М. Ножкин - Будь Человеком
Что он говорил, отплёвываясь и отфыркиваясь, по дороге к пляжу, какие русские народные обороты речи озвучивал ко всеобщему удовольствию собравшейся толпы, можете себе представить. А Скобцева встретила его лаконичным: «Ну, что я тебе говорила? Жён надо слушать!» Сергей Фёдорович кивнул и тут же подарил ласты и маску Маслюкову. Ты, мол, лучше разбираешься в технике. Леонид Семёнович действительно починил механику, и маска хорошо ему послужила.
Мы с ним очень любили большие морские заплывы в ластах и масках. Ныряли за крабами, за ракушками, погружались в другой мир! Через несколько дней он решительно заявил:
— Хватит сидеть в городе, едем на мыс Тарханкут!
Это самый южный мыс Крымского полуострова. Сказано — сделано, Маслюков с Птицыной и мы с Ларисой собрали вещички, еду, питьё, забрались в его 21-ю «Волгу», за которой хвостом мотался прицеп с палаткой, и поехали.
Сказка! Сверху ясное солнышко на синем небе, слева чистейшее море с жёлтой полоской песчаных пляжей, справа бескрайняя степь с душистой полынью. И вокруг ни души! Приехали, устроились — ив море! Красотища вокруг! Три дня блаженствовали. На четвёртый заплыли подальше. Нам жёны с берега уже кулаками стали махать, мы развернулись и почти сразу уткнулись в сплошную стену непонятно откуда взявшихся медуз! Тысячи! Какое-то медузье месиво! Причём расположено в два слоя. Верхний и нижний. Расстояние между ними меньше метра. Ни слева, ни справа не оплывёшь, конца этому стаду не видно. Что делать? Я, честно говоря, слегка загрустил, задумался. Леонид Семёнович подплыл ко мне, снял маску, улыбнулся и произнёс:
— А знаешь, это же здорово! Мы с тобой свидетели уникального явления природы! Такого количества медуз в двухслойном построении, может быть, вообще никто не видел! Считай, нам повезло. А к берегу поплывём напрямую. Между слоями. Зато будет что вспомнить!
— Конечно, будет, — поддержал я его, — если доплывём!
— Доплывём, — уверенно кивнул Маслюков, надевая маску. — Во-первых, здесь недалеко, чуть больше километра, во-вторых, в Чёрном море нет медуз, которые жалят до смерти. Ну, обстрекают нас как следует, так это же полезно! Радикулита не будет!
С этим и поплыли по узкому, тусклому, бесконечному проходу между слоями медуз. Длина трубки не позволяла углубляться. И потому по спине то и дело скользила медузья слизь. А если брали чуть ниже, то ласты просто увязали, буксовали в нижнем медузьем слое! Кошмар! Но Маслюков периодически поворачивался ко мне — мы плыли, как говорится, ухо в ухо, — улыбался во всю маску и показывал большой палец. Вот, мол, как здорово!
Плыли мы медленно и долго-долго. Замёрзли очень. Вылезли на скользкие камни с большим трудом. Молча. Только показали жёнам, чтобы принесли поскорее что-нибудь выпить. Оба непьющие, махнули по стакану, и ни в одном глазу!.. Чего-то пожевали. Выпили ещё. Через полчаса стали приходить в себя.
— А всё-таки нам повезло, — вздохнул Леонид Семёнович, — увидеть этакое!
— Конечно, повезло, поддержал я его, — повезло доплыть живыми и не захлебнуться в медузьей каше.
На следующий день подул ветер с моря, а дует он в этих местах или три, или шесть, или девять и т.д. дней. Полдня мы терпели, ветер крепчал, похолодало. Палатки надулись парусами. К вечеру решили ехать. Быстро собрались — и в путь. Как раз на закате. Ехали-ехали и заблудились. А темнеет там быстро. Вокруг темнота, сверху звёзды. Справа что-то шумит: то ли море, то ли ветер. И дороги никакой.
Вдруг Маслюков останавливает машину. Мотор перегрелся. Вода выкипела. А вокруг никакой воды. Что делать? Обыскали всю машину, прицеп — нашли три бутылки нарзана. Слава богу!
Долили, завелись и дальше поехали. Уже наугад. Куда-нибудь да приедем. Ехали-ехали, смотрим — бензин на исходе. Долили последнюю канистру. Дальше поехали. Вдруг видим — Леонид Семёнович стал клевать носом, засыпать за рулём! Устал человек. Что делать? Останавливаться нельзя, холодно. Лариса принялась массировать Маслюкову шею, я начал вспоминать самые забавные истории и рассказывать их во всё горло, а Тамара Абрамовна отыскала качан капусты, отрывала по листику и буквально запихивала их Маслюкову в рот, приговаривая: «Ешь и не спи!»
И вдруг впереди в ночи вспыхнул какой-то маленький, робкий огонёк. Мы развернулись на него и поехали по кочкам, по камням. Ну, думаем, или костёр, или деревня какая. Ехали довольно долго, степь скрадывает расстояния. А огонёк горит себе, один-одинёшенек.
Всё-таки мы до него добрались. И застыли в полном изумлении. Перед нами были горы развороченной земли, белого щебня, два бульдозера, скрепер. И посреди этого строительного хаоса торчал деревянный столб, на котором болталась на ветру электрическая лампочка под мятым железным абажуром. А на столбе под лампочкой был прибит большой фанерный щит, на котором крупными буквами было написано белой краской до боли знакомое — «СЛАВА КПСС!»
И всё! Мы вышли из машины, подошли к столбу, зачем-то потрогали его, посмотрели друг на друга, и началась истерика, захохотали на всю степь! Минут двадцать мы не могли остановиться! Усталость как рукой сняло! Сон пропал, появился аппетит. Появилась надежда. Мы объехали эти строительные холмы и очутились на просёлочной дороге, по которой уже был уложен слой щебня. Километра через два появились бетонные плиты, потом пошёл асфальт, и на рассвете мы торжественно въезжали в Евпаторию. Вместе с солнышком.
С тех пор у нас с Леонидом Семёновичем был этакий условный пароль: в трудных ситуациях шептать, именно шептать, друг другу на ухо заветное «Слава КПСС!».
Как-то в начале 80-х мы с женой посетовали в разговоре, что в Крыму, где мы много лет до этого отдыхали, вдруг изменились обстоятельства, и мы не знаем, где провести отпуск. Леонид Семёнович тут же встрепенулся, взял лист бумаги, что-то на нём написал и протянул нам. «Держите. Вместо Крыма поедете на Кавказ. В Новый Афон, в Гвандру. К замечательным людям! Я их предупрежу…»
Вы представляете — нам ехать в чужой край, к чужим людям на целый месяц?! Да никогда! Если бы не Маслюков! Леонид Семёнович был абсолютно надёжным человеком. И если он говорил — можно ехать, можно было не сомневаться, что там действительно хорошее место и хорошие люди! И мы поехали! С его запиской! По его звонку! И нас встретили, как родных!..
Мы жили в Гвандре в пятидесяти метрах от чистейшего моря, в лимонно-апельсиновом саду, у замечательного грузина Михаила Самсоновича Чичибая. Его гостеприимный дом с раннего утра до позднего вечера был полон гостей, друзей, знакомых и незнакомых, званых и незваных, сытых и голодных. В доме, в котором каждому были рады, каждый получал кусок хлеба, глоток вина и много добрых слов. Туда заходили и забегали кто на минуту, кто на час. Там были люди десятков национальностей — полный интернационал! И все были дружны, доброжелательны. Кстати, туда мы продолжали ездить с лёгкой руки Маслюкова ещё лет десять.
Все эти маленькие эпизоды очень характерны для его стиля жизни. Вот уж поистине золотые времена советской эпохи! Главное, что утеряно нынче, — радость человеческого общения!
О Леониде Семёновиче Маслюкове можно рассказывать долго и интересно. Он был большим человеком. И большим оптимистом. И закончить свои заметки о моём добром друге, старшем товарище и во многом даже учителе я хочу на оптимистической ноте. А именно:
Студия Маслюкова живёт! Она живёт вот уже более сорока лет! Живёт, но не процветает, к сожалению, по недомыслию и лености чиновников от культуры. ВТМЭИ живёт и творит, одолевая все трудности, которыми буквально усыпан её тернистый путь.
Она живёт и творит благодаря неимоверным усилиям коллектива единомышленников, продолжающего дело Маслюкова. Так держать! Высоко и крепко держать знамя ВТМЭИ — любимого творения замечательного артиста, режиссёра и мыслителя, настоящего патриота и достойного гражданина нашей великой Родины Леонида Семёновича Маслюкова.
Надёжный друг, души отрада,
Любым талантам сват и брат,
Добрейший богатырь эстрады
И верный Родины солдат!
В нём русский дух, и ум, и сила,
И, откровенно говоря,
Веками держится Россия
Вот на таких богатырях!
И с вечной творческою новью
Он все дела свои вершил.
«Всё в мире движется любовью» —
Вот так он думал, так и жил.
2003 г.
ПАТРИАРХ АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ
Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II я имел честь знать с середины 70-х годов прошлого уже! века.
Познакомились мы с ним в обществе «Родина», которое было важнейшим связующим звеном Советского Союза с нашими соотечественниками во всех странах мира.
В Центральный совет «Родины» входили известные всей стране авторитетные люди. В том числе и два лучших представителя Русской православной церкви — владыка Питирим, организатор всего информационного дела РПЦ, и владыка Алексий — Управляющий делами и всеми учебными заведениями РПЦ. Кстати, оба были многие годы ближайшими помощниками Патриарха всея Руси Пимена.
