Коллектив авторов - Великолепная десятка: Сборник современной прозы и поэзии
В зале находились около двух десятков мужчин и женщин. Все они готовились к праздничному вечеру, а дочь Ребе как раз собиралась зажечь субботние свечи при помощи длинной газовой зажигалки с наконечником в виде головы дракона. Все стояли ко мне спиной, и я подумал было, что смогу незаметно выскользнуть из комнаты, как вдруг девушка обернулась и, увидав меня, завопила:
– Oy, Gevalt! Intruder! Motherfucker! Fatherbeater!
– Gevalt! Pogrom! – издали боевой клич мужчины и, вооружившись кто табуреткой, кто подсвечником, а кто – здоровенным томом комментариев к Торе, бросились на меня, сквернословя, как содомяне у ворот дома Лота. Объятый ужасом, я пустился наутек: скатился по лестнице на первый этаж, выскочил за порог и, очертя голову, помчался куда глаза глядят. Босиком, в одном исподнем, я петлял по бруклинским улицам, а за мной по пятам неслись яростные хасиды, и пейсы развевались на ветру, подобно львиным гривам.
С Божьей помощью мне удалось скрыться. Но оставаться в Бруклине и вообще в Нью-Йорке не было никакой возможности – приверженцы Ребе ни за что не оставили бы меня в покое. Поэтому той же ночью я купил билет на самолет и улетел в Европу.
– Дорогой господин О., – сказал я, – теперь мне совершенно ясно, что вы и ваш двойник представляете единую сущность, пространственно разделенную на две составляющие, которые, однако, связанны между собой через универсальную духовную систему, известную в науке каббале под названием «Адам Ришон». Поспешим в гостиницу, чтобы немедленно приступить к лабораторным исследованиям. Возможно, нам не только удастся пролить свет на происхождение вашего загадочного недуга, но и значительно раздвинуть горизонты научного знания.
Беседуя об основах каббалы, мы дошли до отеля и поднялись ко мне в номер. Не мешкая, я извлек из чемодана всю необходимую аппаратуру и, усадив О. на стул, приступил к замерам уровней духовной энергии. Никогда прежде я не наблюдал столь мощного ор. Спектральный анализ показал преобладание ор хохма с незначительными вкраплениями ор хая. Некоторую тревогу вызывали тонкие, но довольно частые полосы ецер а-ра, явственно проступавшие на экране спектроскопа. Эксперименты с духовной энергией такого состава не всегда безопасны. Но, друзья мои, вы, конечно, понимаете, что я как истинный ученый не мог пренебречь возможностью проникнуть в сферы творения, прежде недоступные для исследователей.
Я подробно объяснил О. риск, связанный с экспериментом, но молодой человек выразил готовность презреть опасность во имя познания истины. Ободренный его решительностью, я принялся настраивать аппаратуру.
– Друг мой, – обратился я к О., закончив приготовления, – сейчас, используя вас как источник духовной энергии, мы инициируем особый процесс, который специалисты называют зивуг дэ-акаа, после чего выполним парцуф сэарот и, при удачном стечении обстоятельств, подсоединимся к системе Адам Ришон. Сущности, входящие в эту духовную систему, бесплотны, но обладают способностью воздействовать на наши органы чувств, что позволит нам воспринимать их как физические объекты, иной раз очень странные. В любом случае мы ни на секунду не должны терять самообладания и прекращать эксперимент. Ну что, приступим?
Юноша кивнул в знак согласия, и я, вознеся предусмотренную для таких случаев молитву, начал осторожно подавать управляющие воздействия, внимательно следя при этом за уровнем ор на экране монитора. В течение нескольких минут абсолютно ничего не происходило, только аппаратура издавала мерное жужжание. Я уже было совсем отчаялся, как вдруг по стенам комнаты заструился светящийся туман, и быстро заполнил всё пространство вокруг. Стены растворились, и мы оказались посреди мерцающей бесконечности. Из марева выполз огромный питон. Чудовище несколько секунд пялилось на О. немигающими желтыми глазами, затем прошипело: «Ой, вэй из мир!» и, сплюнув сквозь зубы, уползло прочь. Спустя мгновение, из тумана царственно выехала Голда Меир, верхом на золотом льве.
– Обнаженная? – деловито поинтересовался Зигмунд Фрейд.
Рабби Михаэль не успел ответить, потому что Эзер Вайцман зашелся кашлем, вероятно, поперхнувшись коньяком. Все засуетились вокруг полковника, а барон и Клод Леви-Стросс начали энергично колотить беднягу по спине.
– Нельзя же так, без предупреждения, доктор, – прохрипел Вайцман, едва придя в себя. – Неровен час человека на тот свет отправите!
– Простите за причиненные неудобства, полковник, – участливо сказал Зигмунд, – но это важнейшая деталь. От неё зависит интерпретация всего видения.
