Эльвира Бочкова - Путь к дому
Уйти от человека в никуда.
Он так хитёр и немощен!.. И сразу
Он примет к сердцу всякую заразу,
А более всего – из заграниц.
На то открыт в Европу чуткий клапан,
Хоть пеплом из Везувия заляпан.
…А где же сын всех русичей-зарниц?
…И вырвал сердце легендарный Данко,
Чтоб осветилась насыпь полустанка,
Где поезд полминуты простоял
Всё для того, чтоб в воздухе хрустальном
Романтик в двадцать первом, «капитальном»,
Нашёл-зарыл «свободный» капитал.
РАНО УШЕДШЕМУ…
Опередил – на жизнь, а не на час.
Теперь молчи и слушай птичий ропот
На то, что и закат в крови погряз,
На то, что и стихи – не личной пробы.
Молчи. Ты был мне пó сердцу и люб.
И я одним тобой тогда дышала.
…Крепь-яблоко попробовал на зуб –
Сказал, что жизни сласти не хватало.
Ты видишь: странно яблоня цвела –
На холмик твой свои цветы сложила, –
Как будто чайка-странница – бела,
А тьму земли,
как смерть, приворожила.
СЛЕДЫ НА СНЕГУ
Не помню – какая-такая зима
Тогда на дороге у счастья стояла.
И вроде печалью полны закрома,
А я всё тяну на себя одеяло.
Мой правый! Не надо о счастье кричать:
Оно обошло и наш век стороною.
…Вот сам и поставишь
из рая печать
На снег, огорошенный вдовьей зимою.
Кому-то без сердца оставишь следы.
Их кто-то зачем-то использует дважды.
Впервые – когда не сочтёт за труды
Пройти по пути вдовьей скорби однажды.
Пусть после вернётся по ним же к себе,
Такому ещё несозревшему,
дабы
Не бросить в лицо бескорыстной судьбе
Из золота колоса хлебушек свадьбы.
ГНИЛУШКА
Тот июнь,
Где шиповник в огнях
Освещал и крылечко, и дом,
Куплен стужей с тоской на паях:
В девяностых все всходы – на слом!
И лежала вдали от крыльца
Жар-гнилушка в чащобе травы,
По ночам умудряясь мерцать
Для недужной бессонной вдовы.
И мерцала, с порога видна,
То ли в сумраке, то ль в голове,
Чтоб сказать, что хлопочет она
Тут, в саду,
как подмога вдове.
* * *
Не приходит к людям озаренье:
Время стало вовремя седым?
…Чтó висок?
Ему б чуть-чуть терпенья –
Притулился б к жилам голубым.
Напряглись в апреле вены-ветки.
Будут листья в собственном соку.
У осины – северной брюнетки –
Чёрный шлейф висит всё на боку.
Зá зиму кора её замерзла.
…Соки лет ушедших
зарывать
Может только белая берёза…
…И хранит до следующих стать.
* * *
Как дурманит духáми сирени
Уходящий в заоблачность май!
Я не знаю опасней мгновений –
Тяги крови ступать через край.
Впереди – животворное лето.
Безыскусны запасники сил.
…И мотивчик, что «песенка спета»,
В горле – ступором цапли без крыл.
Осторожно по стёклам ступаю:
Прорва битых бутылок кругом.
То осадок Девятого Мая
Выпал снова, как иней, на холм,
Пощадив фейерверки сирени,
Убеждая победный салют
В том, что дней разноцветных сплетенье
Лучше лета, которого ждут.
* * *
Что желаешь, душа, провожая
Год за годом себя на погост?
По зубам, знать, и яблоко рая
И на «Древе познанья» нарост.
Ты уже и поддержки не ищешь
У других, что остались терпеть
Эту крепкую века ручищу,
Без усилья зажавшую плеть.
Ощущаешь минуту покоя
За друзей, населивших свою
Глубину на открытом угоре –
Несомненную месть бытию.
* * *
Салютует назревшими почками май.
Ожила под окошком рябина.
Без испуга
печаль на ночлег поселяй:
Рассмеялась,
как детство, наивна.
День без солнца к себе забрала суета,
В днях безоблачных весь растворила.
На пригорке, где в прошлое тропка крута,
Солнце крышу избы раскалило.
Смотрят окна, что очи слепые, туда,
Где на Волге болтается бакен.
…На «воздушной подушке» судам
иногда
Этот бакен – как старый приятель.
* * *
Отступленье жары? Или осень уже наступила?
Очень хочется пить рыжий, с корочкой хлебною квас.
…У соседки-вдовы босоножки соседка купила:
Много дырочек в них, но они по ноге – в самый раз.
