна ей добродетель,
То, по любви - к порокам пристает.
И - все мы таковы... Желаний смена
Нам, видно, уготована судьбой:
То - тянет на жену, то - на измену,
То - быть царем, то - хуже, чем рабом,
То раздуваться в жалком самомненье,
И ненависть от ближнего снискать...
То рвать одежды, исторгая пени...
И деньги - то транжирить, то искать...
Тем - безрассудство душ изобличают,
Позорнее не знаю ничего...
Одною ролью - мудрого венчают,
А прочим - сто ролей на одного.
Каким ты был - таким и оставайся,
Не будь, как флюгер - в воле всех ветров,
В разумной похвале - не зазнавайся,
Всегда будь узнаваем.
Будь здоров.
======================================
07.11.03
Письмо CXXI (О человеке и животных)
Луцилия приветствует Сенека!
Вопрос непрост, ты скажешь: я не прав...
Представлю Архидема - мой коллега,
Он тоже понимал, что значит - "нрав"!
Не все, что к нравам многие относят,
Воспитывает души добротой!
Одно - в одежде, что сегодня носят,
Другое - в соблюдении постов...
Седьмое - что дается обученьем,
Восьмое - в красоте волос и тел...
Там - изучают их происхожденье,
Здесь - исправляют... те, кто захотел.
Исследуя природу человека,
И предпочтенье, что ему дано,
От нравов не отходит твой Сенека:
Кто ищет свет - пусть выглянет в окно!
Увидишь там поля и огороды,
Сиянье солнца, колыханье трав...
Не зная, своей роли от природы
Откуда ты узнаешь верный нрав?
"А я хочу уйти от предрассудков,
Забыть: как мне везло, как не везло!
Мечтой о "счастье" не терзать рассудка
К словам легко добавить лишний слог..."
Исполню, пусть твердят: не зная меры,
Он бичевал злонравие, порок...
Увидит зло - высот добра примеры,
Поймет - бессильно преступить порог!
Готов прервать молитвы - ради Бога!
Не отвлекайте Бога ерундой:
Мы "не о Том" молили слишком много,
Исполнилось - и стало нам бедой...
Завидуем животного движеньям:
В них, от природы - красота начал.
Вот - стрекоза: летит без напряженья
Ее летать никто не обучал.
Для нас полет - страшнее приключенья...
Пусть плясуны - в движениях легки:
Их легкость - это годы обученья,
А здесь - по мановению руки:
Дано природой им - бежать быстрее,
Лететь, ползти, взбираться вверх и плыть!
Но, я об этом сильно не жалею:
Наш разум - много выше, чем их прыть!
Встает ребенок... падает и, плача,
Опять встает, не замечая боль...
Кто хочет встать - не молит об удаче,
Подняться хочешь - овладей собой!
Положим кверху брюхом черепаху
Ей непривычно, тяжело дышать:
И тянется, и крутится, и махом
Перевернется, если не мешать.
Раз нет животных, скованных в движеньях,
Едва рожденных, взрослых, все равно
Им состоянье тела в ощущеньях
Природой от рождения дано.
"Но, состоянье - это отношенье
Души и тела..." - Ну, и что мне в том?
Животные находят здесь решенье
Не на словах - естественным путем.
Ребенка от рожденья обучают...
А кто нам скажет: Как учить его?
Он "состоянья" своего не знает,
Но чувствует: живое существо!
В нас есть душа, но: Что она такое?!
Взялась откуда? Где она живет?
Порой она сильнее беспокоит,
Чем сердце, голова или живот.
Затихла днем, а ночью зазвучала...
То шепчет: Жди! А то, кричит: Спеши!
В нас есть руководящее начало,
Что называем обликом души.
Живое - приспособиться умеет
К тому, что происходит вне его,
А разум - это средство стать сильнее,
И выше, чем природы естество.
Пока живем - меняем состоянья,
Младенец, мальчик, юноша, старик...
А что потом?- Немногим - изваянье...
Но всем, без исключенья - смертный миг.
Меняемся и разумом, и ликом,
Но всякий - остается сам собой.
Приспособленье - также многолико,
В нем ежечасный и незримый бой.
Я жажду наслаждений, а не боли,
Ищу защиты, плачу о судьбе...
Что это? - Все желания, не боле
(В том - наша суть), - заботы о себе.
Забота о себе - важнейший принцип,
Заложенный природою в любом.
Цыпленок - избегает хищной птицы,
Как будто знает - это смерть и боль.
Не спрашивай: Откуда это знают,
Не испытав ни разу на себе?
Собака для цыпленка - как родная,
А кошка - верный признак страшных бед.
Что не грозит - того и не боятся,
От смерти одинаково бегут.
От возраста не может страх меняться
Он не растет, пока они растут.
Мы от природы любим - безопасность,
Как рыба: слышит шум, и - шмыг на дно...
Наш опыт - учит поздно и неясно,
Что от природы - сразу, всем - одно!
Живое - сохранить себя стремится:
Бежит от наносящего ущерб,
А, что на пользу - ищет и томится...
В согласии с природою вещей.
Взгляни на пчел - прекрасные жилища,
Согласье в разделении работ!
Кто с пауком сравнится? Ловит пищу?
Но, как изящен паутины свод:
Прямые нити, далее - по кругу,
Посередине - чаще, чем с краев,
И все углы, заметь, равны друг другу!
А прочность?! - Кто сумел порвать ее?
Природа учит самосохраненью,
Всем - поровну. Иначе - не прожить!
В науках не найти себе спасенья,
Тем, кто собой не может дорожить!
Скоты, что к примененью бесполезны,
Умеют приспособиться хитро:
Ты не успел - они уже пролезли
На самые вершины.
Будь здоров.
======================================
Письмо CXXII (Об антиподах)
Луцилия приветствует Сенека!
На шаг короче стал сентябрьский день,
И стыдно тем, кто поднимает веко
Лишь в полдень, отгоняя свою лень.
Но, в дне еще достаточно простора
Для тех, кто ловит солнца первый луч:
Им помогают птиц прилежных хоры,
И Бог дает к открытью мира ключ.
Но, есть у нас такие антиподы,
Что "Не смогли увидеть за всю жизнь
Не только дня - заката и восхода"
(Наш Марк Катон: как скажет, так - держись!)
Они зловещи, как ночные птицы:
С полночной чашей, полною вином,
Себя хоронят. Им бы устыдиться:
И мертвецов оплакивают днем.
В заботах дел - день не бывает долог,
Ведь смысл и признак жизни - жизнь менять!
Дня не хватает? - Отодвинем полог
Ночей, хоть на немного - в пользу дня.
Птиц в темноте откармливают к пиру,
Им легче в неподвижности жиреть
У антиподов тело пухнет жиром:
Днем - сладко спят, а ночь - живут на треть.
Плоть мертвецов, расслаблены и бледны,
Но, это - наименьшее из зол:
Здоровью наших тел потемки вредны,
Потемки душ - злонравия позор!
Порок во всем сражается с природой,
Чтоб сделать ей назло - наоборот:
Иные, от рождения уроды,
Идут из чрева - задом наперед.
Пьют натощак, приняв в пустые жилы
В предбаннике крепленое вино:
Юнцы, что часто ищут в этом силы,
Потом, быстрее всех идут на дно.
С бутылкой, после ужина, сиденье
Отцы семейства любят в деревнях...
Тем, кто не знает в жизни наслажденья
Одна мечта: забыть о трудных днях.
Иной - рядится в женские одежды,
И продлевает отрочества срок...
В мужских утехах - все его надежды...
Скорее, это гнусность, чем порок...
Для наслаждений бани строят в море:
Не правда ли, изысканный уют?
В бассейне лежа... как бы, с бурей спорят,
Когда об стенку бани волны бьют!
В тепле оранжереи - запах розы,
И лилии, хотя давно зима.
В попытках низвержения природы
Мне видится излишеств кутерьма.
Сперва свернув, затем - совсем уходят
С природою им данного пути.
Ложатся спать - как только солнце всходит,
Зато всю ночь - смеяться и кутить!
"Не жить, как все!" - они считают мудрым
Мы - выше, чем толпа и весь народ!
"У нас - свое, особенное утро,
Свой график жизни, прихотливый рот!"
Атилий Бута ночью обманулся:
Растратил состояние отцов
Сказал Тиберий: "Поздно ж ты проснулся!",
Увидев его бледное лицо.
Монтан известен неплохим поэтом,
Любил поэмы публике читать...
(Любил слова: "закаты" и "рассветы"
Совать везде - теперь не сосчитать...)
Гремели его голоса раскаты,
А слушатель - подсчитывал ущерб...
Сказал Пинарий: "Буду до заката
Я слушать, демонстрируя - я щедр!"
Читал Монтан: "Восход едва подъемлет..."
А злоязычный Вар кричит: "Постой!
Прошу потише - Бута сладко дремлет:
Он так устал в пирушке холостой..."
Монтан читал: "Пастух сгоняет стадо,
И тишиной окутана земля..."
Вар говорит: "Прости, уйти мне надо,
У Буты за обедом трюфеля..."
Пороки с общепринятым не ладят,
Раз совесть нечиста - глаз режет свет,
О них молчат? - Они уже внакладе...
А сплетня им - как ласковый привет...
Чтоб имя их могло не затеряться
