Елена Хаецкая - Котэрра
— Ой! Растак тебя в болото!
Потирая голову, Феня с отчаянием смотрел на Кирин сундук. Как же его открыть? А ведь бумаги, надо понимать, именно там, внутри ларца.
Но, нагнувшись, он заметил, что сундук не закрыт. Маленькая деревянная свистулька, всунутая между верхней и нижней частями, не позволяла створкам сойтись. Свистульку Феня отлично помнил — это любимый оберег Кири, который для него сделал еще его дед тыщу, наверно, лет назад. И оставить ее здесь мог только сам Киря.
«Держись, Киря! Как есть, выручу тебя из беды. Сдюжу, будь спокоен!» — Феня открыл сундук и, придерживая крышку одной рукой, поднял с пола упавшую свистульку. В чем была сила деревянной фигурки (то ли утки, то ли голубя, то ли соловья), он не знал. А знать было бы полезно, но… позже.
А пока, засунув свистульку в карман, Феня откинул крышку сундука и принялся вынимать на свет божий его содержимое. Как он и думал, в ларце нашлась кипа густо исписанных каллиграфической кириллицей листочков. Были здесь, правда, и другие прелюбопытные вещички — несколько пучков засушенной герани, пара подков, моток ниток, сплетенных из шерсти трехцветной кошки, пара склянок с неизвестными Фене порошками и другие, явно преисполненные магического смысла предметы. Что и говорить — полезный ларец. Но первым делом надо разобраться с бумагами, прочее потом.
— Такс-с, посмотрим, — глубокомысленно просипел Феня, слюнявя указательный палец.
Первым делом он пробежался глазами по всем листочкам и, ориентируясь по датам, педантично указанным в верхнем левом углу, отбросил все явно устаревшее. Остальное пришлось читать внимательно.
Собственно, интересного после отсева осталось не так уж много. Всего три листочка. На первом со слов Плетеня было записано то, что Феня уже слышал на собрании. Второй листок почерком Кири приводил свидетельства опрошенных городовым бродячих кошек, крыс, мелких вампирчиков и пары домовых. На третьем Киря записал то, что сумел подслушать в милиции о пропавших в последнее время людях.
Итак, картина складывалась следующая:
Пропадали люди! Конечно, оставалось загадкой, сколько из заявленных в милиции пропаж являлись следствием неизвестно чьего магического вмешательства, ведь люди могли исчезать и по вполне обычным, человеческим причинам — кто-то сбежал от семьи, кого-то украли, кто-то… пусть земля ему будет пухом… и тому подобное. Но как минимум несколько свидетельств, указывающих на вмешательство потустороннего, в наличии имелось. Люди исчезали вдруг. Идет себе человек, никого не трогает и… хлоп! Исчезает.
Как такое может быть? Без магии — никак.
Оставалось предположить, что Киря попался в те же сети, что и прочие пропавшие. Видимо, Фене предстояло вступить в единоборство с серьезным противником — если уж он Кирю сумел утащить неведомо куда, то и ему придется непросто!
— Мдя-я!.. — выдавил из себя Феня, оттопыривая нижнюю губу. — Надо звать Ваську. Без него не обойтись!
Он аккуратно сложил назад все бумаги, оглядел еще раз прочее добро, покоившееся в ларце, и вытащил оттуда пару веничков герани и моток трехцветных ниток. Подкова у Фени и своя имелась, а с назначением других предметов он был незнаком, так что толку от этого добра не было, даже наоборот — по незнанию можно такого натворить…
Чуть не закрыв сундук, он опомнился — сейчас как захлопнется, и все, больше без Кири не откроем! Только он знает отворотное слово.
Эта мысль заставила Феню вспомнить об упрятанной в кармане свистульке. Он засунул гусиное перо, которым писал городовой, вместо свистульки, в качестве стопора и, тут же забыв о ларце, полез за деревянной игрушкой.
Свистулька как свистулька, так сразу и не скажешь, что в ней есть что-то магическое.
— Эх, была не была! — махнул Феня рукой и что было сил дунул в свисток.
Фью-ю-ю-и-ить. Фиу-фиу-фиу. Фью-ю-ю-и-ить. Фиу-фиу…
Игрушка залилась задорным свистом, который словно ниточкой протянулся в пространстве куда-то туда, в глубь города. Ниточка напряглась, натянулась и потащила Феню. Будто бы с того, дальнего конца кто-то потянул за нее, подтаскивая домового к себе.
Феня испугался и оторвал свистульку от губ.
— Что за лихо чудное?! — промычал он, настороженно глядя на чудо-игрушку.
Как только «фьють-и-фьюти» замолчали, невидимая ниточка исчезла, вроде и не было ее. Но Феня чувствовал, что стоит ему засвистеть вновь, она появится.
