Дмитрий Кедрин - Избранные произведения

Послушай, что у нас в полку
Случилось как-то раз:
Повадился на базу к нам
Летать немецкий ас,
Шнырял, как ворон, в небесах,
За тучей кочевал.

Он истребителям с земли
Подняться не давал.
А в эти дни в полку у нас
Служили два дружка.
Всю жизнь они прошли вдвоем —
От парты до полка.
Случалось в детстве им не раз
Расквашивать носы.
А в юности не спать ночей
Из-за одной косы.
Обоим выдал мотоклуб
Шоферские права,
Вдвоем приятели летать
Учились на «У-2»,
Вдвоем дрались на ястребках
С коричневым зверьем.
И первый орден получать
Отправились вдвоем…
Мы побратимами за то
Прозвали их шутя,
Что старший младшего берег,
Как малое дитя.

В то утро, помню, старший был
В полете боевом.
Глядим, летит фашистский волк
На наш аэродром.
«Кто, — говорит нам командир,—
Собьет его в бою?»
И младший молвил, козырнув:
«Позвольте, я собью!»
Тот бой мы видели с земли
И убедились — как
Увертлив, опытен, хитер
Матерый злобный враг:
Шел на него товарищ наш
И в лоб ему палил,
А немец прятался, петлял,
Пикировал, юлил.
Потом он очередь, как вор,
Пустил исподтишка,
И загорелся, задымил
Мотор у «ястребка»…
Вернулся старший. Злую весть
Он встретил по-мужски,
Но крепко начали седеть
С тех пор его виски.
«Как отыскать мне в небесах, —
Одно лишь он спросил, —
Того врага, что моего
Товарища убил?»
Тогда, не помню, кто из нас,
Ответил на вопрос:
«Окрашен краской голубой
Его машины нос».
— «Так и моей машины нос
Пусть будет голубой,
Чтоб подлый враг меня узнал,
Когда я кинусь в бой,
Чтоб помнил он, что у меня
Есть с ним кровавый счет,
Чтоб знал, что от моей руки
До смерти не уйдет,
Что в воздухе, и на земле,
И в море, и в аду, —
Куда б ни скрылся он, — его
Я всё равно найду!..»
И был его машины нос
Окрашен голубым,
Он вылетел, как ветер быстр,
Как смерть неуловим!
Он двадцать «мессершмиттов» сжег
На базах и в бою,
Ища врага, чтобы над ним
Исполнить месть свою!
Но, глядя, как внизу дымил
Фашистский самолет,
«Не тот! — он мрачно говорил. —
И в этот раз не тот!»
И вот однажды, слышим мы —
Вверху мотор шумит,
Глядим — голубоносый к нам
Несется «мессершмитт».
Наш друг ракетою взлетел,
Завидев над собой
Машину старого врага,—
И завязался бой!
Фашисту, надобно сказать,
Невесело пришлось:
Наш друг шел в лобовой удар,
А немец прятал нос,
Вертелся в небе, как щенок,
Лукавил, — да куда!
Товарищ наш его забрал,
Как лошадь в повода.
Как ни увертлив был фашист,
Как ни был он хитер,
А все-таки наш друг всадил
Снаряд в его мотор!

«Ну, вот, — сказал он, под ногой
Площадки чуя гладь,—
В сырой земле мой побратим
Спокойно может спать.
Теперь моей машины нос
Пусть перекрасят вновь…»
И он с рассеченного лба
Перчаткой вытер кровь.

