Бен Джонсон - Стихотворения
Но кроме их любви добавить часом
Что можно было бы к твоим запасам
Безмерным? Здесь любого, кто пришел,
Ждет, изобильный и богатый стол!
И всякий, будь то пахарь или пряха,
Садится за господский стол без страха.
Здесь пиво есть и хлеб. А то вино,
Что пьет хозяин, пью и я равн_о_.
Я точно так же, как и все кругом,
Не чувствую стесненья за столом.
Здесь от души кормить предпочитают
И, сколько съел я мяса, не считают,
А попрошу еще, несут тотчас
Такой кусок, что и не съешь зараз.
Скупым и жадным не был ты вовек.
Когда я оставался на ночлег,
Ты моего коня как на убой
Кормил, как будто я хозяин твой.
Все, что хочу, могу просить я тут,
Здесь и король Иаков смог приют
Найти, когда, охотясь со своим
Прекрасным сыном, вдруг увидел дым
И огоньки, что звали по пути
К твоим пенатам поскорей прийти.
Кто б из селян тебя ни посещал,
Ты каждого с любовью угощал.
Лились слова восторга через край
Хозяйке, что снимала урожай
Похвал за то, как с домом управлялась.
А не было хозяйки, оставалось
Все на местах: белье, еда, посуда,
Как будто ждал гостей ты отовсюду!
Ты, Пенсхерст, не устал ли от похвал,
Так знай же - я еще не все сказал:
Твоя хозяйка прелести полна,
Она и благородна, и скромна.
Хозяин твой - отец своих детей,
Что счастье редкое для наших дней.
А дети слово божье изучают
И потому невинность излучают.
Они, не зная, что такое лень,
Псалмы, молитвы учат каждый день
И постигают благостные чувства,
Военные и прочие искусства.
Уверен, Пенсхерст, каждый, кто сравнит
Тебя с иными замками, на вид
Причудливыми, тотчас скажет честно:
Там чудно строили, а здесь живут чудесно.
Перевод В. В. Лунина
ПЕСНЯ. СЕЛИИ
Ну же, Селия, смелее!
Нег любви вкусим скорее!
Наши юные года
Нам даны не навсегда.
Время к любящим сурово;
Солнце утром встанет снова,
Но упустим мы свой час
Вечной будет ночь для нас.
Что ж мы медлим и таимся?
Мы ль с тобой молвы боимся?
Пусть шпионов полон дом,
Мы ль им глаз не отведем?
Мы ль перехитрить не сможем,
Тех, кто бдит над нашим ложем?
Плод любви сорвать - не грех.
Грех - не скрыть любви утех.
Ведь известно с давних пор:
Кто не пойман - тот не вор.
Перевод М. И. Фрейдкина
К НЕЙ ЖЕ
Поцелуй меня. Про это
Не сболтну и по секрету.
Я любимую мою,
Как болтун, не предаю.
Поцелуй же, не хитри
И богатством одари
Мои губы. Им сейчас
Плохо без твоих. Сто раз
Поцелуй, а после - тыщу.
Снова - сто... Я этой пищи
Съесть готов такой запас,
Сколько в Ромни трав у нас,
Сколько капель в Темзе синей
И песка среди пустыни,
Сколько звезд во мгле ночной
Золотят поток речной
В час, когда воруют счастье
Те, что у любви во власти.
Любопытный - дать совет
Хочет им, а их уж нет.
А завистник истомится,
Видя радостные лица.
Перевод В. В. Лунина
ПЕСНЯ. ЖЕНЩИНЫ - ТОЛЬКО ТЕНИ МУЖЧИН
Спешишь за тенью - она уходит,
Спешишь от нее - за тобой стремится.
Женщину любишь - тоже уходит,
Не любишь - сама по тебе томится.
Так, может, довольно этих причин,
Чтоб женщин назвать тенями мужчин?
Утром и вечером тени длинны,
В полдень - коротки и бесцветны.
Женщины, если мы слабы, сильны,
А если сильны мы, то неприметны.
Так, может, довольно этих причин,
Чтоб женщин назвать тенями мужчин?
Перевод В. В. Лунина
ПЕСНЯ. К СЕЛИИ
До дна очами пей меня,
Как я тебя - до дна.
Иль поцелуй бокал, чтоб я
Не возжелал вина.
Мечтаю я испить огня,
Напиться допьяна,
Но не заменит, жизнь, моя,
Нектар тебя сполна.
Тебе послал я в дар венок
Душистый, словно сад.
Я верил - взятые тобой
Цветы не облетят.
Вздох подарив цветам, венок
Вернула ты назад.
Теперь дарить не свой, а твой
Он будет аромат.
Перевод В. В. Лунина
ПЕСОЧНЫЕ ЧАСЫ
На струйку за стеклом взгляни
Песчинок крохотных
Чуть больше пыли.
Поверить можно ль, что они
Когда-то человеком
Были?
Что, словно мошка, человечье тело
В любовном пламени сгорело?
Да и теперь останки той
Любви земной
Не могут обрести покой.
Перевод В. В. Лунина
МОЙ ПОРТРЕТ, ОСТАВЛЕННЫЙ В ШОТЛАНДИИ
Видать, глазаст Амур, да слухом слаб.
Иначе та, кого
Всего
Сильней люблю я, сердца моего
Отвергнуть не могла б.
Уверен, стих мой, обращенный к ней,
Был нежного нежней
И всех моих стихов сильней.
Так не споет влюбленно
И юноша у древа Аполлона.
Но страхи между тем,
От коих мысль устала,
Кричат - она видала,
Что я уж сед совсем,
Что мне уж - сорок семь...
Моя любовь была ей не слышна,
Зато солидный мой живот она
Заметила, увы, и... осуждала.
Перевод В. В. Лунина
ПОСЛАНИЕ К ДРУГУ, УБЕЖДАЮЩЕЕ ЕГО ОТПРАВИТЬСЯ НА ВОЙНУ
Очнись от сна, мой друг! Ты слышишь, бьет
Набат войны в Европе и зовет
Прервать досуг греховный! Иль меж нас
Уж нет таких, кто в скверне не погряз?
Он кличет тех, кому постыло гнить
Без дела, кто хотел бы оживить
Мужскую честь, почившую в гробу,
Восстав на благородную борьбу.
Иным заботам смертных - грош цена.
Все их затеи рухнут, как одна.
Взгляни на честолюбца, что хвалу
Готов, как нищий, клянчить на углу
И лесть скупать за деньги, но в миру
Заслужит лишь бесславье и хулу!
А вот обманщик ловкий, что не чтим
Никем и никого не чтит - каким
Путем в своих он плутнях не пойди,
А все овраг змеиный впереди!
Вот гордый сэр, что важен и тяжел
На вид, а гол, на деле, как сокол.
Откроется, каков его доход,
И вмиг его от злобы разорвет!
А тот, кого зовет счастливцем свет,
Всеобщей тайной зависти предмет,
И все его чернят, кто испокон
Мечтали сами быть в чести, как он.
Повсюду ложь, на что ни бросишь взгляд.
Бежать, бежать, куда глаза глядят!
Велит нам разум. Уж честней бежать,
Чем в этой жиже смрадной погрязать.
Весь здешний мир замешан на дрожжах
Безумства, и царит в его садах
Безудержное буйство сорных трав,
Учение Создателя поправ.
Мир закоснел в распутстве и грехах,
И чужд ему небесной кары страх.
Все доброе опошлено. На всем
Печать двуличья. То, что мы зовем
Сегодня дружбой, - скрытая вражда.
Нет ни стыда, ни правого суда.
Молчит закон. Утехи лишь одни
Желанны тем, для коих честь сродни
Игрушке. Шутовства и чванства смесь
Вот их величье. И в почете здесь
Обжора, франт да толстая мошна,
Что похоть их обслуживать должна.
Почем платил придворный жеребец
За ленты и крахмал, чтоб наконец
Стал вид его кобылке светской люб
И та ему подставила свой круп,
Пылая вожделеньем оттого,
Что лорд пред ней? И пакостней всего,
Что ей нельзя иначе поступить
(Днесь неучтиво шлюхою не быть):
Коль знатен он и вхож в высокий свет,
То с ним блудить - урону чести нет.
Что мы клеймим в лачуге как разврат,
То в замке - томной негой окрестят.
О, эти твари! Кто постиг вполне
Повадки их бесстыдные и не
Был возмущен! Коль голос чести тих,
Пусть смех и злоба сложат гневный стих
О тех, что пред нарциссовым стеклом
Рядят, кого им выставить ослом,
Сплетают в сеть цветки да завитки,
И чтобы уд мужской завлечь в силки,
Ему всечасно ставят западни.
А меж собой - как мелочны они!
Коль на подруге бант не так сидит,
Вмиг заклюют. Зато, забыв про стыд,
Едва завидят модный пикардил,
Визжат, как будто слепень укусил.
Ревнуют, и бранятся, и юлят,
И бедрами виляют, и скулят
Выделывают сотни мерзких штук,
Как свора исходящих течкой сук.
А с виду - лед. Ведь если им порой
Поклонник и подбросит фунт-другой
На сласти - разве ж это неспроста!
О, нынче нашим дамам не чета
Питс, Райт, Моде - сегодня стиль не тот.
Им леди сто очков дадут вперед.
Народ наш горд, но уважает знать
И потону им склонен позволять
Жить в блуде, не таясь и на виду.
Здесь, как на бирже, их товар в ходу.
Кто похотью к чужой жене влеком,
Тот и свою не держит под замком.
Муж нынче грубым скрягою слывет,
Коль не пустил супругу в оборот
И не сумел всех средств употребить,
Чтоб с честного пути бедняжку сбить.
Сестрой торгует брат, а лорда друг
С его же леди делит свой досуг.
Не принято и думать ни о чем,
Кроме любовниц. Будет наречен
Пажом служанки тот, кто грубый пыл
Ни с кем из знатных шлюх не разделил
Иль не бывал бессчетно ублажен
Щедротами примерных наших жен.
Вот каковы дела и нравы их.
