Геннадий Алексеев - Стихотворения
Позавчера
посетил меня Тристан Корбьер.
Почитал стихи —
немножко о море, немножко о Париже, немножко о себе.
Чаю пить не стал,
тут же ушел.
Вчера
заходил ко мне Аполлон Григорьев.
Кое-что почитал — конечно, о гитаре, конечно, о цыганах, конечно, о любви.
Попил чаю и вскоре удалился.
Сегодня забрели
два знакомых японских поэта
двенадцатого века.
Тоже пили чай и просидели до полуноч
Кто же завтра ко мне пожалует?
Схожу в магазин, куплю пачку чаю, куплю сахару и буду ждать.
Џ џ џ
Был ли я крылатым?
Или крылья мне только снились'
А что,
если я и впрямь потерял их?
А что,
если они и вправду были длинными и белыми? А что,
если они снова вырастут?
В последнее время у меня часто чешутся лопатки.
Но куда лететь?
w?: і.-
V і
177
Алексеев
Жить бы да жить,
жить бы не торопясь и не хмурясь
и не вызывая нездорового любопытства,
жить и не быть рыбой —
не попадаться на удочку хитрого рыболова, и не быть птицей —
не порхать с дерева на дерево без особой необходимости,
и не быть четвероногим-
не бегать, помахивая хвостом, безо всякого толку, жить и быть человеком, хотя, разумеется, это не так-то просто, жить и не признаваться жизни в любви — ей и без того это известно, жить молчаливо,
без излишней болтовни, и умереть спокойно, без истерики.
ЧУДНОЙ
Был он чудной какой-то — на голове его росло дерево, корни торчали из ушей.
На ветвях сидели птицы и громко пели.
Когда он ходил —
дерево раскачивалось, когда он нагибался — птицы взлетали и кружились над ним, когда он выпрямлялся — птицы снова садились и принимались петь.
Спал он стоя,
чтобы не тревожить птиц.
Корни не подрезал,
чтобы не беспокоить дерево.
Я подарил возлюбленной год своей жизни.
Она сказала «спасибо», но в меня не влюбилась.
Я загрустил.
Она хотела вернуть мне год моей жизни,
но я его не взял из гордости.
Она сказала:
— Забирай свой год, он тебе пригодится!—
Но я так и не взял, заупрямился.
А ЧЕГО СТЕСНЯТЬСЯ?
Приснилось мне, что я куст сирени.
Проснулся, сладко благоухая,
будто только что из парикмахерской. Приснилось мне, что я крепостная башня.
Проснулся, готовый к штурму:
не сдамся, думаю, ни за что! Приснилось мне, что я грудной младенец.
Проснулся
безумно счастливым:
не стану, думаю, расти, и так хорошо! Приснилось мне, что я адмирал Нельсон.
Проснулся
с подзорной трубой в руках
и стал разглядывать в нее узор на
обоях.
Приснилось бы мне, что я гора Казбек.
Проснулся бы — вся голова в снегу.
Так и ходил бы с заснеженной головой.
А чего стесняться?
Городские старушки любят посылать телеграммы своим полузабытым родственникам, живущим в далеких деревнях.
Сочиняя телеграммы,
старушки вспоминают своих родственников, плачут от умиления и перевирают названия деревень.
Старушкам объясняют, что таких деревень нет на свете, а они плачут все пуще и пуще, но теперь уже от недоумения.
Старушек просят не плакать,
отправляют их телеграммы неведомо куда,
и эти несчастные телеграммы
теряются в беспредельности мироздания.
Но старушки все плачут и плачут, прижимая к глазам кружевные платочки, плачут уже неведомо отчего, и платочки у них мокрые, хоть выжми.
џ Џ џОн пришел, и я сказал ему:
— Здравствуй!
Он улыбнулся мне
доброй,
открытой,
хорошей улыбкой
и удалился,
не сказав ни словечка.
И я крикнул ему:
— До свиданья!
Как это славно с его стороны — он приходил, чтобы мне улыбнуться!
Вчера был сильный ветер. Все, что я построил, он сдул.
Я не ленюсь, я строю.
И ветер не ленится — сдувает.
Мы с ним труженики.
Как грустно
уезжать и провожать! Как горько
покидать и оставаться! Как радостно, никуда не уезжая, встречать, встречать и встречать и без устали улыбаться всем приезжающим!
