Эльвира Бочкова - Лето осени
Задыхаться да плакать... Петлею –
Горше Смерти Любовь мне на горло легла –
И ослабила разум и волю.
Не давала дышать за тебя мне боязнь:
Как же, смертный, ты свыкнешься с нею,
С жизнью той, что тебя приглашает на казнь,
А секретом – как жить? – не владею.
5
Судьбу за что благодарила?
За белый свет, что вечным будет.
...В разлуке солнце не остыло –
И вряд ли смерть
его остудит.
Твоя Любовь во тьме не прячется
От бед, Любови предназначенных.
Твоя Любовь — не слез заказчица,
А песен, ею же оплаченных.
С трудом великим землю выдолбя
Не больше чем на треть от четверти,
Решили люди: время — выгода
Для тех, кому лететь в бессмертье.
В январь твой гроб не опускали:
Зарыв разверстую могилу,
Глядели в солнечные дали...
...А я – глядела через силу.
власть света
...Только он оживляет сияньем капели
Дом без сердца, хрущёвку-панель.
Вот стучит он настойчивым клювом грачиным:
«Тут я! Тут! Принимайте! Тук-тук!..»
...И уходит на цыпках печаль без причины:
Просто с севера просто на юг.
Юг, он тем и хорош, что огнем
без оглядки
Завлечет вас апрельский миндаль –
И восторг ваш, с печалью играющий в прятки,
Потеряет навеки печаль.
поединок
Снова снег – и я не в настроенье:
Надоели шалости весны!
Из-под снега редкие растенья,
Там, где есть проталины, – видны.
То есть не растенья, а всего лишь
Позапрошлогодняя трава...
Нагнетать ток-разум ты неволишь
Оттого, что очень не права?
Новое приходит в мир по веснам,
Обнажая старое,
пока
Доброю подстилкой – черноземом! –
Старому не стать для новичка.
Знай же: саблевидная травинка
К свету пробивается из тьмы
Как наглядный признак поединка
Лета с оголтелостью зимы.
вина
Предвидел он – с ним жить не просто:
Все видеть будет он насквозь...
...И вот – у скромного погоста
Его земли целую горсть.
Ушел – и встало все на место.
Ушел навек – и разрубил
Стальным ребром мужского жеста
Тот узел, что меж нами был.
И мне закрыл мой путь к другому,
Кто в мыслях, может, и возник,
Погостом слишком близким к дому,
Коль – через стройку – напрямик.
Уж сколько зим, уж сколько весен
Прошло, а вижу наяву –
Как гибнет ликом светоносен...
...С тех пор – во тьме вины живу.
* * *
Уходит музыка из тела.
Уже походка тяжела.
Зачем – почти до слез – хотела
Те, за спиной, иметь крыла
До самой старости?.. А может,
Едва касаяся земли,
С пристрастьем думала: поможет
Касанье музыку продлить?
...Перебирать земные струны –
Как бы взъерошивать вихор
Тому, кто в жизни – в годы юны
Не слышит музыки в упор,
Тому, кому ветров кантаты
Во славу сосен, их корней –
Всего лишь только варианты
Бессчетных дней?
два монолога
1
Дай, Боже, разума! – прожить
Мне полосу дождей безбожную!
Когда дожди устанут лить –
Мой долг их чувствовать всей кожею
Еще десяток лет спустя...
...Насквозь пропитан сумрак влагою!..
Жила бы если б не грустя,
Я не была бы русской бабою.
А кем была бы?.. Да никем.
И возвышаться нет желания.
Сейчас — хотя б не манекен
И не загадка мироздания.
И мне лить слезы, причитать
По тем сынам в руинах Грозного!..
(Остались, скорчившись, лежать
В наплывах воздуха некрозного.)
Я бабий пестую порыв
К Любви... Неужто, ей скудея,
Всесильна Женщина Россия,
Им лица смертью остудив?
2
Да будет марта снежный наст
Разбужен музыкой капели!..
Наступят марты и апрели,
А счастья, может, Бог подаст.
Так скажут гражданам и мне
Отцы кремлевские с экрана.
...Хоть жировать народу – рано,
Я «пожирую»... На волне –
Нетленный парус: в чуткий сон
Вошел он – вплоть до горизонта.
«Горячих точек» – нет. Нет фронта.
И ветром друг не унесен
Туда, где нет ни зим, ни лет.
...Заштриховать от жизни след
С зарубцевавшимся инфарктом –
И по волнам-морям – за мартом,
Презрев на пиршества запрет.
сон в мае
Жестока эта белизна,
Что в плен берет, и – ослепляя,
Мне не дает хотя б узнать
Длинна ли ночь в покоях мая?
Снегов ночуют лепестки
В садах седых под облаками,
И зажимает грудь в тиски
Мне страх... Он выдаст с потрохами
Меня, хотящую тонуть:
Войти в снега, как входят в пену
Прибоя, пасть ему на грудь –
И уступить безволья плену.
* * *
Как странно жить, тебя не видя,
И говорить, что ты – вблизи.
...Из старых книг возникни, витязь,
Старинным пылом порази!
Характер твой на память зная, –
Не доброту – отвагу чту.
...А власть черемушного мая
Как будто чую за версту.
Май – он из жизни, не из книжек.
Ладони женщины горьки.
В них – лепестки – белей манишек,
Но не белей ее руки.
* * *
...Дай мне руку!.. Ведя, не сбивай
Ты меня, ради Бога, с пути.
К неразумной на подступах – май,
Иван-чаю в охотку – цвести.
Значит, время – дыханью, что лед,
Покориться дыханью огня:
Разжигай же – всю ночь напролет! –
Ту, что с жаром назвал «головня».
Значит, время – и мне, и тебе
Оставаться до смерти вдвоем:
Нет поверженных в этой борьбе –
Мы играем, как дети, с огнем.
* * *
Как мне сказать о том, что я жила,
Ни черных дней, ни белых не считая?
...Уже живу от мая и до мая,
Вернее – от тепла и до тепла.
...А впрочем, май мне нужен и такой:
Пусть солнце льет настой медовый в море!
...С безумством волн, герой мой, раззадорясь,
Поборется, – возьмет свое с лихвой.
Над запредельным вымахом скалы
Проходит солнце... По второму кругу.
...Из мор вышел, протянул мне руку –
И выдохнул: «Летим! Ведь мы – орлы».
сны о милом
1. Сон первый
В сне о предчувствии разлуки,
Не укоряя власть любви,
Скрещу с Его руками руки –
Шепну: «Меня переживи».
А после – сон, собрав всю волю,
Смахну с пылающего лба.
...Рыдал в том сне мне в грудь, –
а болью
Я наслаждалась, как могла...
Мне было сладко... Как же сладко!
И, исключив из яви смерть,
Пыталась в сонник я украдкой
Еще три месяца смотреть.
2. Сон второй
Вижу во сне:
Страстный взгляд заметает метелью,
Ибо лицо твое временем плохо проявлено.
Будто не маслом писали его, – акварелью:
Бледность смертельная
Начисто застила главное.
В жизни своей ты
Не мог оставаться бесстрастным
К женщине, нежностью чьей
Был пленен, а верней – околдован.
С ней ты быть мог удивительно разным:
Не подберет твоя женщина
Этому, веришь, ни слова.
Все – в пелене –
Столь ослаблено женское зренье...
Ты для нее в эти долгие-долгие зимы –
Ты не потеря, любимый,
А ты — обретенье
Мысли, что ходим под Богом
И Богом хранимы.
Ты растворился во всем, чем жива:
Лишь тобою и дышит!
Все – напряженье:
И нерва ночного, и слуха...
Жестью играет метель
На отзывчивой крыше,
Ломится в окна
И охает, словно старуха.
...Где уж там сон,
Если время бессонниц
Все по местам расставляет,
Потворствуя яви!
...Цепь перемен, переделов
И жестких бескормиц
Для снегирей,
На чьи грудки
Сам Бог наплескал киновари.
Азбукой Морзе дай SOS,
Попроси о спасенье.
Фортку откроет –
И белую руку – на волю...
В темную полночь –
С субботы на воскресенье –
С гостем разделит
Та женщина трапезу вдовью.
3. Сон третий
На обольщение жизненным сном
Копят душевные силы?!
Время зациклиться лишь на одном:
День проходил в этой жизни за днем –
Недалеко до могилы.
...Вот он, безоблачный вечный покой!
(Помню, мой кровный, о встрече.)
Холмик высокий – такой молодой, –
Косит и косит кузнечик.
К холмику если приткнуться щекой
С родинкой – божьей коровкой, –
Милого сердце – тук! – тук – под рукой...
...Сон или яви уловка?
4. Сон четвертый
...Как звал туда!.. Боясь, что мне
Здесь, на земле, не станет в радость
Плодоносящий шалый август:
Сам – запах яблок на волне
Ветров, кативших с северóв
Одним сплошным девятым валом...
...Моих достиг он берегов –
И покорил забытым жаром.
* * *
...Чужой, немилый человек...
Жила-была и вдруг – такое!
Чужого кинуть бы навек,
Да навсегда лишусь покоя.
Его шаги я стерегу
