Александр Блок - Том 2. Стихотворения и поэмы 1904-1908
Дюны
Июнь-июль 1907
Стихотворения, не вошедшие в основное собрание (1904–1908)
Разные стихотворения
Неоконченная поэма
(Bad Nauheim. 1897–1903)
Я видел огненные знаки
Чудес, рожденных на заре.
Я вышел — пламенные маки
Сложить на горном алтаре.
Со мною утро в дымных ризах
Кадило в голубую твердь,
И на уступах, на карнизах
Бездымно испарялась смерть.
Дремали розовые башни,
Курились росы в вышине.
Какой-то призрак — сон вчерашний —
Кривлялся в голубом окне.
Еще мерцал вечерний хаос —
Восторг, достигший торжества, —
Но всё, что в пурпур облекалось,
Шептало белые слова.
И жизнь казалась смутной тайной…
Что́ в утре раннем, полном сна,
Я вскрыл, мудрец необычайный,
Чья усмехнулась глубина?
Там, на горах, белели виллы,
Алели розы в цепком сне.
И тайна смутно нисходила
Чертой, в горах неясной мне.
О, как в горах был воздух кроток!
Из парка бешено взывал
И спорил с грохотом пролеток
Веками стиснутый хорал.
Там — к исцеляющим истокам
Увечных кресла повлеклись,
Там — в парке, на лугу широком,
Захлопал мяч и lawn-tennis[3];
Там — нить железная гудела,
И поезда вверху, внизу
Вонзали пламенное тело
В расплавленную бирюзу.
И в двери, в окна пыльных зданий
Врывался крик продавщика
Гвоздик и лилий, роз и тканей,
И cartes postales, и kodak'а.[4]
Я понял; шествие открыто, —
Узор явлений стал знаком.
Но было смутно, было слито,
Терялось в небе голубом.
Она сходила в час веселый
На городскую суету.
И тихо возгорались долы,
Приемля горную мечту…
И в диком треске, в зыбком гуле
День уползал, как сонный змей…
Там счастью в очи не взглянули
Миллионы сумрачных людей.
Ее огнем, ее Вечерней
Один дышал я на горе,
А город грохотал безмерней
На возрастающей заре.
Я шел свободный, утоленный…
А день в померкшей синеве
Еще вздыхал, завороженный,
И ро́сы прятались в траве.
Они сверкнут заутра снова,
И встанет Горная — средь роз,
У склона дымно-голубого,
В сияньи золотых волос…
8-12 мая 1904
«Полон визга веретен…»
Полон визга веретен
Двор, открытый лунным блескам,
Проплываю вдоль око́н
С тихим плеском.
Разметавшись, спит она
В голубом чаду алькова.
Ночь пьяна, рука сильна,
Лодка быстрая готова.
Июнь 1904
Андрею Белому
Ты открывал окно. Туман
Гасил свечу.
Я был в ту ночь от счастья пьян,
И я молчу.
О, я не мог тебе помочь!
Я пел мой стих…
И снова сон, и снова ночь,
Но сны — черней твоих.
Но где же ложь? Один обман
Мой факел задувал,
Когда ты пил ночной туман,
Когда я ликовал.
Лето 1904
Колыбельная песня
Спят луга, спят леса,
Пала божия роса,
В небе звездочки горят,
В речке струйки говорят,
К нам в окно луна глядит,
Малым детям спать велит:
«Спите, спите, поздний час,
Завтра брат разбудит вас.
Братний в золоте кафтан,
В серебре мой сарафан,
Встречу брата и пойду,
Спрячусь в божием саду,
А под вечер брат уснет
И меня гулять пошлет.
Сладкий сон вам пошлю,
Тихой сказкой усыплю,
Сказку сонную скажу,
Как детей сторожу…
Спите, спите, спать пора.
Детям спится до утра…»
25 сентября 1904
«Веселимся, кру́жимся…»
Веселимся, кру́жимся,
Хороводом тешимся —
Мальчики да девочки —
Ясные звездочки.
Красное солнце!
Глянь-ка в оконце!
А в оконце — глянь-ка,
Мамка да нянька!
Белая хатка,
Смуглая солдатка!
Старшая сестрица,
Дай-ка нам водицы!
Эй вы, ребятки,
Врозь во все лопатки!
Скидавайте шапки.
Осень 1904
«Мы в круге млечного пути…»
Мы в круге млечного пути,
Земные замерли мечты.
Мы можем в высь перенести
Свои надежды — я и ты.
Еще прозрачней станешь ты,
Еще бессмертней стану я.
Залог кружащейся мечты —
Душа последняя моя.
Осень 1904
Война
Вот поднялась. В железных лапах
Визжит кровавой смерти весть.
В горах, в долинах, на этапах
Щетиной заметалась месть.
Не в силах мстительная гордость
Противостать тому кольцу,
Чьи равнодушие и твердость
Встречают смерть лицом к лицу.
И вот в пара́х и тучах тучных,
Гремя вблизи, свистя вдали,
Она краями крыльев звучных
Пускает ко́ дну корабли.
Но в воплях исполинской бури,
В мечте бойца, в его крови,
Одушевительница фурий —
Она вздыхает о Любви.
28 мая 1905
Подражание
Сновидец в розовой дреме́
Ты — опрокинутый над бездной —
И долу грезой бесполезной
Поникший кормщик на корме.
Так двойники — свершений нить —
Во мраке дня, тоскуя, рыщут,
И двое — бесполезно ищут
Друг друга в Третьем воплотить.
7 июля 1905
«По зеленым обрывам…»
По зеленым обрывам
Я искал мое чудо.
Раскалялись туманы,
Поднимались красные пыли,
Зацветали колосья,
Долетали пестрые звуки.
Но один услышав звук,
Становился над обрывом.
Ветер меч мой колыхал,
И позванивали латы.
И стоял я мертволик,
Слушая, дивясь:
Угадать бы, услыхать бы
И в пути не умереть.
Лето 1905
«Ночью пыльной легла…»
Ночью пыльной легла
Девушка в белый гроб.
Ночью встала белая мгла,
Никто не расслышал слов.
В словах шелестела муть,
На словах почивала сонь.
Только призраком белый конь
Мог в тумане гривой взмахнуть.
И означился в небе раство́ренном
Проходящий шагом ускоренным
В голубом, голубом,
Закрыто лицо щитом.
Тогда кто-то встал за столом
И сказал: «Самовар!»
Принесли паровое золото,
Расставили белые чашки
И стали хлебать и гордиться.
Лето 1905
«Я сойду и намечу…»
Я сойду и намечу
Мой вечерний путь.
Выходи навстречу —
В высоте отдохнуть.
Полюби мои зори —
Знак моей любви.
И в свободное море
Навсегда плыви.
Я сойду и раскину
Заревой небосклон,
Я тебя отодвину
Навсегда в мой сон.
Так и будешь реять
В догорающем дне,
Так и будешь веять
В тишине.
Осень 1905
«Всё так же бродим по земле…»
Всё так же бродим по земле —
Ты — ангел спящий непробудно,
А я — незнающий и скудный,
В твоем завернутый крыле.
Слепец ведет с собой слепца,
Но чаще вкруг мелькают стрелы,
И я рукой оторопелой
Храню взаимные сердца.
Но, если ангел-лебедь никнет,
Что́ я могу в его крыле?
Стрела отыщет и проникнет
И пригнетет к родной земле.
Но будем вместе. Лебедь сонный
И я — поверженный за ним —
Как дым кадильный, благовонный,
К началам взнесшийся своим.
17 октября 1905