— Не может быть! — просипел он, пораженный догадкой — а не к Кире ли ведет та ниточка?
Ну да, как же иначе? — размышлял Феня. — Точно, к Кире! Это ж его, чтоб меня, дудочка. Дедом дарёная, им же заговоренная на поиск своего хозяина.
— Удача, девица-своевольница, спасибо тебе за такое подспорье! — хотелось кричать «ура» и прыгать от радости, но Фене по статусу не положено было столь глупо радоваться. Поэтому он лишь церемонно поклонился на все стороны света, вернул свистульку в карман и побежал домой. На улице уже занималась заря — оказывается, Феня просидел в Кирином кабинете всю ночь.
Всем мало-мальски образованным людям, не говоря уж о домовых, известно, что кошки прекрасно чувствуют все потустороннее. И не только «запах» волшбы, но и ауру всякого рода магических существ.
Да-да, и домовых они тоже чувствуют. Это люди, на обман магический легковерные, домовых не видят, покуда те сами не захотят показаться на глаза. А от кошек не скроешься. А и незачем от них прятаться: пусть собака — лучший друг человека, зато кошки — лучшие друзья домовых! В любом деле подспорье: и схронку полтергейста отыщут, и на духов всяких укажут, да еще и крыс изловят. А крысы, между прочим, первейшие разносчики сглазов и всякой другой заразы.
Фене живший в его доме кот был не только помощником, но и настоящим другом. Боевым другом! Частенько они в паре гоняли крыс или привидений из младших. Даже полтергейста однажды соседу помогли извести.
О-о, это было опасное предприятие. Полтергейсты есть не что иное, как старые, полуразвоплотившиеся духовно привидения. Но если привидения сами по себе, как правило, существа незлобные, магически слабые, то полтергейсты всегда безумны, сильны и очень опасны!
Васька — кот боевой, почти бойцовский, ничего не боялся, держал в страхе всех окрестных котов и всегда был готов выступить с открытым забралом против любой нечисти. Громадный, серый в белую полоску (боевой окрас), громогласным мявом своим он кого хочешь мог ввести в ступор.
— Вась, кис-кис. Иди сюда, дружище!
— Мрр-мяу, — нехотя отозвался тот, не отрываясь от кучки рыбных хвостов. Хозяева тоже любили Ваську и часто баловали его кошачьими деликатесами.
— Василий! Нас ждет дело, не терпящее отлагательства.
— Мяу? — воодушевился кот, моментально забыв про лакомство. Дело он любил. И чем опаснее оно, тем лучше.
По мере того как Феня вводил его в курс, глаза кота все сильнее разгорались огнем охотника. А хвост, подергивающийся в такт дыханию, обещал быструю смерть всем врагам! Вася, между прочим, тоже был знаком с Кирей и даже мог считать себя его другом, чего заслуживали очень немногие.
— Мяа-а-у-у! — боевой клич, расслабивший сфинктеры котов в радиусе доброй версты, пламенем рассек дремлющую тишину! Вася встал на тропу войны!
И, встав на нее, тут же кинулся бежать на встречу с противником.
— Эй, стой! Подожди меня, котяра неуемная! — Феня, существо степенное, терпеть не мог этой Васькиной экспрессии. Хотя она, надо заметить, порой добавляла домовому уверенности в сложной ситуации.
Феня чертыхнулся и поспешил за Васькой.
Но на улице коту все же пришлось дождаться, пока домовой догонит его — пришло время воспользоваться волшебной свистулькой.
Фью-ю-ю-и-ить. Фиу-фиу-фиу. Фью-ю-ю-и-ить.
Ниточка, появившись из ниоткуда, настойчиво тянула Феню на запад, к окраине.
— За мной! — бросил он Ваське и побежал.
Ох, нелегкое это дело — бегать в утренний час пик по городским улицам, кишащим толпами людей. Феня-то ладно, его никто не видит, лишь удивленно оглядываются, когда домовой сталкивается с кем-нибудь. Хотя ведь и затоптать могут! А вот Ваське постоянно приходилось уворачиваться от пинков честного народа, справедливо негодующего на наглость кота — тот не гнушался вскакивать на плечи, сумки, дипломаты и авоськи, превращая процесс в бег с препятствиями.
А бежать пришлось долго. Феня, запыхавшись, плелся уже еле-еле, держась за бок. И даже непробиваемый Васька бежал из последних сил, свесив язык на плечо, словно какой пес презренный. Но, как заведено, у всего есть конец — гонка за нитью завершилась в недалеком пригороде, во дворе большого П-образного дома.
Нить здесь просто взяла и оборвалась!
Однако никаких следов Кири в этом дворе при первом беглом осмотре домовой с котом не обнаружили.
— Мяу? — удивленно вопрошал Васька, глядя на Феню.
