Сергей Соловьев - Собрание Стихотворений

Не кори меня,
Моя матушка:
Не терзай мое
Сердце девичье!

Знать, такой уж я
Уродилася,
Нераскаянной
Греховодницей.

Приголубь меня —
Твое детище,
На кровать мою
Сядь тесовую.

Разметалась я
По кровати всей.
Тело белое
Пышет полымем.

Развились мои
Косы русые.
Расходилась грудь,
Как морская зыбь.

Никому меня
Не показывай:
Береги свое
Имя доброе.

Ты прости меня,
Приласкай меня!
Не кляни твое
Родно детище.

Золоты ножи
Во утробе моей звенят,
Кости мои белые хрустят,
Черленою кровью омочены.
Кто жжет?
Кто сечет
Утробу мою?
Лютый змей
Золотым жалом
Сосет утробу мою.
Ведьма проклятая,
Прочь!
Ты — не матушка мне:
Ты мое детище хочешь пожрать!

Кто черный в углу?
Хвостатый,
Рогатый,
Смеется!
Не дам тебе моего младенчика!

Ах! вешний красный денек!
Над синей речкой я гуляла,
Первые цветочки собирала,
Веселые песенки распевала,
Веночек-зеленочек завивала,
Зелень в косы русые вплетала.

Далеко ушла
От родного села.
Еле виден дом
Моей матушки,
На крутом холму
Над синей рекой.

Повстречал меня
Мальчик тоненький,
Нежный, холеный подросточек;
Охотник до сладостей,
До меда, до сахара,
До ягодок красных,
До цветочков первых.

Говорил он мне тихо — ласково:
Я люблю тебя, красна девица,
Словно ягоды — уста твои,
Словно яблоки — груди твои,
Словно молоко — ноги твои.

Стояла я
Под деревцем ведшим.
Возле белых ног
Травушка-муравушка зеленела,
Цвели аленькие цветики.

Обнимал он меня,
Положил меня
На зеленую постель,
На одеяльце шелковое,
На простыночку цветную,
Под кровельку листвяную.
А кругом нас были:
Березки белые,
Да небо синее!

Ах ты сладость горькая!
Мед золотой!
Отрава медвяная!
Снадобье волшебное!

Кто грызет утробу мою?
Матушка моя прокляла меня.
Подохну, проклятая, без покаяния.
Черти толпятся вокруг моей постели тесовой,
Кажут языки красные,
Машут хвостами мохнатыми,
Готовят каленые сковороды,
Котлы со смолою горючею.

Где ты теперь, мой мальчик тоненький?
Где собираешь сладкие ягоды,
Цветы душистые?
Вспомни меня,
Пожалей меня!
Тебя ради терплю:
Матушка родная от меня отступилась,
Бог меня оставил,
Черти меня обступили!
Прочь!

Не кропите меня святой водой!
Проклятой хочу умереть:
Плюю на ваши иконы черные,
Плюю на тебя, ведьма поганая.
Отдай мне моего младенчика —
Румяный плод кровей моих,
Плод греха моего,
Радость мук моих,
Зарю мою утреннюю!
Ведьма поганая!
Отдай мне моего младенчика!

Кто ты, девушка на белом, на коне,
Во зеленом, во березовом венке?
Куда держишь путь прогалиною вешнею,
Позавеянною белою черешнею?
А сама-то — словно яблонь розовая,
В золотой косе — листва березовая,
На груди — рубаха из бела холста,
Усмехаются сахарные уста.
Над тобой шумят веселые деревьица…
Кто же, кто же ты, красна девица?

Али мя не познал?
В красный майский денек
Я уж встречала тебя, паренек,
Хоть твою молодецкую раззадоривая.
Видишь: всходят цветики лазоревые,
Где ступает мой конь на весенний мох.
Я — бог.

Ты прости меня, девица чудная,
Березынька белая, веточка изумрудная!
Мое сердце сжимает лихая жуть,
На твой красный лик я боюсь взглянуть.

