Даниил Хармс - Том 1. Авиация превращений
Достает из шкапа сложную машину.
А эту сложную машину
я сделал сам из ячменя.
Кто разберет мою машину?
Кто мудростью опередит меня?
Задумывается.
Проект «Земля разнообразна»
я в Академию носил.
Но было пасмурно и грязно,
и дождик мелкий моросил.
И мой проект постигла неудача:
он на дожде насквозь промок,
его прочесть была великая задача,
и в Академии его никто прочесть не мог,
пойду сегодня к Хвалищевскому,
он приобрел себе орган.
Послушаем Себатиана Баха
и выпьем чай с вареною морошкой.
Где трость моя?
И где папаха?
Нашел.
Теперь пойдем, свернув табак собачьей ножкой.
Уходит. На сцену выбегает Верочка.
Верочка.
Все хочу,
все хочу
и ежедневно забываю
купить баночку толмачу.
В магазинах не бываю.
Мое хозяйство —
это нож
прямо в сердце.
Жизнь — ложь.
Лучше лечь и умереть.
(Звонок.)
Надо двери отпереть.
Убегает. Из шкапа выглядывает студент.
Студент.
Ах, Верочка! Как я люблю тебя!
Опять прячется в шкап. Входят Верочка и Антон Антонович.
Антон Антонович.
Мне приятно видеть Вас.
Вы прелестны, Вера. Да-с.
Я ценитель красоты.
Перейдемте с «Вы» на «Ты».
Верочка.
Без вина, Антон Антоныч,
говорите мне на «Вы»
и целуйте только руки,
не касаясь головы.
Антон Антонович.
Вера! Верочка! Голубка!
Не отталкивай меня.
Верочка.
Это что у Вас?
Антон Антонович.
Что? Трубка!
Верочка.
Отойдите от меня!
Антон Антонович.
Я ужасно задыхаюсь.
Вера! Верочка! Кись-кись!
Верочка.
Отойдите! Я кусаюсь!
Антон Антонович.
Ну, не надо! Не сердись!
Верочка.
Вы купили шоколад?
Антон Антонович.
Извините. Виноват.
Идя к Вам, любовный пыл
охватил меня. Забыл
все на свете, только Вас
представлял себе как раз
и в разных позах и видах,
и в рубашке и без…
Верочка.
Ах!
Антон Антонович.
Без рубашки ваши груди…
Верочка.
Караул! Спасите! Люди!
Студент (выскакивая из шкапа).
Стой, мерзавец! Пусти руку! Не волнуйтесь, Верочка. Пойдемте со мной в шкап.
Верочка.
Пустите меня. Кто вы такой?
Студент.
Я студент.
Верочка.
Что вам от меня нужно? Почему вы оказались в шкапу?
Антон Антонович.
Что вам угодно?
Верочка.
Почему вы вмешиваетесь не в свое дело?
Антон Антонович.
Врываетесь в частную жизнь?
Верочка.
Да кто вы такой, в самом деле?
Студент.
Я студент.
Верочка.
А как вы сюда попали?
Студент.
Я пришел к Петру Нилычу Факирову.
Верочка.
Ну?
Студент.
Петр Нилыч любит, чтобы его слушали, когда он что-нибудь говорит. Он сажает меня в шкап, а сам ходит и говорит, будто в комнате никого нет.
Верочка.
Значит, пока мы были тут, вы тоже тут были?
Студент.
Да.
Верочка.
И все слышали?
Студент.
Да.
Верочка закрывает лицо руками.
Антон Антонович.
Это форменное безобразие.
Укрыться негде, всюду соглядатаи.
Моя любовь, достигшая вершины,
не помещается в сердечные кувшины.
Я не имею больше власти
таить в себе любовные страсти.
Я в парк от мира удаляюсь.
Среди травы один валяюсь
и там любви, как ангел, внемлю,
и, как кабан, кусаю землю.
Потом во мне взрывается река,
и я походкой старика
спешу в назначенное место,
где ждет меня моя невеста.
Моя походка стала каменной,
и руки сделались моложе.
А сердце прыгает, а взор стал пламенный.
Я весь дрожу.
О Боже! Боже!
Верочка.
Ах, оставьте, в ваши годы
стыдно к девочкам ходить,
ваши речи, точно воды,
их не могут возбудить.
Вы беззубы, это плохо.
Плешь на четверть головы.
Вы — старик, и даже вздоха
удержать не в силах вы.
Студент.
Я в этот дом хожу четыре года
и каждый день смотрю на Верочку из шкапа.
Я физик, изучил механику,
свободное скольжение тел
и притяжение масс.
А тут бывал я исключительно для Вас.
(1933–1934?)
Примечания
[текст отсутствует]
Примечания
1
«В оригинале стоит неприличное слово» (Прим. автора).
2
«именно ки́чка а не кличка» (прим. автора)
3
В другом варианте: «Халдеев, Налдеев и Пепермалдеев…»