Среди резвящихся ребят
Присядет старина —
И, точно солнце, заблестят
На сердце ордена.
И спросит шустрый мальчуган,
Племянников сынок:
«Эй, дед Денис! За что те дан
Вот этот орденок?»
— «Который? Первый — за Сиваш,
Второй — за Сталинград,
А третий орден, брат, не наш —
Английский орден, брат!..
Подраться с немцами в тот год
Пришлось мне, старику.
Попал я в пулеметный взвод
В двенадцатом полку.
Пришел. Живу среди братвы,
Помалу фрицев бью.
И вдруг бумага из Москвы
Приходит в часть мою:
Мол, есть у вас ефрейтор. Он —
Особенным крестом
За летный подвиг награжден
Английским королем…
Тут я в тупик, признаться, стал!
За что награда мне?
Уж если я когда летал,
Так разве что во сне!
Король про это мог не знать:
К нему не близкий свет.
Но мне-то можно ль орден брать,
Что не заслужен?.. Нет!
Пришел к начальству: „Так и так, —
Комдиву говорю, —
Конечно, за отличья знак
Весьма благодарю!
Да только как его мне взять?..“
И дальше речь свожу
К тому, что надо б полетать,
Авось и заслужу…
„Срок нужен, — молвил генерал, —
Чтоб практику пройти.
Но раз уж в летчики попал —
Давай тогда, лети!..“
На „ИЛе“, помню, в небеса
Поднялся я в тот раз.
Под нами — реки и леса
Едва окинет глаз!
Да только я не друг брехне:
В то утро, веришь ты,
И дела мало было мне
До этой красоты!
Прошу: „Не вывали меня!
Полегче!..“ А пилот:
„У моего, — кричит, — коня
Такой уж бойкий ход!“
И повезло мне в этот час:
Едва мы вышли в путь —
Глядим, какой-то фриц от нас
Спешит улепетнуть.
Я летчику сказал: „Земляк!
Прицелка, брат, плоха,
Вишь, немец скачет в небесах,
Как в рукаве блоха.
К нему б ты ближе подъезжал,
Чтоб пули тратить впрок…“
Он проскочил, и я нажал
На спусковой крючок.
Нажал — и „юнкерс“ рухнул вниз
С огромной высоты!
„Ну, — думаю, — добро, Денис,
Что там сидел не ты!“
А случай слеп, да всё ж не глуп:
Он что со мной сыграл?
На „юнкерсе“ летел
                       фон Шлюпп,
Фашистский генерал…
Комдив, усами шевеля,
Смеялся: „Как? Живой?
Ну, значит, орден короля
Теперь по праву твой!“
Да, — скажет старый ветеран,
Взглянув на ордена,—
Не зря любой из них мне дан,
Всем им — своя цена:
Смотри — вот этот за Сиваш,
Второй — за Сталинград,
А третий орден, брат, не наш —
Английский орден, брат!»

Заветы славной
          боевой отваги
От прадедов
          остались на Руси…
Святое слово
          воинской присяги
Торжественно,
          боец, произнеси!
Не самому себе,
          а всей отчизне
Ты говоришь
          в священный этот час:
«Отдам всю кровь,
          не пожалею жизни,
Чтобы исполнить
          Родины приказ!»
Свирепый враг
          вперед стремится снова,
Неся народу нашему беду.

Встань на пути
          и вымолви сурово:
«Я дал присягу!
          Я не отойду!»
Когда ж взовьются
          радостные флаги
И встретятся с тобой
          твои друзья,—
Ты скажешь им:
«Я верен был присяге!
          Победы нашей час
                    приблизил я».

Замолк далекий отзвук грома,
Звезда вечерняя зажглась.
Со своего аэродрома
Ночь тихо в воздух поднялась.

Она летит — и вслед за нею
Ты старта попросил: пора!
Вот твой мотор чуть-чуть слышнее
Ночного пенья комара.

Поляны, что давно знакомы,
Уже вдали не видишь ты…
Жена теперь, наверно, дома,
И на столе ее — цветы.

А сын сквозь длинные ресницы
Спросонок взглянет и вздохнет.
Ему сейчас, быть может, снится
Отца далекий самолет.

Как тихо над передним краем!
Нигде не разглядеть ни зги.
Но знаешь ты, что тьма сырая
Обманчива: внизу — враги!

Чтоб в День победы в доме старом
Обнять сынишку и жену,
Сейчас ты бомбовым ударом
Вспугнешь ночную тишину.

Вокруг запляшут в это время
Разрывов желтые мячи.
Начнут рубить глухую темень
Косых прожекторов мечи.

Но, отбомбившись, ты под тучи
Уйдешь — и канешь за рекой
Незримым мстителем летучим
За наш нарушенный покой!