Валерий Брюсов - Сочинения

Она прелестна, как весной лился,

Как ель стройна, как серна сложена;

А дряхлый муж, ее плечо лелея,

Лукаво говорит: «Моя жена!»

Давно ль она, в мечты погружена,

С других кудрей вдыхая хмель елея,

Дрожа, шептала клятву Галилея:

«Я все ж люблю! я счастьем сожжена!»

Тому не быть! что было – миновало,

И больше ей не целовать овала

Того лица, твердя: «О милый мой!»

Здесь на груди, сокрытое глубоко,

Чтоб на него не посягнуло б око,

Лежит посланье с траурной каймой.

Задумчиво я слушаю

Хруст снега под ногой.

Над морем и над сушею

Мучительный покой.

Иду один вдоль берега,

Везде лишь снег да лед,

И профилем Тиберика

Далекий холм встает.

Мне кажется, смеется он,

Качая головой.

Кончая свой симпосион

Насмешкой роковой.

«Как жаль, что не единая

У мира голова!»

Один иду на льдины я.

Пустынна синева.

Все тихо. Тщетно слушаю:

Лед хрустнет под ногой, —

И над водой и сушею

Опять глухой покой.

Ты – что загадка, вовек не разгадывающаяся!

Ты – что строфа, непокорно не складывающаяся!

Мучат глаза твои душу выведывательностями,

Манят слова твои мысль непоследовательностями.

Ты – словно нить, до сверканья раскаливающаяся,

Ты – как царица, над нищими сжаливающаяся.

Небо полно золотыми свидетельствованиями

Всех, кто твоими был жив благодетельствованиями!

С губами, сладко улыбающимися,

Она глядит глазами суженными,

И черны пряди вкруг чела;

Нить розоватыми жемчужинами

С кораллами перемежающимися

Ей шею нежно облегла.

Она как будто не догадывается,

Движеньем легким грудь показывая,

Как странно-мутны взоры всех.

И лишь ее накидка газовая

В причудливые складки складывается,

Дрожа под затаенный смех.

Она встает, и зыбко свешиваются

Алмазы, искрами утроенные,

Горящих в локонах серег;

Порывы, у тигриц усвоенные,

С газельей медленностью смешиваются

При каждом шаге легких ног.

И меж изгибов, жадно впитываемых

Глазами, жалко не ответственными,

Безумцев, ведающих страсть,

Нет, что не дышат снами девственными!

То над толпой рабов испытываемых

Владычица являет власть!

Реет река, лиловеющая

В свете зари предвечерней,

Даль, неоглядно темнеющая,

Тянется дивно безмерней.

Радости вечера длительного,

Вас всей душой я впиваю!

Яркость заката слепительного —

Двери к последнему раю!

Нет, не чета новоявленная

Встала здесь, – Ева с Адамом:

Сзади – дорога оставленная,

Ночь – за торжественным храмом.

Путь с его рвами и рытвинами

Пройден: не будет возврата!

Жажду с мечтами молитвенными

Медлить во храме заката!

Длитесь, мгновенья темнеющие!

Даль, разрастайся безмерней!

Струи скользят лиловеющие

В свете зари предвечерней.

Как дельфин тропических морей…

Как дельфин тропических морей,

Тишь глубин я знаю, но люблю

Выплывать под знойный меч луча,

Режа гладь морскую на бегу.

Хороши сквозь воду светы дня!

Там, в тиши, все – чудо; груды, стаи рыб

Там плывут, как призрачная рать;

Страшный спрут, как царь, таится там;

Бел и ал, со дна растет скалой

Там коралл, и тысячью цветов

Анемон гнездится меж камней,

Окружен живым кольцом медуз.

Но свой взор насытив странным сном,

На простор спешу я снова всплыть,

От чудес безмерных глубей я

В глубь небес опять хочу смотреть.

Мир объят пожаром заревым,

И закат кровавит сини вод:

Я, волну чуть зыбля на лету,

Тишину дневную жадно пью.

Реет тень голубая, объята

Ароматом нескошенных трав;

Но, упав на зеленую землю,

Я объемлю глазами простор.

Звездный хор мне поет: аллилуя!

Но, целуя земную росу,

Я несу мой тропарь умиленный

До бездонной кошницы небес.

Не исчез дольний мир. Сердцем чую

Голубую, как сон, тишину

И весну, воплощенную в мае

Легкой стаей ночных облаков.

Но готов все забыть, всем забыться,

Я упиться хочу тихим сном;

Здесь, в ночном упоеньи над бездной, —

К тайне звездной земная ступень…

Реет тень…

Я, печален, блуждаю меж знакомых развалин,

Где, давно ли, рыдал я от ласкательной боли!

Камни те же, и тот же ветер, медленный, свежий,

Мглу колышет, и берег маргаритками вышит…

Но иное томленье душу режет в покое:

Вместо жгучей печали – сон, как осень, тягучий!

Эти камни так тверды! и уныло близка мне

Эта башня под мхами, с ее думой всегдашней

О далеком, отшедшем, дорогом, хоть жестоком!

Высоко над городом,

В перелете гордом,

Словно птицы странные,

Реют монопланы.

А под ними, парами,

Грязным тротуаром,

Словно тени жуткие,

Бродят проститутки.

Может быть, воочию,

Этой самой ночью,

Тем же девам – летчики

Поднесут цветочки;

И в позорных комнатах

Волю неба вспомнят,

Ах! склоняясь ласково

Над застывшей маской!

Первый, в лете сниженном,

Кажется недвижным…

Не к земной улике ли

Монопланы сникли?

Слово – событий скрижаль, скиптр серебряный созданной славы,

Случая спутник слепой, строгий свидетель сует,

Светлого солнца союзник, святая свирель серафимов,

Сфер созерцающий сфинкс, – стены судьбы стережет!

Слезы связуя со страстью, счастье сплетая со скорбью,

Сладостью свадебных снов, сказкой сверкая сердцам, —

Слово – суровая сила, старое семя сомнений!

Слыша со стонами смех, сверстник седой Сатаны,

Смуты строитель, снабдивший сражения скрежетом, Слово

Стали, секиры, стрелы, сумрачной смерти страшней!

Я – идиллия?.. Я – иль Лидия?..

…………………….

Топот тише… тешит топот…

Хорош шорох… хорош шорох…

Хаос елок… (колесо, ах!)

Озер греза… озер греза…

Тина манит…,

Туча… чуть…

А луна тонула…

И нет тени!

…………………….

Еду… сани… на суде…

…………………….

Топот тише; тешит топот;

Хорош шорох; хорош шорох…

Темь опять; я – память!

Ель опять; я – поле!

О, мимо! мимо!

А город? а город? о, дорога! дорога!

Я – око покоя,

Я – дали ладья,

И чуть узорю розу тучи,

Я, радугу лугу даря!

Я – алая,

Я – и лилия,

Веду, Сильвана, в лесу дев,

Я, еле лелея

Небес эбен.

Я – арка края.

____

Атака заката.

____

О, лета тело!

____

Ала зола.

Жестоко – раздумье. Ночное молчанье

Качает виденья былого;

Мерцанье встречает улыбки сурово;

Страданье —

Глубоко-глубоко!

Страданье сурово улыбки встречает…

Мерцанье былого – виденья качает…

Молчанье, ночное раздумье, – жестоко!

Волн колыхание так наяд побеждает стремленье,

Моря Икарова вал, как пламенеющий Нот.

Нот пламенеющий, как вал Икарова моря, – стремленье

Побеждает наяд так колыхание волн.

Нежный стихов аромат услаждает безделие девы: