Роберт Бернс - Стихотворения Поэмы Шотландские баллады

В деревне Мохли́н есть на славу невесты,
Красавиц таких нелегко отыскать.
Их платья, походка, манеры и жесты
Парижа и Лондона носят печать.

Мисс Миллар стройнее и тоньше, чем фея.
Мисс Маркланд мила, но умнее мисс Смит.
Мисс Бетти — румяна, мисс Мортон — с приданым,
Но всех их, конечно, Джин Армор затмит.

Всеми забыта, нема,
Лишена тепла и движенья
Та, что была мотыльком
И летела на свет и тепло.

Только скудость ума
Отказать ей могла в уваженье,
Только отсутствие сердца
В любви отказать ей могло.

Порвал поэт и драматург
С язычницами узы.
Их в грош не ставит Эдинбург,—
Там есть живые музы.

Гомер прославил девять муз,
Но к черту суеверье!
Гораздо лучше девять мисс,
Прекрасных, как мисс Феррьер.

Вчера я был окутан мглой
И шел в тоске, в печали.
Закрыл туман густой, сырой
Передо мною дали.

Мой дух в унынии погряз,
Барахтался в бессилье.
Но на углу я встретил вас
И снова поднял крылья.

Я вам стихи на память шлю,
Навеянные вами.
И небеса за вас молю
И прозой и стихами!

Веселый май одел кусты.
Раскрылись свежие цветы.
В лучах зари проснулась ты,
Прелестнейшая Хлоя.

Набросив плащ, надев чулки,
Ты вышла к берегу реки,
О, как шаги твои легки,
Прекраснейшая Хлоя.

Ты, как утро, хороша,
Чудо-Хлоя, прелесть-Хлоя.
Шла ты лугом, не спеша,
Чудеснейшая Хлоя.

Люблю один я городок,
А в нем люблю я дом один —
За то люблю я этот дом,
Что в нем живет малютка Джин.

Никто, никто узнать не мог,
Куда спешу я вновь и вновь.
Про это знает только бог
И только ты, моя любовь.

Ты ждешь во мраке под листвой
В полночный час, в урочный час.
Завидев нежный облик твой,
Люблю я больше во сто раз.

Нет, у него не лживый взгляд,
Его глаза не лгут.
Они правдиво говорят,
Что их владелец — плут.

Здесь Джон покоится в тиши.
Конечно, только тело…
Но, говорят, оно души
И прежде не имело!

У него — герцогиня знакомая,
Пообедал он с графом на днях…

Но осталось собой насекомое,
Побывав в королевских кудрях.

В кромешный ад сегодня взят
Тот, кто учил детей.
Он может там из чертенят
Воспитывать чертей.

Наш лорд показывает всем
Прекрасные владенья…

Так евнух знает свой гарем,
Не зная наслажденья.

В его роду известных много,
Но сам он не в почете.
Так древнеримская дорога
Теряется в болоте.

Тебе дворец не ко двору.
Попробуй отыскать
Глухую, грязную нору —
Душе твоей под стать!

Пусть книжный червь — жилец резного шкафа —
В поэзии узоры прогрызет,
Но, уважая вкус владельца-графа,
Пусть пощадит тисненый переплет!

Прошел Джон Бушби честный путь.
Он жил с моралью в дружбе.
Попробуй, дьявол, обмануть
Такого Джона Бушби!

Господь во всем, конечно, прав.
Но кажется непостижимым,
Зачем он создал прочный шкаф
С таким убогим содержимым!

Рыдайте, добрые мужья,
На этой скорбной тризне.
Сосед покойный, слышал я,
Вам помогал при жизни.

Пусть школьников шумливый рой
Могилы не тревожит…
Тот, кто лежит в земле сырой,
Был им отцом, быть может!

В году семьсот сорок девятом
(Точнее я не помню даты)
Лепить свинью задумал черт.
Но вдруг в последнее мгновенье
Он изменил свое решенье,
И вас он вылепил, милорд!

Нет, вы — не Стюарт, ваша честь.
Бесстрашны Стюартов сердца.
Глупцы в семействе этом есть,
Но не бывало подлеца!

О лицемерье, служишь ты молебны
Над прахом всех загубленных тобой.
Но разве нужен небу гимн хвалебный
И благодарность за разбой?

Вы, верные трону, безропотный скот,
Пируйте, орите всю ночь напролет.

Позор ваш — надежный от зависти щит.
Но что от презрения вас защитит?

Когда-то Стюарты владели этим троном
И вся Шотландия жила по их законам.
Теперь без кровли дом, где прежде был престол,
А их венец с державой перешел
К чужой династии, к семье из-за границы,
Где друг за другом следуют тупицы.
Чем больше знаешь их, тиранов наших дней,
Тем презираешь их сильней.

О ты, кого поэзия изгнала,
Кто в нашей прозе места не нашел,—
Ты слышишь крик поэта Марциала:
«Разбой! Грабеж! Меня он перевел!..»

Немало льву вражда ударов нанесла,
Но сохрани нас бог от ярости осла!

Эльф, живущий на свободе,
Образ дикой красоты,
Не тебе хвала — природе.
Лишь себя играешь ты!

Позабудь живые чувства
И природу приневоль,
Лги, фальшивь, терзай искусство —
Вот тогда сыграешь роль!

Полно вам шипеть, как змеи!
Всех затмит она собой.
Был один грешок за нею…
Меньше ль было у любой?

Как твоя госпожа, ты трещишь, дребезжа,
Обгоняя возки, таратайки,
Но слетишь под откос, если оси колес
Ненадежны, как сердце хозяйки!

— Зачем надевают кольцо золотое
На палец, когда обручаются двое? —
Меня любопытная леди спросила.

Не став пред вопросом в тупик,
Ответил я так собеседнице милой:
— Владеет любовь электрической силой,
А золото — проводник!

Ты восклицаешь: «Равенство! Свобода!»
Но, милая, слова твои — обман.
Ты ввергла в рабство множество народа
И властвуешь бездушно, как тиран.