guru1 - Пираты Флибусты (часть первая)
Собственно, кроме двух разбитных девиц-славянок и гонореи, которой переболела вся команда, за исключением Капитана и Чтеца, ничего хорошего в Чёрном море не нашлось. И то потому лишь, что на мостик женщин не пускали, а Чтец, как мы знаем, ничем, кроме чтения не интересовался.
Недавно нанятый в гамбургском порту лекарь, без диплома, но с большой практикой, бывший санитар гамбургской лечебницы для жертв квартала красных фонарей, Исаак Фрейд, взялся за дело с огоньком, то есть предложил болящим прижечь в корабельной кузне поражённые члены, дабы остановить нагноение, которое, по его учёному мнению, долженствовало привести всенепременно к гангрене поражённого органа и его усекновению.
С предложением согласились лишь Капитан и Чтец, остальные же глухо взроптали и прислали Санитару Фрейду чёрную метку, на которой было написано: «Бей моэля!».
Про моэля команде рассказал корабельный кок Ганс Мордехай Штиль, утверждавший, что по вине оного моэля утратил пять шестых своей мужественности, а десять дюймов моэль оставил лишь для того, чтобы поиздеваться над несчастным.
Атмосфера на корабле сгустилась, да так, что Штиль вешал в ней свой секач для рубки мяса, а близнецы-испанцы, Хулио и Хуренито, вынесли всех святых. На всякий случай.
И тут Чтец вычитал в старинной лоции, что на побережье маленькой черноморской страны есть болотистые заливы-лиманы, в которых добывают целебную грязь – рапу. Правда, местные её практически всю используют для чистки зубов, отчего зубы у них белые, но многие мрут. Средство так и назвали – «Поморин»…
Если же этой рапой, не принимая её внутрь, обмазать поражённую болезнью часть тела, то болезнь бесследно проходит, а здоровый член становится ещё здоровее…
Однако, в лоции не было сказано, как и на какое время обмазывать, и все обратили взоры на Санитара Фрейда.
Тот, понимая, что мелкие черноморские акулы-катраны его сразу не съедят, и мучиться придётся долго, рубанул сплеча: «Обмазываться полностью и до тех пор, пока корка сама не отпадёт!»
Первый опыт, со словами «врачу, исцелися сам!», провели на Санитаре, окунув его неоднократно и с удовольствием в рапу. Выложили на солнышко, подождали, пока обсохнет, посмотрели – жив, и стали обмазывать друг друга.
Вскоре корабль превратился в подобие египетской усыпальницы, а ногах остались только Капитан и Чтец.
Чтец предложил Капитану выпить за выздоровление команды «по чуть-чуть», и через пару недель, когда корочка стала отваливаться с первых тел моряков, корабль оказался пришвартован к каменистому острову, усеянному каменными же истуканами.
Первым из кокона выбрался кок. Поражённые аборигены и аборигенки вперили изумлённые взгляды в то, что было когда-то обрезано, а теперь вернуло себе исходный вид. Кок, ещё не понявший, чем все удивлены, стряхивал с себя остатки рапы и смущённый откровенным вниманием, бормотал: «Ну, рапа же… Рапа… Ну и?»…
Потрясённые аборигены каждый день приходили любоваться пиратами, а в момент отплытия провожали корабль аплодисментами и плакатами: «Остров Пасхи – Рапа нуи!»
Вышедшие из лечебных саркофагов пираты отнесли в каюты Капитана и Чтеца и направили корабль обратно в Европу. Там кок принял христианство, а Санитар сбежал ночью с корабля и, поменяв имя на Зигмунд, стал проповедовать псевдонауку психоанализ, сдирая с клиентов большие деньги и делая упор на процесс их дефекации.
Что не удивительно: вытерпеть несколько недель и не зациклиться на процессе дефекации мог бы только Чтец.
Но он ещё не протрезвел…
***
Из записок Чтеца:
РАЗМЫШЛЕНИЯ ЧТЕЦА
ПО ПРОЧТЕНИИ ПОВЕСТИ А.П. ГАЙДАРА «ВОЕННАЯ ТАЙНА» И ЗАПИСОК ЕГО ВНУКА Е.Т. ГАЙДАРА О ПРОЦЕССЕ ПОСТРОЕНИЯ РАЗВИТОГО КАПИТАЛИЗМА НА ТЕРРИТОРИИ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ (ОБЕ КНИГИ УКРАДЕНЫ ЧТЕЦОМ В БИБЛИОТЕКЕ ГОРОДА КЫШТЫМА, ГДЕ ЧТЕЦ ПРОХОДИЛ КУРСЫ ПО ПЕРЕПОДГОТОВКЕ КОРАБЕЛЬНЫХ ЧТЕЦОВ С ВРУЧЕНИЕМ УДОСТОВЕРЕНИЯ О ПРИСВОЕНИИ ЕМУ КВАЛИФИКАЦИИ «ПИРАТ ВЫСШЕЙ КАТЕГОРИИ»)
Мимо памятника Мальчишу, у подножия высокой горы, шла странная процессия. Пионеры и пионерки несли на закорках пенсионеров.