– Нет, доктор, она была одета в какую-то хламиду из материала, напоминающего птичьи перья, – ответил каббалист.
Зигмунд что-то записал в своем блокнотике, а рабби Брайтман продолжил рассказ:
– Госпожа Меир довольно лихо спрыгнула на землю, но потом отвязала от седла трость с крупным набалдашником и, опираясь на это приспособление, приковыляла к нам.
– Что это вы, голубчики, буравите меня глазами? – недовольно проскрипела старуха. – Каждый человек достигает возраста, когда он вынужден ходить на трех ногах.
Мы наперебой бросились убеждать Голду, что она прекрасно выглядит, но та не стала слушать и зловеще произнесла, вытянув подрагивающий палец в направлении О.:
– Ты – исчадье, не ведающее своих причин и истоков! Я знаю, что за рок тебя гнетет! Я знаю, куда и к чему ты стремишься!
С этими словами старуха театрально взмахнула рукой, и позади неё возникло полупрозрачное изображение юной женщины, очень красивой и, да, доктор, – совершенно обнаженной.
– Кто эта молодая дама? – спросил я юношу, заметив, что тот покрылся испариной и задрожал всем телом.
– Ах, рабби, – ответил О., – я никогда не встречал её, но очень часто вижу во сне! Я вожделею её всеми фибрами своей души!
– Ты добьешься её, только если разгадаешь мою загадку. А если не сможешь – останешься навсегда со мной! – каркнула госпожа Меир и злорадно рассмеялась.
– Спрашивай! Я готов! – почти закричал О., вскакивая со стула.
– Ну, что ж, ты смел, посмотрим теперь, насколько ты умен. Слушай же внимательно: чего всегда не хватает, чтобы как следует приготовить гефилте-фиш?
Юноша, обхватив руками голову, опустился на стул и провел около минуты в напряженных размышлениях. Я всей душой хотел ему помочь, но не имел понятия, о чем может идти речь – я, знаете ли, не очень люблю гефилте-фиш и никогда не интересовался секретами приготовления этого деликатеса. Вдруг догадка озарила лицо молодого человека, он вскочил и воскликнул:
– Ответ – время! Для этого вечно не хватает времени!
Госпожа Меир посерела, затем побагровела, в гневе сломала трость о колено, птицей взвилась в седло, пришпорила льва и унеслась в туман. Изображение же молодой дамы – предмета вожделения О. – уплотнилось и из призрачного сделалось вполне реальным. Девушка раскрыла объятья, молодой человек с восторгом бросился к ней, обоих заволокло плотное люминесцирующее марево.
Показатель уровня ор на мониторе дрогнул и начал медленно снижаться, а в верхнем правом углу красными буквами замигало предупреждение о слабеющем контакте с системой Адам Ришон. Я несколько раз окликнул юношу, но ответа не последовало. Между тем, туман становился всё прозрачнее, вновь материализовались стены, пол и потолок. Спустя несколько минут приток духовной энергии прекратился, и приборы автоматически отключились. Я вновь оказался в своем гостиничном номере, но уже без моего молодого друга.
Не успел я, однако, как следует осознать происшедшее, как раздался нервный стук в дверь. В комнату ворвался растрепанный О. Присмотревшись, я убедился, что это был не тот О., с которым я проводил эксперимент, а его загорелый двойник.
– Рабби! – воскликнул он срывающимся голосом. – Я всё видел! Я наблюдал за вашим экспериментом.
– Наблюдали?! Каким образом? Откуда?
– Не знаю… откуда-то сверху… Но я видел больше и глубже, я увидел скрытое от вас! Ах, это ужасно… Лучше бы я ослеп!
– Что вы такое говорите?! – засуетился я, не на шутку обеспокоенный болезненным блеском в глазах юноши. – Сядьте, голубчик, сейчас я дам вам что-нибудь выпить.
– Боже, Боже… – продолжал причитать молодой человек. – Несчастный брат мой… ах, нет, совсем не брат! Теперь всезрящее тебя настигло время и осудило брак, не должный зваться браком, в котором долго пребывали слиянными отец и сын!
Бредовое звучание и явная бессмысленность последней фразы окончательно убедили меня, что парень спятил. Дальнейшие расспросы я счел бестактными и вредными для здоровья О., поэтому, дав ему выпить водки с лимонным соком, я вызвал такси и велел отвезти беднягу домой, надеясь обсудить всё подробно на следующий день.
Назавтра, однако, О. не было в аудитории. Он так и не появился до конца моего берлинского турне. Я навел справки и обнаружил, что вечером того же дня, когда состоялся наш последний разговор, он выехал из Берлина в неизвестном направлении. Тогда я нанял частных детективов, чтобы найти пропавшего юношу. Поиски не увенчались успехом, и мои агенты смогли лишь пролить некоторый свет на родословную таинственного знакомого.
