Анна Савина - Весна. Стихи.

Так было…… очень много лет назад —
Еще ты жив, а мне четыре года…
Зима… Владивосток… Морской вокзал…
Смакуем в сухомятку бутерброды……
— Смотри, Анюта, сколько кораблей!
— Без парусов?
— У них же есть моторы…… —))
(прощай, моя мечта — отважный Грей,
Прощай, эпоха славных мореходов)
Но что это? Полощется заря —
Как алый парус, распустились флаги…
Цветущий май! Листок календаря:
Девятое………… Победа наша с нами!
Все на парад! Я тоже в первый раз
Иду в толпе, держа за руку маму……
Шары… цветы…… улыбки… (через час
все зачеркнет скупая телеграмма)
— Не правда! Нет…
— Что, мама? Что с тобой?
Простой листок — он слишком много значит…
«Покончил жизнь……» Ах, папа… дорогой…
Зачем ты так? Зачем? Не мог иначе………
Не верю! Слышишь?! Стоит посмотреть
В глаза любимой, маленькой девчушки,
Чтобы понять — как безобразна смерть,
И воскресить отравленную душу……
Так было… очень много лет назад:
В последний раз на папиных коленях…
Его улыбка…… отрешенный взгляд…
И первый мой сиротский день рожденья……
Слепая ночь… тяжелый мамин вздох…
(кто перед сном теперь расскажет сказку?)
Шли годы… годы… годы(!)… Как ты мог
Лишить двух женщин нежности и ласки?
Касаюсь ручкой папиных волос
В мечтах своих — доверчивый ребенок —
Целую нежно щеки…… теплый нос…
(мне снится сон……) и я шепчу спросонок:
«Любимый мой…… хороший……» Сколько лет
Седая даль скрывает алый парус
Души родной животворящий свет и голос твой:
— Анюта……
(……просыпаюсь……………………………)

Улыбаюсь……
В глазах лукавство…
Кто пришёл в мой волшебный лес?
Здравствуй, венчанный мной на Царство!
Год промчался — ты снова здесь…
Так же ветер качает вербы,
с диких яблонь срывает цвет.
Ты хотел посмотреть, наверно,
как во мне вызревает Свет?
Как я вновь наливаюсь соком,
источая душистый хмель?
И мечтаешь припасть к истоку,
мой измученный жаждой зверь?
Я недаром стелила память
древним Словом волшебных рун,
чтобы мягче нам было падать
по весне без одежд в траву…
Чтобы в сладкой, ночной истоме
оборвался бы сердца стук
в миг, когда я отвечу стоном
на неистовство нежных рук…
Лишь коснётся лиловый клевер
обнажённой спины во тьме,
ты склонишься к моим коленям, —
присягающий Красоте…
от ложбинки…… по бёдрам…… выше…
у излучины стройных ног
как ты жадно губами ищешь
вожделенный, хмельной исток…
изойду…… истеку…… истаю —
влагой……… светом……… росою…
Пей!
прошепчи мне: "Святая Тая…"
мой неистовый, нежный зверь…

— Тпрру, проклятые!!! — шапку оземь.
Расступись-ка, честной народ!
Крики… Ржанье… И скрип полозьев…
А в толпе прокатилось:
— Пётр………
— Ну, встречайте, кого не ждали!
Если ждали — так что ж робеть?
Здесь, в Архангельске, вам едва ли
доводилось изведать плеть.
Или, может, о царской дыбе
порассказывал беглый люд?
Ох, людишки у нас болтливы.
Даром что ли им ноздри рвут?
Языки вырезать — вот дело!
Царь шагнул из саней в сугроб…
— Что, архангельцы, оробели
и воды понабрали в рот?
Да, шучу я… шучу, поморы…
Знаю, дыбой не запугать
тех, кому заменяло море
с детской люльки отца и мать.
Только морю Хозяин нужен
и достойный российский флот…
Сдюжим, братцы?
— А как же! Сдюжим…
— Ох, по нраву мне сей народ!
………………………
Вечерело… Он вышел тайно
на пустынный причал. Один.
Сумрак, взрезанный криком чаек,
раскололся на сотни льдин.
И могучим дыханьем Север
самодержцу обжёг лицо,
долгим взглядом суровым смерил,
наливая зрачки свинцом.
«Сей народ всё, что хочешь стерпит.
Ну, а сам-то ты сдюжишь…… Сам?» —
будто спрашивал шквальный Ветер,
разрывая в клочки кафтан.
«Сам-то?» — царь огляделся грозно,
и прищурившись, сжал кулак…
Вдалеке, сквозь туман морозный
гордо реял российский флаг.
«Не боись…… Как-нибудь осилим…
Аль ты думаешь не с руки
нам встряхнуть за грудки Россию,
ухватившись за Соловки?
………………………
По весне, только вскроет вены
рекам бешеный ледоход,
от Двины и до самой Лены
вскинет голову русский флот.
Заскользят над водой крылато
дружно белые корабли.
Успевай лишь: руби канаты
да из пушек в их честь пали.
Пусть Европа теперь дивится,
различив наших горнов медь.
Знать, не вовремя пробудился
за спиной у неё медведь —
русский увалень, косолапый —
и, стряхнув вековые сны,
вдруг почуял пьянящий запах
заполярной, хмельной весны.
Разогнулись, вздохнули россы…
Встал с колен, протрезвел народ.
И таким оказался рослым,
лбом упёршийся в небосвод,
что как только повёл плечами —
дрожь прошла по земле волной
и Урал задышал печами
обжигая нутро рудой.
Это в кузницах и плавильнях
неустанно — за годом год,
рукава засучив, Демидов
царской армии пушки льёт…
Не одним колокольным звоном
в небе плавится медный гул,
чтоб однажды пришли с поклоном
те, кто раньше нас в кольца гнул.

