Константин Бальмонт - Том 1. Стихотворения

Я буду ждать тебя мучительно,
Я буду ждать тебя года,
Ты манишь сладко-исключительно,
Ты обещаешь навсегда.

Ты вся – безмолвие несчастия,
Случайный свет во мгле земной,
Неизъясненность сладострастия,
Еще не познанного мной.

Своей усмешкой вечно-кроткою,
Лицом всегда склоненным ниц,
Своей неровною походкою
Крылатых, но не ходких птиц,

Ты будишь чувства тайно-спящие, –
И знаю, не затмит слеза
Твои куда-то прочь глядящие,
Твои неверные глаза.

Не знаю, хочешь ли ты радости,
Уста к устам, прильнуть ко мне,
Но я не знаю высшей сладости,
Как быть с тобой наедине.

Не знаю, смерть ли ты нежданная,
Иль нерожденная звезда,
Но буду ждать тебя, желанная,
Я буду ждать тебя всегда.

Твой смех прозвучал, серебристый,
Нежней, чем серебряный звон, –
Нежнее, чем ландыш душистый,
Когда он в другого влюблен.

Нежней, чем признанье во взгляде,
Где счастье желанья зажглось, –
Нежнее, чем светлые пряди
Внезапно упавших волос.

Нежнее, чем блеск водоема,
Где слитное пение струй, –
Чем песня, что с детства знакома,
Чем первой любви поцелуй.

Нежнее того, что желанно
Огнем волшебства своего, –
Нежнее, чем Польская панна,
И, значит, нежнее всего.

Набегает, уходит, и снова, светясь, возвращается,
Улыбается, манит, и плачет с притворной борьбой,
И украдкой следит, и обманно с тобою прощается, –
И мелькает, как кружево, пена во мгле голубой.
О, волна, подожди! Я уйду за тобой!
О, волна, подожди! Но отхлынул прибой.

Серебристые нити от новой Луны засвечаются,
Все вольней и воздушней уплывшему в даль кораблю.
И лучистые волны встречаются, тихо качаются,
Вырастает незримое рабство, я счастлив, я сплю.
И смеется волна: «Я тебя утоплю!
Утоплю, потому что безмерно люблю!»

Вы умрете, стебли трав,
Вы вершинами встречались,
В легком ветре вы качались,
Но, блаженства не видав,
Вы умрете, стебли трав.

В роще шелест, шорох, свист
Тихий, ровный, заглушенный,
Отдаленно-приближенный.
Умирает каждый лист,
В роще шелест, шорох, свист.

Сонно падают листы,
Смутно шепчутся вершины,
И березы, и осины.
С измененной высоты
Сонно падают листы.

Отцвели – о, давно! – отцвели орхидеи, мимозы,
Сновиденья нагретых и душных и влажных теплиц.
И в пространстве, застывшем, как мертвенный цвет туберозы,
Чуть скользят очертанья поблекших разлюбленных лиц.

И бледнеют, и тонут в душе, где развалины дремлют,
В этой бездне, где много, где все пробегает на миг,
В переходах, где звукам их отзвуки, вторя, не внемлют,
Где один для меня сохранился немеркнущий лик.

Этот образ – в созвучии странном с душою моею,
В этом лике мы оба с тобою узнаем себя,
О, мечта, чьей улыбки ни ждать, ни желать я не смею,
Но кого я люблю, но кого вспоминаю, любя.

Я люблю с безупречною нежностью духа и брата,
Я люблю, как звезду отдаленная любит звезда,
Как цветок, что еще не растратил в душе аромата,
Я с тобой – я люблю – я с тобой – разлучен – навсегда.

В старинном замке Джэн Вальмор,
  Красавицы надменной,
Толпятся гости с давних пор,
  В тоске беспеременной:
Во взор ее лишь бросишь взор,
  И ты навеки пленный.

Красивы замки старых лет.
  Зубцы их серых башен
Как будто льют чуть зримый свет,
  И странен он и страшен,
Немым огнем былых побед
  Их гордый лик украшен.

Мосты подъемные и рвы, –
  Замкнутые владенья
Здесь ночью слышен крик совы,
  Здесь бродят привиденья.
И странен вздох седой травы
  В час лунного затменья.

В старинном замке Джэн Вальмор
  Чуть ночь – звучат баллады
Поет струна, встает укор,
  А где-то водопады,
И долог гул окрестных гор,
  Ответствуют громады.

Сегодня день рожденья Джэн.
  Часы тяжелым боем
Сзывают всех, кто взят ей в плен,
  И вот проходят роем
Красавцы, Гроль и Ральф, и Свен,
  По сумрачным покоям.

