Олег Выборнов - Издалече привечай дорогу

Качели
Детства моего,
Порой
Вы нарушаете
Баланс судьбы,
Летая по годам,
По дням,
Будя
Воспоминанья:
Россия,
Германия —
Саратов
И Чернышевский,
На которого
Братишка лазил
Дорогой.

Проспект
Руставели —
Древний
И юный
В силу
Разного
Восприятия,
Подвальчик
«Греми»,
Где зелень,
Вино
Кахетинское
И наши
Объятия:
Двух наций
Младого
Племени.
Но вдруг точка,
Поставленная
Девятого
Апреля,
А потом
Руины
Проспекта
Шота
Руставели,
И война
Гражданская,
Не нужная
Нам,
Но кому-то
Очень
Нужная,
Чтобы
Загнать
Нас обратно
В подземелье.
Всё ж,
Не получится
У вас,
Мудрецов
Из подземелья,
Как бы
Вы ни хотели.

Джвари,
Лари
В подвале,
Тбилиси
В пожаре —
Москва
Спалила
В имперском
Угаре
Столицу
Православия
На Кавказе —
Кому
Такое
Могло
Присниться?

Воспоминание
В испарине
Плывёт —
И вот
Опять
Полёт
Туда,
Где нет нас,
И никогда
Нас
Быть
Не может:
Война!
Тбилиси,
Город мой,
Родной,
Всегда
Я мысленно
С тобой.
И даже
Танки
Никогда
Не смогут
Разрушить
Образ
Чудный
Твой.
Ты для меня
Всегда
Ранимый —
Как Дима
Мой.

Владок
Всегда
Лучист —
Ведь никогда
Он не был
Коммунистом.
Конечно, при усах
И гриве
Серебристой,
С улыбкой,
Распростёртою
В устах.

Сонные осины
У реки Тверцы,
Тормошат Грузины
Братья Шиманцы.
«Выпито, поди-ка,
С полреки...»
«Добавляй, хозяйка,
Молодцы – крепки».

На Живописной
Улице
Владочка
Растёт
Очаровательная
Дочка.

Всю гамму чувств
Я постелю
Тебе под ноги,
Я душу
Возложу
Тебе подушкой,
Вот только
Не витийствуй
В суете о Боге
И проще будь,
Той самой,
Лапушкой.

Толиб[4] и Оля
Вышли в поле
Рука об руку
Босиком.
Вышняя воля —
Общая доля
В русском поле
Колоском.

Позавчера
Родился
Внук,
Я лишь сегодня
Ощущаю
Себя дедом —
На Троицу.
Всё в нежной
Злени
Во Храме
И вокруг,
Дарю тебе
Берёзовую
Негу –
Душой
Пристроиться.

Мой крошка
Внук
Прилёг
Мне на плечо,
Я замер,
Ощущая
Счастье
Неземное:
Ведь это
Положение –
Воистину
Родное.
Передаю
Тебе,
Мой друг,
Божественное
Чувство,
Лишь мгновение
Тому назад
Пережитое.

Мы песчинки
В этом мире —
Сдует ветром —
Нас не будет.
Помнишь,
Как тебя
Родная мама
Крошечного
Будит...

Безверие
Рождает пустоту
И мельтешение
Земное.
Господь в душе —
Иное:
Картина мира —
В паспарту.

Сам себя я
Однажды
Стреножил –
И распутывал
После
Силки:
Мне хотелось
Лететь
Бездорожьем
Рядом с Волгой,
У самой
Реки.
Мне хотелось
Пройти
Где ожил
Стенька Разин
Моей
Души,
Мне хотелось
Упасть
В изножье
Диких
Трав
У костра
В ночи,
И по давней
Русской
Привычке,
Обратясь
Головой
К костру,
Рассуждать
О том,
Что и нынче
Нам свободу
Не отдадут.

Мы на завалинках
Сидели
Пацанами,
И здесь же
Деды
Восседали
С орденами.
Травили
Байки,
Семечки
Лузгали.
А шелуха
От них
Вся вновь
Туда,
В завалинки.

Моча,
Струящаяся
В воду,
Пузырится...
Детское
Порою снится –
У плеча
Халат ночной,
Рука,
Влекущая
Впотьмах к горшку,
Тепло
И благостно,
Лишь
Не сломить
Башку.

Я в детстве
Строил
Самолёт.
Хотелось мне
Тогда
Понять:
А смог бы я,
Уйдя
В полёт,
Тебя,
Земля моя,
Обнять?

Конечно же,
Лицей
Московский
Зря
Склоняли –
МИМО:
Бывалоче,
По Крымскому
Пройдёшь,
Вестимо,
Ощущаешь
Связь
Времён,
Москвы
И Питера,
Неодолимо
Честолюбие –
А в камер-юнкерах
Уж точно
Душу отведёшь.

Я помню девушку в снегах,
Я помню истину в бегах —
Ничто не заморочит память,
Она всегда способна ранить.

Ты постепенно
Заслоняла
Собой
Весь мир
В душе моей,
Внезапно
Целым светом
Стала,
Утратил
Чувство
Дней,
Ночей...

Расстали нас:
Дни обратились
В ночи,
Как выжил,
Помню,
Но не очень,
Порой казалось –
Нету мочи,
Но образ
Твой
Меня спасал
Не раз.

Душа
Сыта
И радостью
И болью,
Посыпем
Для порядка
Раны
Солью.

Ведь давеча
Нешуточные
Закипали
Страсти —
Тогда казалось:
Вот уже
Предел;
Оставшись
Не у дел,
Я пожелал себе
Простого счастья
И музу
В доме
Поселил, —
Иного
Не хотел.

Могу
И выше,
Могу
И ниже,
Осталось
Только
Намылить
Лыжи.

Отринув суету,
Встав на крыло
Наитий,
Парю...
Полёт
Вдруг угодил
В водоворот иных
Событий.

Запятая,
Здесь же
Точка —
Графоманящая
Строчка,
Может, всё-таки,
Тире,
Или, скажем,
Двоеточье –
Двоемыслия
Подстрочник...
Знак в конце
Исполнен
Смыслом,
Зависая
Коромыслом.

Как правило,
Я начинаю
С потолка,
Заканчиваю
Выше
Крыши,
Сопровождаемый
Лишь шорохами
Иногда
На чердаке
Блаженствующей
Мыши.

Геометрия распада
Проступает на асфальте,
Лепестки былого сада
Бронзовеют на закате,
Всё заметнее утраты
И всё призрачней удачи,
А заветная награда
По тебе давно уж плачет.

Голубятня
На краю
Леса,
Потопчусь,
Не найдя
Места,
Полечу,
Расправив
Крылья...
«Помнишь,
Голубя
Подстрелили?»

Молох, не молох,
Косит – не промах.
Подсолнух в руке,
Шелуха – под ноги.
Буря в стакане,
Ветер в кармане,
Штаны-паруса,
Поплыл...
Вот и сам.

Опьянённый
Природой,
Я гулял по лесам
И раздолью
Рек;
Подошёл
Дровосек
И спросил:
Человек,
Ты доволен
Местом
И ролью?