Василий Бетаки - ИТОГ РОМАНТИЗМА. Стихи 1994–1996 годов
Да и сам проржавел он, и вспучилось дно.
Отвалился орёл – подбираем опять
Поиграть-побренчать, на штаны проливать.
Сам Кабатчик не допил: он бронзовым стал,
И плывун подмывает его пьедестал,
На губах трехсотлетнего уксуса вкус,
Жжется оцет[3], совсем как змеиный укус:
Спотыкается конь, а змея-то цела...
Мы не допили Кубок Большого Орла.
* * *
Глядишь в передней по углам,
На темной вешалке – пальто,
Как будто точно кто-то там,
А приглядишься – нет, никто.
Ну, утешайся хоть бы тем,
Что мирны и беззвучны сны,
Гитарных струн, как будто семь,
А приглядишься – ни струны!
Судьба-то вовсе не слепа:
В ковчег несчётных тварей Ной
Набил, – такая уж толпа,
А не осталось ни одной!
Ну что, без лампы Алладин?
Твой мир – он был для всех открыт, –
Зато теперь торчишь один
Среди растресканных корыт.
В сумятицу собьются сны
В толкучке мыслей расписной –
Как будто было две страны,
А в результате – ни одной.
Стоишь под радугой живой,
Но мыльным пузырём – итог:
Как будто свет над головой,
А приглядишься – нет, не Бог.
* * *
Вдоль по улице – холодные дожди.
Что противней середины ноября?
Ведь ноябрь и позади и впереди,
И в тебе самом, по правде говоря.
Ну да что там, – вон цветы полить пора,
Или, может почитать… (Уже с утра???)
Да на полках всё бесполые тома,
Как заброшенные полые дома…
Ах, какая невесёлая зима,
Ах, какие весёлые стихи!
Попытаться, что ли, псину расчесать?
Или что-нибудь такое написать?
Очень хочется каких-то ярких строк,
Да, как видно, не пришёл ещё им срок:
Вот откупорить бы звонкие слова,
Но придётся дожидаться Рождества!
Право, стоило так радостно жить,
И листать, листать никчёмные тома,
Чтобы тридцать лет спустя повторить:
«Впереди – бесконечная зима».
Ах, какие весёлые стихи!
ПИРЕНЕЙСКИЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
Сквозь туман кремнистый путь блестит...
М. Лермонтов
1. (К фотографии Б. Великсона)
И окна в туманах невнятны,
И свет рассеян неровно,
И выцветают пятна
Памяти неподробной,
И выцветают тучи
От серого, талого снега,
И выступают сучья.
На фоне желтого неба,
А кроме желтого света –
Ну что еще есть на свете?
Не оторвать от ветра
Ивы черные плети,
От их свистящего гнева –
Марта вздорную сущность:
На фоне желтого неба
Кривые черные сучья.
2.
Беззаботно сбежишь с порога,
Ключ – в кусты, а тоску – в репейник.
И пускай поначалу дорога
Черная, как кофейник –
И пускай, не успев начаться,
Громоздит она новые беды –
Лишь бы не возвращаться
По своему же следу.
3.
Овечьи склоны лукавы,
Смолою капает ель,
Остатки лавы, шуршащие травы –
Лучшая в мире постель!
Так может, и вправду хватит
Мелькания городов,
И лучше, как Гёте, в халате
Протирать диваны годов?
Но не на диваны мы сели –
На ведьмино помело –
И – пустыня...
И нет спасенья –
И от скорости скулы свело!
«В нынешнее не вживаясь,
Настоящего не оценив,
Тупо к будущему взываем,
Да из прошлого строим миф»[4]
... А на козьих копытцах кто-то,
Не сатир и не фавн – Иной,
Все дергает за веревку,
Подозрительно схожую со струной...
4.
Тут, где в титанов древние боги
Кидались обломками скал,
На кремнистой, блестящей дороге
Я в потемках что-то искал...
В мешке утаили шило –
Вот и колет теперь глаза...
Разворачивается лопнувшей шиной
Накатившаяся гроза.
И польет монотонная влага
С перекошенных Пиреней!
...Когда стану лохматой дворнягой –
Не кидайте в меня камней!
1997
ИТОГ РОМАНТИЗМА
И что в результате?
Пустые года, как метель.
