Даниил Хармс - Том 1. Авиация превращений

Я подавился корочкой
Постучите в мою спину
авось открою дверце.

Тук Тук Тук!

Кто там?

Бутылка.

Ну вот ну вот
опять начинается сновидение.

Ну что ты видишь?

Я вижу дом
а в доме суп
он сильно грач и сильно уп

Зачем же это так?

Не спрашивай меня
не утруждай своё стеклянное горлышко
вот я стою на одной ножке
не качаюсь не падаю
меня толкают в затылок мошки
но воздух поддерживает меня вечерней прохладою
вот ногами быстро двигаю
поднимаюсь от земли
над свечёй лечу над книгою
мухи след мой замели
Догони меня Маша!

Хук хук
варежку долой
поймаю тебя за пятки
не уйдёшь комарик
хук хук
юбочку долой
так легче бежать
ногам шире.
Ай, Гриша, забор!
Ну значит улетел

Я знаю, почему дороги,
отрываясь от земли,
играют с птицами,
ветхие веточки ветра
качают корзиночки, сшитые дятлами.
Дятлы бегут по стволам,
держа в руках карандашики.
Вон из дупла вылетает бутылка
и направляет свой полёт к озеру,
чтоб наполниться водой, —
то-то обрадуется дуб,
когда в его середину
вставят водяное сердце.
Я проходил мимо двух голубей.
Голуби стучали крыльями,
стараясь напугать лисицу,
которая острыми лапками
ела голубиных птенчиков.
Я поднял тетрадь, открыл её
и прочитал семнадцать слов,
сочинённых мною накануне, —
моментально голуби улетели,
лисица сделалась маленьким спичечным коробком.
А мне было чрезвычайно весело.

Убежали стрехи с плеч
Суним плечи хоть бы в печь
Суним звёзды хоть в мешок
Здревья царствия кишок:
То в кишке бежит водами
он со смехом сытый хлев
он в лицо подносит даме
незаметный муки гнев

Та глядит во все зрачки
в мысли тёмные значки
глаз унылых пятачки
смотрит дерзко сквозь очки
Сквозь меня просунут провод
Жалит в сердце милый овод
Смутно вижу образ подметальщицы
ока с веником ходит меня волнуя
я вижу ты собираешься уходить.
Как жаль, что я не могу
пойти с тобой.

Соседка помоги мне познакомиться с тобой
Будь первая в этом деле.
Я не могу понять
Совсем запутался
Что хочешь ты?
Со мной соседка познакомиться
иль просто в улицу смотреть
пренебрегая той прозрачной птицей
которая летит из учрежденья
и нам с тобой как почта служит,
перенося желания от сердца к сердцу.

Почто сидишь
и на меня нисколько не глядишь
а я значёк поставив на бумаге
лишь о твоей мечтаю влаге
ужель затронул вдруг тебя мой взгляд манящий
ужели страсть в твою проникла грудь
и ты глядишь теперь сюда всё чаще
так поскорей же милая моею будь.

Ты шьёшь. Но это ерунда.
Мне нравится твоя манда
она влажна и сильно пахнет.
Иной посмотрит, вскрикнет, ахнет
и убежит, зажав свой нос.
и вытирая влагу с рук
вернётся ль он, ещё вопрос
ничто не делается вдруг.
А мне твой сок сплошная радость.
ты думаешь, что это гадость,
а я готов твою пизду лизать, лизать без передышки
и слизь глотать до появления отрыжки.

Скорей подними занавеску
и жадно смотри на меня.
Ты страстной рукой подними
занавеску
и страстно смотри на меня

Почему нелюбопытны
Эти бабы супротив?
Потому что первобытны
Как плохой локомотив.

Ну с начинаю
движутся года.
Смотреть и радоваться в книгу
сделанную много сотен лет назад не буду
больше никогда.
Садитесь в круг
ученья каждому открою двери.
Без цифр наука как без рук
Начнемте с цифр:
три контуром напоминает перерезанное сердце.
Согласны?

Согласны!

Я буду бить каждого человека.

Хвали лучше дев от каждого дома нам доставленных.

Я закрываю глаза на всякое дело,
не помеченное в нашей книге Иисуса Христа.
И если девы показывают свои голые тела,
то пусть глядят на них глаза невольников Сатаны
Но мои глаза будут глядеть на юношей
стоящих по форме торжественных букв
из которых слагается рыба.

Как мало радости в складках твоего измученного лица.
Я не думаю чтобы улыбка была твоей няней.
Ты трусишь при мысли совершить грех
Уверен так же, что грех это конница.

Потом забыли то о чём я думаю.
Простые значки сада, ключа и трости
не трогают наше величество.
Наш путь пробежал по римским владениям
и украсил собою багряницу и виссон.

Ты думаешь об искуплении твоих грехов
Я же думаю о сознаниях Бога.
И мы кровью делаем своё дело.
Но твой неподвижный ум не позволяет
заменить кровь человека бычачей.
Я же кровью легкой птицы
заменяю кровь людскую

Утро.
У ворот петербуржского дома
стоит человек в бобриковом пальто.
Он то стучит в ворота,
то спокойно гуляет взад и вперёд,
то снова с яростью стучит в ворота.

Пусти! Кто б ты ни был.
Тут твою душу спрашивают.
Я тебе твою голову расшибу,
или ты, чёртов кум, бегом прискачешь,
А то разнесу ворота, садану плечом и вышибу.
Старый мерзавец!
Да что ты, спишь или притворяешься?

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа
вчера я сидел у окна выставив ухо
земля говорила дереву: произростай
дерево медленно росло — но всё же заметно глазу
то голым стояло то прятало ствол в зелёную вазу
на солнце читая значёк своей радости
планеты порой шевелились меж звёздами
а дерево гнулось махая птичьями гнёздами
семь радуг над деревом возносилось
я видел доски ангельских глаз
они глядели сверху на нас
читая годов добрые числа

Успею встать
Успею лечь
Успею умереть и вновь родиться
держу в руках трон, яблоко и меч
сумею от всякого черта загородиться