Анатолий Железный - Песенная летопись Великой Отечественной войны
Роль советской артиллерии в разгроме гитлеровских полчищ было трудно переоценить, и главный маршал артиллерии Николай Николаевич Воронов не раз задумывался над вопросом необходимости создания марша-песни, которая стала бы чем-то вроде гимна артиллеристов. Композитор Анатолий Новиков и поэт Сергей Васильев с энтузиазмом принялись выполнять «боевую задачу» Главкома.
Первым засел за работу поэт Сергей Васильев. Буквально каждую сочинённую им строфу он старался согласовать с Вороновым, и тот, несмотря на большую занятость, охотно принимал участие в творческом процессе, внося и свои уточнения. Когда окончательный вариант текста был написан и согласован, за создание мелодии песни принялся композитор Анатолий Новиков.
Приём «заказа» происходил в штабе Воронова в присутствии нескольких генералов. Отпечатанный на листках текст был роздан всем присутствующим. Новую песню демонстрировал солист Краснознамённого ансамбля Красной Армии Николай Устинов. После первого исполнения её спели снова, но на этот раз уже песню подхватили все присутствовавшие тогда в штабе. И это был знак, что песня всем понравилась.
Когда наступила тишина, все взоры обратились к Николаю Николаевичу Воронову. Тот сказал, что песня получилась хорошая, но может ли она быть маршем? И тут же он сам, и его генералы стали маршировать по кабинету, проверяя степень «маршеобразности» новой песни. В результате все убедились, что это действительно марш, и что его можно смело отдавать на «вооружение» в артиллерийские подразделения.
Вскоре «Марш артиллерии» прочно вошёл в репертуар Краснознамённого ансамбля, был записан на пластинку и приобрёл широкую популярность не только на фронтах, но и тылу. И эта популярность нисколько не уменьшилась даже после появления замечательного творения Тихона Хренникова и Виктора Гусева «Песня артиллеристов».
То не гром грохочет в тучах
И не молнии горят –
Это голосом могучим
Наши пушки говорят!
Припев:
Не трогай, враг, земли родной,
Страну труда не тронь!
Святая мать ведёт нас в бой!
Прицел верней... Огонь!
Наши прадеды и деды
Завещали нам: в бою
Насмерть биться до победы
За Россию за свою.
Припев.
Огневых ударов сила
Нас прославила давно
У подножья Измаила
На холмах Бородино.
Припев.
Танкам верная подмога,
Пехотинцу друг и брат.
Пробивает путь-дорогу
Дальнобойный наш снаряд.
Припев.
Для советской крепкой стали
Нет заслонов и преград.
Это снова доказали
Ленинград и Сталинград!
Припев.
НА ПОЛЯНКЕ
муз. А. Гарриса, сл. Ю. Цейтлина
Популярнейшая в конце войны песня «На полянке» родилась в 1944 году в известном музыкальном коллективе — в Государственном джаз-оркестре Белорусской ССР, которым руководил композитор и трубач с мировым именем Эдди Рознер. Один из солистов-вокалистов оркестра Юрий Цейтлин рассказывает;
«В нашем джаз-оркестре музыку к песням нередко создавали вместе и певцы и музыканты. Каждый вечер после концерта собиралась наша творческая группа. Большинство мелодий, помнится, предлагал наш солист Альберт Гаррис. А после начиналось коллективное творчество. Так было и с песней «На полянке».
Песня была исполнена на первом же концерте автором её мелодии певцом Альбертом Гаррисом, звездой предвоенной польской эстрады. Когда в 1939 году фашисты вторглись в Польшу, многие польские артисты нашли приют и защиту в Советском Союзе. Среди них был и Альберт Гаррис, и оркестр Эдди Рознера. Песня Альберта Гарриса и Юрия Цейтлина сразу же полюбилась и воинам на фронтах, и тем, кто ждал их в тылу. Переживания молодой девушки, которая надеялась на скорое возвращение с войны знакомого танкиста, трогали сердца слушателей.