И что-то некстати,
И кто-то уселся на мель,
И где-то и как-то
И всякого смысла лишён:
Ведь с первого акта
Ты в фарсе играть приглашён...
И разные вещи
Без толку тревожат меня:
Вот плещет и хлещет
Ковыль по коленам коня.
Ковыль?
Только снится,
Конь – тоже...
Так значит опять
Ни петь, ни молиться,
Ни плакать, ни думать, ни спать?..
Дожди
на антеннах,
И в окнах, как шторы, дожди...
Скандальный оттенок
Всего, что ещё впереди –
Ну, с бухты-барахты?
Но там, где воняет бензин –
Не белые яхты,
А дизельный, чёрный буксир!
Сравни-ка сегодня
Скрипучий ржавеющий руль
Не с громом Господним,
А с грохотом старых кастрюль!
И новая дата
Опять прибавляется к тем,
И кто-то,
Куда-то –
Помимо сюжетов и тем,
Да, где-то,
Да, как-то...
Пускай даже роль по плечу –
Спектакль без антракта.
И точно – я так не хочу!
ПЛОЩАДЬ СВЯТОГО МАРКА
Мост над болотами перед рассветом.
Цепочка фонарей – и нет ей конца.
Почти что вергилиев путь к тому свету...
Это – Местро. На полчаса –
Воды и столбов...
Но я – не об этом,
А только о том, что прошедшим летом
На площади, сдавленной серым светом,
В длинном пространстве, скрипкой пропетом,
От арки до арки перед рассветом
Снова слышны были их голоса:
И тех кто остался в прошлом веке,
И тех кто уехал год назад...
(Ведь античные – того света – реки
Только для виду забвеньем грозят).
И в бесконечность за аркой арка
Уходят от радуг Святого Марка…
Вдоль по площади арки эти,
Эхо друг другу передают:
Оттого мы и встретились тут, на том свете –
Бесчисленны эха – и те и эти –
Под каждой аркой и в каждой Лете
Случайную фразу вернут на рассвете
И чью-нибудь,
и мою... и мою...
Gare d'Orsay
Когда туман к воде сползает постепенно,
И облака сидят на креслах площадей,
Я в городе сыром завидую Гогену –
Нездешности его деревьев и людей…
Ломясь из синевы, Пикассо, опалённо
Глядит, как на землю обрушилась луна,
Разъята музыка на струны и колонны,
И лампа Герники в абсент погружена…
...Сухой чертополох танцует на бумагах,
В редакциях газет – машинок чёрный лом,
А в серых зеркалах, в пустых универмагах
Красавица ольха смеётся над тряпьём…
И небо чёрное над набережной встало
Всё в белых искорках, как старое кино,
И на экран ползёт видение вокзала
Где паровоз летит в стеклянное окно.[5]
Всё на места свои вернётся непременно.
И утки на воде – как тапочки Дега...
Шуршит буксир Маркé над розоватой Сеной.
И тихо. И рассвет. И тают берега.
* * *
К фотографии Б. Великсона
Мы дошли до края света
И гранитная часовня
(Эта низкая часовня) –
Над уклоном к морю...
Нету
Ничего кроме часовни
И травы у края света.
Монотонный дождь. И снова
Капли по плащам шуршат.
В тёмных и средневековых
Мы в плащах до пят.
И гранитный крест за нами.
Дождь косой да серый камень...
Может там, за облаками,
Там за морем, может, – лето?
Мы дошли до края света...
Pointe du Van, Бретань
* * *
Собаке Нюше
В эту осень небо привыкло
Зажигать каждый вечер закат.
В оркестровой скрипки пиликают –
Как дубовые листья кружат,
А со сцены – воронье соло,
Воробьиный хор (далеко!),
И с готовностью невесёлой
Ветры пробуют геликон.
Ну-ка, вслушайся, если уловишь
Репетирует что-то даль,
Где-то – поезд по шпалам клавиш:
То настраивают рояль.
Мы с тобой пройдём непременно,
По паркетам листвы скользя,
За кулисы, в фойе, на сцену –
Только в зрительный зал нельзя.
Говоришь – пойдём? Но, однако,
Нам никто ещё не сказал...
И куда нам спешить, собака?
Нас не пустят в зрительный зал.
* * *
Geh Graal zu suchen, ritter