…………………

Царь закашлялся. Вздулись жилы:
«Каюсь: я на расправы скор…
Раз уж в руки судьба вложила
мне не скипетр…… а топор…
Топору всё равно: что плаха,
что хорошая верфь, что скит.
Что стрельцу окропить рубаху,
что в Европу окно рубить.
Но с тех пор, как дохнуло море
вешней свежестью мне в лицо
опостылел вдруг запах крови
и позорная казнь стрельцов…
Я ведь сам, как мужик дремучий,
из болота грехов тяну
за загривок больную душу
а за нею и всю страну —
из убожества…… из трясины,
из нелепых боярских смут.
Чтоб избавить мою Россию
от столетних тяжёлых пут.
Пусть она, как простая баба,
от трудов на меже устав,
разогнётся на миг хотя бы,
распрямив безупречный стан.
Улыбнётся. Поправит косу,
капли пота смахнув с лица.
И посмотрит светло и просто
в душу западным удальцам.
И таким бесконечно синим
будет свет её добрых глаз!
Что противиться уж не в силах
Запад должное ей воздаст.
И увидит в простой крестьянке,
изменившись на миг в лице,
Деву с царственною осанкой.
чудо-Русь в золотом венце.

Я вчера ошиблась этажом
В здании тридцатой гор. больницы —
(Это ветхий, очень старый дом,
Где скрипят тоскливо половицы)
— Как пройти отсюда на массаж?
— Выше… выше… прямо и направо…
Лестничный пролет. Второй этаж.
За стеклом хирурги-костоправы.
Все не то… А это что за вход?
(осторожно дверцу открываю)
— Девушка, у нас сейчас обход.
Не мешайте! — (я и не мешаю).
— Вы к кому?
— Да, в общем, ни к кому…
— Ах, наверно, Вы из меценатов?
— Из кого? Простите… не пойму…
— Проходите в первую палату!
Ладно… От чего бы не пройти,
Раз уж так активно приглашают?
Господи, куда твои пути
Приведут сегодня? Я не знаю……
В коридоре сумрачная тишь,
Ожиданье придавило плечи.
Вдруг, смотрю…… застенчивый малыш
Осторожно вышел мне на встречу.
(гОда два ему, а, может, три)…
Застеснялся…… поспешил обратно……
— Стой, хороший мой… Не уходи!
Но мальчонка убежал в палату……
— Девушка, не стойте у дверей!
Проходите… и располагайтесь……
Здесь пятнадцать отказных детей.
Поиграйте с ними… Не стесняйтесь…
— Что сказали вы? Мне не понять……
«Отказных»? Что значит это слово?
— Господи, ну бросила их мать…
(надо ж быть такою бестолковой!)
— Бросила? Как это?
— Да вот так!
Вы как будто первый день на свете!
Ведь в России форменный бардак —
(Все мы, в чем-то, брошенные дети)……
Надо мной разверзлись небеса —
Как во сне я шла по коридору,
И упрямо горькая слеза
Застилала свет, мешала взору……
Пять кроваток к ряду у стены —
(В них лежат трехмесячные крошки).
Дети спят… возможно, видят сны……
Тихо солнце льётся из окошка.
Медленно на цыпочки встаю:
Кто там плачет?
— Ладушка… проснулась?
Успокойся……… Баюшки-баю…
Ах, как сладко-сладко потянулась…
Я беру на руки малыша:
— Так…… штанишки мокрые… Бывает… —)))
Ну не плачь, — шепчу я, чуть дыша, —
Мы сейчас пеленки поменяем…
— «Доченька»… хорошая моя… —
Подношу к губам твои ладошки, —
Мама здесь…… сегодня мама — я……
Всё по правде… всё не понарошку…
Девочка глядит в мои глаза,
И в улыбке растянулся ротик………
Я молчу…… не знаю, что сказать…
Робко глажу спинку и животик……
Маленькими ручками дитя
Обхватило вдруг меня за шею,
И прильнуло с нежностью… любя.
(я собою больше не владею)
Не могу сдержать горячих слёз,
Поправляя сбитую подушку,
Задаю бессмысленный вопрос:
Где же мать — беспечная кукушка?
Милая, ну, как же ты могла?!!!
Как? Ребенка подарила миру,
Чтоб затем, лишив его тепла,
Укатить транзитным пассажиром?
Не виню…… Поверишь??? Видит Бог:
Знаю все о женской трудной доле……
Мир безумен… мир порой жесток —
(сердце разрывается от боли…).
Вот вошел в палату карапуз,
Ножками едва передвигая:
— Стоп… Не падать! Господи… Иисус!
Что мне делать с вами? Я не знаю…
Сколько здесь печальных добрых глаз!
Как согреть вас всех, помилуй, Боже…
— Я иду… бегу к тебе…… сейчас……
— Как его зовут?
— Его? Сережа……
— Ну, Сергунька… Ты уже большой…
Нам ходить давно пора учиться!
Дай мне ручку… шаг… теперь второй…
Так… еще…… а ну-ка не лениться!
Молодец! Серега, ты герой………
Скоро будешь бегать — не догонишь…
Леночка, не плакать… я с тобой……
Не вертись! — бутылочку уронишь…
Пей, моя родная, молочко…
Подрастай…… И будь всегда здорова…
Знаю-знаю… это не легко…
Ну-ка пей! —)) — уважь труды коровы……

…………………

Я вчера ошиблась этажом
В здании тридцатой гор. больницы.
Ночь…… Гроза… И первый майский гром…
(мне сегодня слишком плохо спится…)