Ты не бойся меня — ясного царевича.
Словно солнце светел лик мой девичий!
Ты, как польный злак, захирел, засох,
Я спасу тебя, я — веселый бог.

Девушка, страшно!
Опаляют красные брашна,
Душит зелен фимиам.
Девушка, девушка, где же храм?

Он шумит, он шумит — зеленый лес.
Цветы расцветают, и бог воскрес.
Соверши закланье весеннее,
Вниди в свет моего воскресения,
Нож золотой занеси,
Кровью луг ороси!

Ты ли ступаешь
В весеннем поле
По первым цветочкам?

Белоствольные зазеленели березки,
Нежны благовеста дальние отголоски.

В платье серебряно-розовом
Ты гуляешь лесочком березовым.

Да, ты жива:
Синева
Тебя воскресила весенняя.
Совершим поцелуй воскресения.

— Смеется заря, и лепечут березки.
Мне грудь измяли холодные доски,
Я не забыла тоску и страх,
В косе чернеет могильный прах.

— О нет! О нет!
Ты — красна, красна,
Золотая весна
Тебя спасла:
Цветами могила твоя проросла.

— Ах! не касайся моих колен!
Я — золотой, ароматный тлен.
Изведав сладость зеленых троп,
Опять сойду я в холодный гроб.

— Горит заря сквозь алые тучи.
Слова твои райски-певучи,
Ты проплываешь в дыму березк,
И рук засохших янтарен воск.

Ах! как желанны, как сладко-горьки
Свиданья с мертвой на красной зорьке!

1

Восстанем, сестра моя, рано,
Выйдем в широкое поле,
Поклонимся селу родному
И пойдем весенними тропами.

Пасха красная — на небе,
В лугах — зеленый апрель.

Словно око ангельское небо нам смеется,
Моют ноги нам разлившиеся топкие болотца.

Взыдем, сестра моя, на горы Сионские,
Под прохладные райские кущи,
В сладкую сень вертограда Иерусалимля.

Сестра моя!
Красная моя!
Голубка моя!
Я — крепкий дуб пред тобою.
Ты предо мною —
Белая березка весенняя.

Одели мы холщовые рубахи,
Срезал я в дубраве дубовый посох,
Зеленеют на нем весенние листья.

Отдыхаем мы над светлыми ключами,
Нас венчают Пасхальные березы,
Нам постелью — купавы золотые.

Поцелуи твои — словно мед пчелиный,
Губы слаще земляники и малины.

Хвалим Бога мы, не кончив поцелуя,
К небу всходит золотая аллилуия.

Голубок над тобою сверкнул крылом,
На румяных губах расцвел псалом.

А вокруг, а вокруг — что за даль и ширь,
В синеве раздаются гусли и псалтирь.

Странники притекают к Сион-горе,
Золотые и красные крылья горят на ясной заре.

Свободи и нас от греховных уз,
Жених и агнец, сладкий Исус.

1908. Август

2

Вот здесь,
Где теперь такая густая и высокая трава,
Вот здесь,
Когда еще ни одного листа не зеленело на дереве,
Но небо,
Теплое и голубое,
Улыбалось апрелем,
Жужжали Пасхальные колокола,
И где-то девушки
Пели о том, что Христос воскрес,
Сорвал я золотую березовую почку,
И молитвенно съел ее,
Усладившись древесной горечью
И думая:
Теперь я приобщаюсь весеннему веселию.
И были во мне:
Радость, молитва и умиление.
Под этой самой березой,
Весело шумящей зеленой вершиной,
Я срываю первую алую ягоду,
И, изведав ее аромат и сладость,
Думаю: «вот и лето».
И мысленно приобщаюсь всему прошлому,
Вплоть до дня,
Когда впервые
Младенческие уста мои
Вкусили плод земляничный,
Сладкий, как поцелуй Богородицы.
И те же во мне:
Радость, молитва и умиление.