Летом 1944 года Госджаз Белоруссии был приглашён в Москву на гастроли и для записи его репертуара на грампластинку. Среди записанных тогда номеров была и полюбившаяся людям песня «На полянке». Правда, при её записи возникла неожиданная заминка: редакторы студии грамзаписи посчитали, что советская песня, которую будут слушать во всех уголках страны, не должна исполняться с заметным иностранным (в данном случае польским) акцентом, и потребовали замены солиста. Тогда спеть песню «На полянке» и другие песни Госджаза БССР пригласили Георгия Виноградова, который в это время был солистом Краснознамённого ансамбля песни и пляски п/у А.В. Александрова. Георгий Виноградов настолько хорошо спел «На полянке», что эта песня своей широкой популярностью была обязана не только её авторам, но и лично ему.
На полянке возле школы
Встали танки на привал,
И гармошки зов весёлый
Всю деревню вмиг собрал.
От полудня до заката
Заливался гармонист.
Разрумянились девчата:
«Хорошо так играет танкист!».
А потом гармонь в сторонку
Парень с шумом отложил
И с курносенькой девчонкой
Он, шутя, заговорил:
«Подари мне на прощанье
Взгляд твоих чудесных глаз.
Предстоит нам расставанье –
Мы на запад уходим сейчас.
А когда покончим с немцем,
Буду я с войны идти,
И меня потянет сердце
Вновь по этому пути.
Как услышишь ты гармошку,
Это значит - я иду!
Только выглянешь в окошко,
И тебя я с собою возьму».
Уж давно умчались танки,
Но такое - не забыть!
И с тех пор на ту полянку
Ходит девушка грустить.
Часто там она встречает
Утра розовый рассвет,
Речь танкиста вспоминает:
Может, шутка, а может быть, нет.
ПАРЕНЬ-ПАРЕНЁК
муз. Э. Рознера, сл. Н. Лабковского
Во второй половине 40-х гг. прошлого века большой популярностью у поклонников эстрады пользовался Государственный джаз-оркестр Белорусской ССР, руководителем которого был замечательный музыкант Эдди Игнатьевич Рознер. Он был не только выдающимся джазовым трубачом, но ещё и талантливым композитором. Мелодии его песен были всегда просты, привлекательны и легко запоминающиеся. Такой была и его песня «Парень-паренёк», сочинённая в 1944 году на слова известного поэта-песенника Наума Лабковского.
Её с колоссальным успехом пел скрипач оркестра Павел Гофман, а граммофонная пластинка сделала песню «Парень-паренёк» известной не только на фронтах, но и во всех уголках страны.
Наш товарищ весел и хорош,
Лучше парня в мире, право, не найдёшь.
Он красив, он вежлив и умён,
Всех друзей своей улыбкой покоряет он.
Ай да парень, паренёк,
В этом парне виден толк!
Такого нет, чтоб сделать он не мог:
Он дом построить может
И обед состряпать тоже.
Ай да парень, паренёк!
Дайте только парню срок –
Себя покажет,
Не узнаешь даже,
Что за чудо-паренёк!
Есть у нас и девушка одна,
Девушек всех бойче и стройней она.
Повстречал её наш паренёк,
Только заглянул ей в очи, сразу занемог!
Ай да парен, паренёк,
В этом парне виден толк:
Хотел в любви признаться, но не смог
И рассказал, что дом построить может,
Стряпать тоже...
Ай да парень, паренёк,
В этом парне виден толк!
Он ей всё скажет,
Не узнаешь даже,
Что за чудо паренёк.
А когда настал тревожный час,
Получил наш парень боевой приказ.
Нам страна родная дорога,
И поднялись наши парни грудью на врага!
Ай да парень, паренёк,
В роте лучший он стрелок!
Такого нет, чтоб сделать он не смог.
Он бить гранатой может,
Впрочем, и с «катюши» тоже.
Ай да парень, паренёк!
Дали только парню срок –
Фашистским бандам он показывает,
Как воюет паренёк!
Как это часто бывало во время войны, металлические матрицы, с которых прессовался тираж пластинок с песней «Парень-паренёк» износились, а спрос продолжал быть очень большим, решили сделать ещё одну, повторную запись песни. Но война как раз кончилась, и слова припева «Фашистским бандам он показывает, как воюет паренёк!» утратили актуальность. Поэтому Лабковский видоизменил слова припева следующим образом:
