Александр Блок - Том 2. Стихотворения и поэмы 1904-1908

Бесправный, как дитя, и мальчик по лета́м,
Душою преданный убийственным страстям,
Не ведая стыда, не веря в добродетель,
Обмана бес и лжи сочувственный свидетель,
Искусный лицемер от самых ранних дней,
Изменчивый, как вихрь на вольности полей,
Обманщик скромных дев, друзей неосторожных,
От школьных лет знаток условий света ложных, —
Дамет изведал путь порока до конца
И прежде остальных достиг его венца:
Но страсти, до сих пор терзая сердце, властно
Велят ему вкушать подонки чаши страстной;
Пронизан похотью, он цепь за цепью рвет
И в чаше прежних нег свою погибель пьет.

К чему скорбеть больной душою,
  Что молодость ушла?
Еще дни радости за мною;
  Любовь не умерла.
И в глубине былых скитаний,
Среди святых воспоминаний —
  Восторг небесный я вкусил:
Несите ж, ветры золотые,
Туда, где пелось мне впервые:
  «Союз друзей — Любовь без крыл!»

В мимолетящих лет потоке
  Моим был каждый миг!
Его и в туче слез глубоких
  И в свете я постиг:
И что б судьба мне ни судила, —
Душа былое возлюбила,
  И мыслью страстной я судил;
О, дружба! чистая отрада!
Миров блаженных мне не надо:
  «Союз друзей — Любовь без крыл!»

Где тисы ветви чуть колышут,
  Под ветром наклонясь, —
Душа с могилы чутко слышит
  Ее простой рассказ;
Вокруг ее резвится младость,
Пока звонок, спугнувший радость,
  Из школьных стен не прозвонил:
А я, средь этих мест печальных,
Всё узнаю в слезах прощальных;
  «Союз друзей — Любовь без крыл!»

Перед твоими алтарями,
  Любовь, я дал обет!
Я твой был — сердцем и мечтами, —
  Но стерт их легкий след;
Твои, как ветер, быстры крылья,
И я, склонясь над дольней пылью,
  Одну лишь ревность уловил.
Прочь! Улетай, призра́к влекущий!
Ты посетишь мой час грядущий,
  Быть может, лишь без этих крыл!

О, шпили дальних колоколен!
  Как сладко вас встречать!
Здесь я пылать, как прежде, волен,
  Здесь я — дитя опять.
Аллея вязов, холм зеленый;
Иду, восторгом упоенный, —
  И венчик — каждый цвет открыл;
И вновь, как встарь, при ясной встрече,
Мой милый друг мне шепчет речи:
  «Союз друзей — Любовь без крыл!»

Мой Ликус! Слез не лей напрасных,
  Верна тебе любовь;
Она лишь грезит в снах прекрасных,
  Она проснется вновь.
Недолго, друг, нам быть в разлуке,
Как будет сладко жать нам руки!
  Моих надежд как жарок пыл!
Когда сердца так страстно юны, —
Когда поют разлуки струны:
  «Союз друзей — Любовь без крыл!»

Я силе горьких заблуждений
  Предаться не хотел.
Нет, — я далек от угнетений
  И жалкого презрел.
И тем, кто в детстве был мне верен,
Как брат, душой нелицемерен, —
  Сердечный жар я возвратил.
И, если жизнь не прекратится,
Тобой лишь будет сердце биться,
  О, Дружба! наш союз без крыл!

Друзья! душою благородной
  И жизнью — с вами я!
Мы все — в одной любви свободной —
  Единая семья!
Пусть королям под маской лживой,
В одежде пестрой и красивой —
  Язык медовый Лесть точил;
Мы, окруженные врагами,
Друзья, забудем ли, что с нами —
  «Союз друзей — Любовь без крыл!»

Пусть барды вымыслы слагают
  Певучей старины;
Меня Любовь и Дружба знают,
  Мне лавры не нужны;
Всё, всё, чего бежала Слава
Стезей волшебной и лукавой, —
  Не мыслью — сердцем я открыл;
И пусть в душе простой и юной
Простую песнь рождают струны:
  «Союз друзей — Любовь без крыл!»
13 ноября 1905

Места родимые! Здесь ветви вздохов полны,
С безоблачных небес струятся ветра волны:
Я мыслю, одинок, о том, как здесь бродил
По дерну свежему я с тем, кого любил,
И с теми, кто сейчас, как я, — за синей далью, —
Быть может, вспоминал прошедшее с печалью:
О, только б видеть вас, извилины холмов!
Любить безмерно вас я всё еще готов;
Плакучий вяз! Ложась под твой шатер укромный,
Я часто размышлял в час сумеречно-скромный:
По старой памяти склоняюсь под тобой,
Но, ах! уже мечты бывалой нет со мной;
И ветви, простонав под ветром — пред ненастьем, —
Зовут меня вздохнуть над отсиявшим счастьем,
И шепчут, мнится мне, дрожащие листы:
«Помедли, отдохни, прости, мой друг, и ты!»
Но охладит судьба души моей волненье,
Заботам и страстям пошлет успокоенье,
Так часто думал я, — пусть близкий смертный час
Судьба мне усладит, когда огонь погас;
И в келью тесную, иль в узкую могилу —
Хочу я сердце скрыть, что медлить здесь любило;
С мечтою страстной мне отрадно умирать,
В излюбленных местах мне сладко почивать;
Уснуть навеки там, где все мечты кипели,
На вечный отдых лечь у детской колыбели;
Навеки отдохнуть под пологом ветвей,
Под дерном, где, резвясь, вставало утро дней;
Окутаться землей на родине мне милой,
Смешаться с нею там, где грусть моя бродила;
И пусть благословят — знакомые листы,
Пусть плачут надо мной — друзья моей мечты;
О, только те, кто был мне дорог в дни былые, —
И пусть меня вовек не вспомнят остальные.

Встревожен мертвых сон — могу ли спать?
Тираны давят мир — я ль уступлю?
Созрела жатва — мне ли медлить жать?
На ложе — колкий терн; я не дремлю;
В моих ушах, что день, поет труба,
Ей вторит сердце…

Люсьетта, голубка,
Твою прелесть живую
Создавали одни поцелуи;
Но в любви, без сомненья,
Есть странней положенья;
Я знаю — другая
Мне близкая, злая,
Лукавой приманкой,
Чародейной осанкой —
То дразнит и мстит мне,
То сладкую муку дарит мне.

Я на тебя взирал, когда наш враг шел мимо,
Готов его сразить, иль пасть с тобой в крови,
И, если б пробил час, — делить с тобой, любимой,
Всё, верность сохранив свободе и любви.

Я на тебя взирал в морях, когда о скалы
Ударился корабль в хаосе бурных волн,
И я молил тебя, чтоб ты мне доверяла;
Гробница — грудь моя, рука — спасенья челн.

Я взор мой устремлял в больной и мутный взор твой,
И ложе уступил, и, бденьем истомлен,
Прильнув к ногам, готов земле отдаться мертвой,
Когда б ты перешла так рано в смертный сон.

Землетрясенье шло и стены сотрясало,
И всё, как от вина, качалось предо мной.
Кого я так искал среди пустого зала?
Тебя. Кому спасал я жизнь? Тебе одной.

И судорожный вздох спирало мне страданье,
Уж погасала мысль, уже язык немел,
Тебе, тебе даря — последнее дыханье,
Ах, чаще, чем должно́, мой дух к тебе летел.

О, многое прошло; но ты не полюбила,
Ты не полюбишь, нет! Всегда вольна любовь.
Я не виню тебя, но мне судьба судила —
Преступно, без надежд, — любить всё вновь и вновь.

Дети Сули! Киньтесь в битву,
Долг творите, как молитву!
Через рвы, через ворота:
Бауа! Бауа! Сулиоты!
Есть красотки, есть добыча,
В бой! Творите свой обычай!

Знамя вылазки святое,
Разметавшей вражьи строи,
Ваших гор родимых знамя,
Знамя ваших жен над нами,
В бой, на приступ, стратиоты,
Бауа! Бауа! Сулиоты!

Плуг наш — меч: так дайте клятву
Здесь собрать златую жатву;
Там, где брешь в стене пробита,
Там врагов богатство скрыто:
Есть добыча — слава с нами, —
Так вперед, на спор с громами!