У соседки-вдовы начиналося счастье с печали:
Ветви женской печали накрыли её с головой.
Громко тени рябин о потерянной влаге бренчали,
Называя в повторах наивную кротость вдовой.
От соседки-вдовы не услышали жалоб ни разу.
…И о том, что осколок у мужа – змеёю в груди…
Только тени рябин всё бренчали бесстрастную фразу:
«Старый квас выливают, а ноги живут взаперти…»
* * *
Не Севастополь в звёздах снился:
Недуг любви вдвойне сильней,
Когда стоит морфлот у пирса
В нерусской бухте без огней.
Я поднимаюсь вверх по камню…
Подъём во тьме кромешной – бел!
…В предгрозовую бездну кану,
Чтоб ты мой сон не подглядел.
Лежу на тёмном дне подлодкой,
Что донной рыбе – по нутру…
…В мой сон идёшь походкой чёткой
По каменистому бугру.
* * *
О тебе не пишу,
Ты не в жизни моей потому что.
Так безволен бросок
На крутой бережок сентября!
…Мне б в Крыму очутиться,
От сильного стресса очнуться,
На «былое» и «новое»
Общее время деля.
Мне от розовых дней
Лишь сегодняшний день достаётся.
Как за сердце хватает
Нездешняя щедрость твоя!
Здесь идёт снеговей
В сентябре, по тропе, –
От колодца
Даже слабую память
О лете невстречь отводя.
Лопухи да репьи –
Те же дети в бездетной России.
…Стонет Чёрное море –
Покоя Вселенной оплот!..
Ночь и день,
День и ночь
Перед ходом раздела бессильны:
Вот и море штормит,
Как огонь бесприцельный ведёт.
о творчестве
1. ВДОХНОВЕНИЮ…
Ни героини, ни героя в драме.
Наверно, жизнь сама себе оплот.
…Какими принесло тебя ветрами,
Чтоб жать виски,
Взять сердце в оборот?
Вчера – жара на подступах к апрелю.
Сегодня – снег пришёл из заграниц.
Однако в поддавки играть безделью
Не стоит впредь со стопкою страниц.
Вот и молчи: не пой о близком мае,
Где даже запах вишенный – в цвету.
…Поплачь о том,
Что много сил теряю
На то, чтоб слизня видеть за версту.
2. ЗЕМНАЯ ЛЮБОВЬ
Уходят любимые в ночь, не спросясь,
И долго живут…
Только полночь бессонна,
Поскольку, скрепив прочно с творчеством связь,
Хорошей строки в знойный полдень достойна.
Любовь не ошиблась.
Достойная вас,
Земная любовь от пути удержала
На звёздные нивы:
И озера глаз
К рассвету огромен, как синь одеяла.
Ну не было сил
Под нахальной луной
Себе же прощать предосенние строки
О том, что –
В осинах – окрашенных хной –
Берёт, к счастью, ветреный полдень уроки.
МАТЬ-И-МАЧЕХА
Свободная, не ведаю свободы
От сонма рифм, от вольного стиха.
И – что ни ночь – тревожит зов природы:
«Грозы!.. Грозы, не могущей стихать!»
Пускай гремит, меча сто копий молний:
Я их, старинных копий, не боюсь.
…Изба пустила в сад бесплодный корни –
И устоит, как в море штóрмов Русь.
А цепь, чьи звенья сыпятся и ржавы,
Едва ли надо «якорною звать».
В безвременье на приисках Державы
Рождались в мае МАЧЕХА-И-МАТЬ.
И золотом стихов в глубоких недрах
Питалось солнце близкое,
Затем,
Чтобы лучи его – подобье нервов –
Напряжены! – пронизывали темь.
день победы
Стихам – одно предназначенье:
Им – в душу чью-нибудь запасть,
…А дальше – плот несёт теченье,
На ниве опыта трудясь.
А в Интернете долго плавать
По силам тем, что «танком» прут
На предков собственную память, –
Но… вряд ли начисто сотрут.
Идут дожди,
снега сменяя
Асфальтом в ранах, в тьме щербин.
И тут не ждут
без плача мая
И Дня Победы без седин.
Смогли бы вы, глаза арийца,
Себя приняв за душу рас,
Стыдом раскаянья залиться
Хотя бы даже в судный час?
Скользят по замкнутому кругу,
Как будто стрелки, –
и минут
Им не отдать уже досугу?..
…И внуки веки не сомкнут?
ЭХО смоленщины. АПРЕЛЬ, 2010 г.
Время, – если летит, –
То ему и судьба не помеха:
Как песчинку подхватит,
С дороги смоленской сметёт…
…Дым над лесом стоит –
Самолёта сгоревшего эхо…
Может, жизни не хватит