Геннадий Иванович АлексеевОБЫЧНЫЙ ЧАС Стихи
Редактор Б. Романов Художник В. Григорьев Художественный редактор Б. Андреева Технический редактор В. Соколова Корректор Г. Голубкова
ИБ № 4136
Сдано в набор 07.04.86. Подписано к печати 02.07.86. А 12652. Формат 70X90/32. Гарнитура жури. рубя. Печать офсет. Бумага офсетная N9 1. Уел. печ. л. 7,02. Уел. краск.-отт. 21,35. Уч.-изд. л. 5,25. Тираж 10 000 экз. Заказ 1720. Цена 65 коп.
Издательство «Современник» Государственного комитета РСФСР по делам издательств, полиграфии и книжной торговли и Союза писателей РСФСР, 123007, Москва, Хорошевское шоссе, 62
Госкомиздат РСФСР Полиграфическое производственное объединение «Офсет» Управления издательств, полиграфии и книжной торговли Волгоградского облисполкома. 400001, Волгоград, ул. КИМ, 6.
1
Тибулл. Элегии. Кн. 1. Элегия VII. Перевод Л. Остроумова.
СТИХОТВОРЕНИЯ
В начале весны
В начале весны
появляется потребность бедокурить:
щекотать
гранитных львов,
дразнить
гипсовых грифонов,
пугать
мраморных лошадей
и дергать за ногу
бронзового графа Орлова,
восседающего у ног
бронзовой Екатерины Второй.
В начале весны
возникает желание жить вечно —
но как осуществить
это безумное намеренье?
Спросил гранитных львов —
они не знают.
Спросил гипсовых грифонов —
они тоже не знают.
Спросил мраморных лошадей —
и они не знают.
Спросил бронзового графа —
он и понятия об этом не имеет.
Бронзовую императрицу
спросить не решился.
Цветы
Цветы
пахнут похоронами
и любовью.
Но они
ни в чем не виноваты.
Иногда
ими осыпают негодяев,
иногда
их дарят круглым дурам,
иногда
их воруют на кладбище
и продают втридорога влюбленным.
Но цветы
ни в чем не виноваты.
Им не стыдно,
что Джордано Бруно
был сожжен на площади Цветов.
На нашей лестнице
Каждый вечер
на нашей лестнице
собиралась компания
молодых людей.
ни пили водку,
мочились на стенку
и хохотали над человечеством.
Каждое утро,
когда я шел на работу,
на лестнице валялась бутылка
и пахло мочой.
Как-то я сказал молодым людям:
Пейте на здоровье водку,
но не стоит мочиться на стенку —
это некрасиво,
а над человечеством
надо не смеяться,
а плакать.
С тех пор
на нашей лестнице
молодые люди пьют водку,
навзрыд плачут над человечеством
и изнемогают от желания
помочиться на стенку.
Изнемогают, но не мочатся.
НАСТЫРНЫЕ
Садясь обедать, я вспоминаю, что они лезут.
Принимаясь за бифштекс с луком
Я думаю, что они и раньше лезли.
Доедая клюквенный кисель, я догадываюсь,
Что они и впредь будут лезть.
Выйдя на улицу, я вижу, что
Расталкивая всех локтями они лезут в тролейбус.
Войдя в тролейбус, я замечаю, что
Наступая всем на ноги, они лезут к выходу.
Бедные, — думаю я, — жизнь у них собачья!
Все они лезут и лезут, все вперед пролезают.
А ведь впереди-то им и делать нечего.
Девушка и собор
Девушка, площадь, собор.
Совсем юная девушка, не очень обширная площадь, очень древний собор.
Массивный объем собора, пустынное пространство площади, тоненькая фигурка девушки.
На девушке черные брючки и белая кофточка, площадь замощена розовой серой брусчаткой, собор построен из красного кирпича и желтого камня.
Собор неподвижен. Девушка движется к собору, наискось пересекая площадь.
Фигурка девушки все уменьшается. Громада собора все увеличивается.
Внимание! Девушка подошла к собору.
Колосальный собор. И рядом еле заметная фигурка девушки.
Собор поглядывает на нее с умилением.
Но девушка проходит вдоль стены собора и исчезает за углом.
Собор в растерянности. Собор в смятении. Собор в отчаяние.
Сотни лет он простоял на этой площади!
Сотни лет поджидал он эту девушку в белой кофточке!
Сотни лет ему снились ее черные брючки!
Но внимание! Девушка вернулась! Она снова рядом с собором!
Собор не верит своим глазам. Собор не может прийти в себя. Собор сияет от счастья.
Покинем же площадь. Не будем им мешать.
Движения его души порою необъяснимы
