Николай Векшин - Полёт шмеля (сборник)

Сижу, читаю анекдоты
В подъезде, прямо у окна.
На кой мне ляд далась свобода?
Ведь я пью пиво, господа!
А пиво – это не вода.

Чужая жизнь не фунт изюму.
Глотнувши с пивом коньяка,
Я так валяю дурака
И делаю так много шуму,
Что пена сходит с языка.

Уже по лестнице крадется
Наш участковый мент – балбес.
А я сижу, гляжу на солнце.
Мне наплевать на всех с оконца.
И мне кивают из небес.

Нальем сто грамм
В стакан.
Так хочется!..
Ну, вздрогнем!..
Ах, хорошо-то как!
Аж звёздочки в глазах.
Залезши на Пегас,
Мы поскакать готовы.
Волхвы,
Разинув рты,
Уставились на нас.
И, если мы Творцы,
Не просто словоблуды,
То время победим
И будем жить всегда.
И каждый, кто придет,
О нас не позабудет.
Уходят лишь тела.
Рожайся навсегда!

Я в калашный ряд, где все поэты,
Сунулся, как в заповедный храм,
И свои душевные куплеты
Поместил на суд стихирных дам.

Нажимая клаву барабанно,
Я стихи в волнении кропал,
Дифирамб взыскуя неустанно.
Но лишь пародист меня читал.

И швырнули в ставни мне булыжник.
Критики не дали дня прожить.
Я простой солдат, не чернокнижник!
Дайте же мне родину любить!

Что ж вы, братцы, тухлым помидором
Рот заткнули? Как же я кричал!
Мой порыв прекрасный стал позором.
Я кряхтел, ворочался, не спал.

И теперь я знаю, что не боги
На Стихире рифм чечётку бьют.
И напишут после в некрологе:
За такого трех слонов дают!

Мой оптимизм не знает меры.
Дрожит от смеха тишина.
Своих творений акварели
Я вылью на Стихи. ру. Ша!

Мой хохот – это буйство красок.
Трещит под кистью новый холст.
Я точку ставить не согласен.
И в Рай не тороплюсь всерьез.

Кругом толпятся девы-Евы.
Пожалуй, их я пощажу.
Но королем прилягу к даме —
Валетом, рядом, мантр в чаду.

Да на фиг мне далась свобода!
Я весь в плену. В башке туман.
Колени женщины! Природа
Даёт мне счастия обман!

Хочешь стану нежным?
Хочешь стану страстным?
Хочешь, я в постели
Стану безотказным?

А могу – неверным.
А могу – холодным.
Если не накормишь,
Окажусь голодным.

К берегу чужому
Улечу, как дятел.
Там меня у дома
Ждёт мой дуб-приятель.

Норов свой строптивый
Ты опишешь в строчках.
Я отвечу шуткой.
Всё. Я ставлю точку.

Мой старый дряхлый «Запорожец»
Весну задумал повстречать.
И под покровом темной ночи
С Зимою начал флиртовать.

Он был угодник и повеса.
Искал свой женский идеал.
Мечтал, конечно, о принцессе.
Но выпил рюмку – и пропал.

Ревела вьюга, завывая.
И отказали тормоза.
Труба свалилась выхлопная.
Метель лепила прям в глаза.

Салют из снега был на «свадьбе»,
Где повенчались мы вдвоем.
В деревне вечером ухабы
Нас повстречали за углом.

Кричали гости «горько!» долго,
Кружились в танце много дней.
А кто ж жена? Не ясно что-то.
Мотор заглох в душе моей.

Чтобы воля укреплялась,
Оптимистом нужно быть.
Все помехи и преграды
Можно просто устранить.

Поражений подоплеки
Перешагивай смелей!
Бесполезные упреки
Раздаются от людей.

Если будешь ты мудрее,
То от этой мудроты
Заживет душа быстрее,
Оторвавшись от беды.

И тогда just at the moment
Твой успех придет к тебе.
Закалишься, как Шварцнеггер
В этой жизненной борьбе.

Выбиралась из-за тучек,
Как из сонного тумана,
Золотистая принцесса —
Полноликая Луна.

Хладным взором озирала
Все пространства
Дивной ночи —
Лес, долину и поля.

И шептали ей Рассветы
«Никого прекрасней нету!».
А она не трепетала,
Потому что сердца нет.

И растаяли Рассветы
Утром сгинув в никуда,
Потому что воссияло
Солнце, раз и навсегда.

И Луна – как испарилась.
Ибо свет ее таков,
Что светить сама не может.
А мораль? Поменьше слов.

Дуэль? Прекрасно, нет проблем.
На шпагах? На рапирах? Пистолетах?
Ах, на словах?! Пародиейцей едкой
Друг друга мы сегодня угостим.

Удар! Еще удар! В ответ – уколы.
С насмешками к победе устремясь
И фразой гневной чуть не матерясь,
Меня Вы пригвоздили прямо к полу.

Причем здесь пол? Ответ весьма простой.
Вдруг осознав, что женщина пред мной,
Я рухнул, побежденный, на колени
И сердце на ладони протянул.

Называл её Льдинкой, Снегурочкой.
Ведь в постели была холодна.
Он считал ее глупенькой дурочкой.
А она очень мудрой была.

Свитерочки вязала и варежки.
Но в ответ был не выплачен счет.
Тут она, разогревшись, растаяла.
И ушел он к другой, обормот.

Но зато вместо этой Снегурочки
Поэтесса явилась на свет.
И теперь она вовсе не дурочка,
Что глядела любимому вслед.

Едут на Ближний Восток,
Недовольные жизнью,
Вечные странники.
В каждой стране они
Вечно изгои,
Даже изгнанники.
В Ершалаиме
Находят друг друга,
Карьеру и смыслы.
Бросят Россию иуды?
Что ж, – в зад коромыслом!

Был месяц март, суббота, пятый час.
По парку шла не женщина, но фея,
Дыханием ладошки мило грея,
Показывая профиль и анфас.

Был месяц март, суббота, пятый час.
По парку брел задумчивый мужчина.
Он улыбался странно беспричинно
И щурил в солнце соколиный глаз.

Был месяц март, суббота, пятый час.
Над парком тихо ангелы летали
И стрелы очень метко запускали,
Чтоб гимн любви весною не угас.

Был месяц март, суббота, пятый час.
Вот встретились нежданно два созданья,
Столкнувшись лбами. Нежные признанья
Не посетили их, увы, на этот раз.

Был месяц март, суббота, пятый час.
И, вежливо воскликнув «ах, простите!»,
Они расстались. Ангелы, умрите!
Она ведь замужем. И он давно женат.

Осенним дивным блюзом
Я вас не удивлю.
Я – шар, лежащий в лузе.
Я сумерки люблю.

Осеннюю проказу
Мне кажет желтый лист.
Старею я, старею —
Глухой сексофонист.

Чтоб молодым казаться,
Играю соло блюз.
Своею нервной фразой
Сзываю сладких муз.

Пускай скрипит уныло
Непрошенный янтарь,
Я так веслом махаю,
Что разгоню все хмарь.

Читаю Фитцджеральда,
Мараю белый лист,
Стихи я сочиняю
Про блюз. Ведь я солист.

Печаль легко рожаю
И жду к себе весну.
Ох, что-то я зеваю.
Пора идти ко сну…

Жила-была красавица
В болоте, на пруду.
Сидела тихо, мрачная,
Глазела на воду.

Но вот весна горячая
Пришла на этот пруд.
Красавица заквакала.
Прекрасен был сей звук.

И плюхнулся к ней рядышком
Красавец-молодец.
С раздутым толстым пузиком.
Вообще он был самец.

И тут они заквакали
Вдвоем такую песнь,
Что цапли вместе с кряквами
Взлетели до небес!