И нежных дев соседних гор
  Здесь ярко блещут взгляды,
Эрглэн, Линор, и ясен взор
  Пышноволосой Ады, –
Но всех прекрасней Джэн Вальмор,
  В честь Джэн звучат баллады.

Певучий танец заструил
  Медлительные чары.
Пусть будет с милой кто ей мил,
  И вот кружатся пары
Но бог любви движеньем крыл
  Сердцам готовит кары.

Да, взор один на путь измен
  Всех манит неустанно.
Все в жизни дым, все в жизни тлен,
  А в смерти все туманно.
Но ради Джэн, о, ради Джэн,
  И смерть сама желанна.

Бьет полночь. – «Полночь!» – Звучный хор
  Пропел балладу ночи. –
«Беспечных дней цветной узор
  Был длинен, стал короче» –
И вот у гордой Джэн Вальмор
  Блеснули странно очи.

В полночный сад зовет она
  Безумных и влюбленных,
Там нежно царствует Луна
  Меж елей полусонных,
Там дышит нежно тишина
  Среди цветов склоненных.

Они идут, и сад молчит,
  Прохлада над травою,
И только здесь и там кричит
  Сова над головою,
Да в замке музыка звучит
  Прощальною мольбою.

Идут Но вдруг один пропал,
  Как бледное виденье,
Другой холодным камнем стал,
  А третий – как растенье.
И обнял всех незримый вал
  Волненьем измененья.

Под желтой дымною Луной,
  В саду с травой седою,
Безумцы, пестрой пеленой,
  И разной чередою,
Оделись формою иной
  Пред девой молодою.

Исчезли Гроль и Ральф, и Свен
  Среди растений сада.
К цветам навек попали в плен
  Эрглэн, Линор и Ада.
В глазах зеленоглазой Джэн –
  Змеиная отрада.

Она одна, окружена
  Тенями ей убитых.
Дыханий много пьет она
  Из этих трав излитых.
В ней – осень, ей нужна весна
  Восторгов ядовитых.

И потому, сплетясь в узор,
  В тоске беспеременной,
Томятся души с давних пор,
  Толпой навеки пленной,
В старинном замке Джэн Вальмор,
  Красавицы надменной.

Между скал, под властью мглы,
Спят усталые орлы.
Ветер в пропасти уснул,
С Моря слышен смутный гул.

Там, над бледною водой,
Глянул Месяц молодой,
Волны темные воззвал,
В Море вспыхнул мертвый вал.

В Море вспыхнул светлый мост,
Ярко дышат брызги звезд.
Месяц ночь освободил,
Месяц Море победил.

Свод небес похолодел,
Месяц миром овладел,
Жадным светом с высоты
Тронул горные хребты.

Все безмолвно захватил,
Вызвал духов из могил.
В серых башнях, вдоль стены,
Встали тени старины.

Встали тени и глядят,
Странен их недвижный взгляд,
Странно небо над водой,
Властен Месяц молодой.

Возле башни, у стены,
Где чуть слышен шум волны,
Отделился в полумгле
Белый призрак Джамиле.

Призрак царственный княжны
Вспомнил счастье, вспомнил сны,
Все, что было так светло,
Что ушло – ушло – ушло.

Тот же воздух был тогда,
Та же бледная вода,
Там, высоко над водой,
Тот же Месяц молодой.

Все слилось тогда в одно
Лучезарное звено.
Как-то странно, как-то вдруг,
Все замкнулось в яркий круг.

Над прозрачной мглой земли
Небеса произнесли,
Изменялся едва,
Незабвенные слова.

Море пело о любви,
Говоря, «Живи! живи!»
Но, хоть вспыхнул в сердце свет,
Отвечало сердце: «Нет!»

Возле башни, в полумгле,
Плачет призрак Джамиле.
Смотрят тени вдоль стены,
Светит Месяц с вышины.

Все сильней идет прибой
От равнины голубой,
От долины быстрых вод,
Вечно мчащихся вперед.

Волны яркие плывут,
Волны к счастию зовут,
Вспыхнет легкая вода,
Вспыхнув, гаснет навсегда.

И еще, еще идут,
И одни других не ждут.
Каждой дан один лишь миг,
С каждой есть волна – двойник.

Можно только раз любить,
Только раз блаженным быть,
Впить в себя восторг и свет, –
Только раз, а больше – нет.

Камень падает на дно,
Дважды жить нам не дано.
Кто ж придет к тебе во мгле,
Белый призрак Джамиле?

Вот уж с яркою звездой
Гаснет Месяц молодой.
Меркнет жадный свет его,
Исчезает колдовство.

Скучным утром дышит даль,
Старой башне ночи жаль,
Камни серые глядят,
Неподвижен мертвый взгляд.

Ветер в пропасти встает,
Песню скучную поет.
Между скал, под влагой мглы,
Просыпаются орлы.