- Куда несёте пенсионеров, юные ленинцы? – спрашивали пролетавшие мимо военлёты и проплывавшие мимо военморы.
- На склон горы Фудзи. У нас новый предмет в школе появился – японоведение. Изучаем на практике народные японские обычаи, - отвечали звонкими голосами пионеры.
Пенсионеры вяло сопротивлялись, но понимали, что их время прошло.
- Здравствуй, племя младое, незнакомое! – шептал бронзовыми губами памятник А.С. Пушкину. – Не я увижу твой могучий поздний возраст, когда перерастешь моих знакомцев и старую главу их заслонишь от глаз прохожего…
Мелким бесом вокруг горы вился агрессивный наступающий капитализм…
***
ВЕСЁЛЫЙ РОДЖЕР
На горизонте замаячили берега Тортуги. Пора было организовывать встречу по всей форме, со стрельбой из носовой пушки и кормовой мортиры, парадным строем пиратов в абордажных костюмах, музыкальным попурри в исполнении Надудеигреца и поднятием на мачту Весёлого Роджера.
Эта трудоёмкая и опасная операция, тем не менее, была необходима. Пиратские власти острова Тортуга должны были, увидев Весёлого Роджера на мачте, понять, что на корабле всё в штатном режиме: нет ни эпидемий, ни помутившихся рассудком пиратов, ни какого-никакого вольнодумства, а пиратский Кодекс чтим Чтецом и слушаем пиратами.
Самым трудным было выманить Роджера из каюты, где он беспробудно писал пасквили на британскую королеву, русского царя и китайского императора, а также сочинял прочувствованные подмётные письма к женщинам всего мира с требованием при входе в храмы обнажать щиколотку и непристойно выражаться в уме.
За то, что Весёлый Роджер всё время писал, некоторые, особенно - молодые пираты, звали его Писец, в противоположность Чтецу. Веселья в нём было немного. И прозвище "весёлый" (не имеющее никакого отношения к новомодному английскому словечку "gay", означающее неприветствуемых и нерукопожатных недопиратов) получил он только в противоположность слову "грустный": ну какой пират будет гордиться тем, что на мачте его корабля висит Грустный Роджер!
Вынув его из каюты, пираты с помощью талей начали подъём, шустрые юнги помчались по леерам, марсовый приготовился принайтовить поднятого.
- Эх, дубинушка, ухнем! - запевал Чтец.
Пираты подхватывали:
- Дёрнем! Дёрнем! Добавим!
В бухте, прочитав сигналы, уже выстраивалась кильватерная колонна украшенных цветами и креолками лодок для торжественной встречи...
***
Из записок Чтеца:
РАЗМЫШЛЕНИЯ ЧТЕЦА НАД КАРТОЙ ПОГОДЫ, ИЗОБРАЖАЮЩЕЙ РАЙОН ГРУМАНТА, КОТОРАЯ БЫЛА ЕМУ ПЕРЕДАНА КАПИТАНОМ ДЛЯ ОПРЕДЕЛЕНИЯ ВЕРОЯТНОСТИ ШТОРМОВ В ПРОЛИВЕ БОСФОР
Снежинке скучно падать сверху на,
Снежинка хочет танцевать всю зиму.
Снежинка – ледяная, мяч – резинов,
Но зависти бессмертная полна.
Она мячу завидует, она…
Она мечтает прыгать и лететь,
Подруг срывая с места и с покоя.
Что делать ей? Бессмертной быть такою,
Что даже не захочется хотеть?
О, ветер, на вопрос немой ответь…
Метеоролог, в шубе и в дохе,
Медведем лёг средь снежных декораций.
Он диссертант. О принципе сальтаций…
(Зачем писать об этой чепухе?)
Но, право, так велит ему чучхе…
Снежинке скучно падать невпопад,
Снежинка танца хочет, не покоя…
Ресниц коснулась, затмевая взгляд.
Метеоролог стёр её рукою
И выдохнул похмельный ацетат.
***
ЛОРД КАЙРОН
Когда Чтец впервые попал на пиратский корабль, там царила анархия. Команда только-только отпочковалась от основного состава пиратской флотилии, все были возбуждены воздухом свободы и иллюзией независимости, а потому на корабле правили бал иногда весьма странные фигуры, проникшие в гущу пиратского братства со своими, тайными и часто непонятными непосвящённым целями и ожиданиями.
Так, например, в трюме поселился бывший лорд, бежавший от гнева королевы, так как решил, будучи колдуном и некромантом, стать властителем мира, для чего, с помощью масонов, принял нехристианское вероисповедание и отметился в публичном превращении золота в неблагородные металлы. За что на родине ему грозило усекновение главы и публичное сожжение останков.
