Иоганн Гёте - Фауст

Срамниц, страшилищ всяких, рож!
А крик какой, какой галдеж!
Поистине живой пример
Мегер и фурий без манер.
Мне руку в свалке протяни, —
Нас разлучат средь толкотни.
Где ты?

Я здесь.

Нашел едва.
Вступлю в хозяйские права.
Эй, рвань, с дороги свороти
И дайте дьяволу пройти!
Давай-ка, доктор, вон из давки
И этой дикой тесноты
Переберемся под кусты
И мирно посидим на травке.

Нет, у тебя все парадоксы!
На Брокен совершить подъем,
Куда весь ад на шабаш стекся,
Чтоб тут сидеть особняком!

Я враг таких больших компаний,
И мне милее у костра
Ночные толки на поляне.

А я б взошел на верх бугра.
Там весь ваш цвет в разгаре пьянства,
Все дьявольское атаманство.
И сатана у самых круч
Ко многим тайнам держит ключ.

Там и загадок новый узел.
Нет, царедворцы не по мне,
Меня б их вид переконфузил.
Давай побудем в тишине.
Лишь в маленьком кружке интимном.
Есть место тонкостям взаимным.
Здесь, видишь ли, полутемно,
И это лучше полусвета.
На старых ведьмах домино,
Молоденькие же раздеты.
Будь с ними ради этикета
Любезен, так заведено.
Но, слышишь, — музыка давно.
Как им играть не опротивит,
Когда так зверски все фальшивят?
Но пусть в разброде струнный хор,
Составим пары для кадрили.
Что скажешь ты? Какой простор!
Кругом до самых дальних гор
Пылает за костром костер.
Ты видишь зрелище обилья,
Танцоров, пьяниц и обжор.
Найди, где лучше бы кутили.

Ты выступишь как сатана
Или в обличье колдуна?

Я б предпочел инкогнито огласке,
Но принято встречаться на пиру
При орденах, в открытую, без маски
У нас не носят ордена Подвязки,[75]
Мое копыто больше ко двору.
Мой знак отличья оползла улитка,
Ей и тебя пронюхать удалось.
Таиться здесь — бесплодная попытка,
Здесь сразу видят каждого насквозь.
Пройдемся вдоль костров по этим скатам.
Ты будешь женихом, я буду сватом.

Что вы засели здесь в тени ракит?
Поближе к поколенью молодому!
Там в середине спор вовсю кипит.
Отмалчиваться можно ведь и дома.

Стоишь за честь и гордость наций,
Как вдруг на них находит стих:
Народы вероломней граций
И любят только молодых.

Все изолгались, вот в чем горе.
Былой уклад невозвратим.
Покамест были мы в фаворе,
Век был взаправду золотым.

И мы ловить умели случай,
И мы хватали через край,
Вдруг все закрылось черной тучей,
И славные деньки прощай.

К чему писать большие книги,
Когда их некому читать?
Теперешние прощелыги
Умеют только отрицать.

Не день ли скоро Страшного суда?
Как погляжу на этих я каналий,
Вся бочка вытекла, на дне бурда, —
Невольно мысль приходит о финале.

Эй, судари, а ну-ка к нам![76]
Сговорчивее нет торговки.
Таким приличным господам
Свой хлам продам я по дешевке.
Ни на каких торгах земли
Добра такого не найдете.
Все то, что тут лежит в пыли,
Обломки эти и лохмотья
Несчастье людям принесли.
Здесь все клинки от крови ржавы,
На рюмках — отпечатки губ
С остатками былой отравы,
Колечком каждым душегуб
Надругивался над невинной,
Здесь нет ни одного ножа,
Который не вонзили в спину
Из мести или грабежа.

Ну что ты вынесла на рынок?
Ведь это заваль, старина!
Нет у тебя, кума, новинок?
Теперь иные времена.

И публика, и самый торг,
И ярмарка — один восторг!

К вершине двинулся поток.
Пихаешь в бок, сбивают с ног.

Кто там?

Лилит.

На мой вопрос,
Пожалуйста, ответь мне прямо.
Кто?

Первая жена Адама.[77]
Весь туалет ее из кос.
Остерегись ее волос:
Она не одного подростка
Сгубила этою прической.

Вон две сидят. Я — к молодой,
А ты ступай к другой, седой.

Представимся сейчас же им
И танцевать их пригласим.

Я видел яблоню во сне.
На ветке полюбились мне
Два спелых яблока в соку.
Я влез за ними по суку.

Вам Ева-мать внушила страсть
Рвать яблоки в садах и красть.
По эту сторону плетня
Есть яблоки и у меня.

Я видел любопытный сон.
Ствол дерева был расщеплен.
Такою складкой шла кора,
Что мне понравилась дыра.

Любезник с конскою ногой,
Вы — волокита продувной.
Готовьте подходящий кол,
Чтоб залечить дуплистый ствол.

Проклятая, безмозглая орда!
Доказано как будто всесторонне:
У духов нет конечностей. Тогда
Как можете ходить вы в котильоне?

Что взъелся он на наш невинный бал?

Завистник и дурак, вот и пристал.
Он просто глуп, как дважды две четыре,
И все не по нутру ему, придире.
Лишь в пересудах он находит вкус,
И сам как бы ходячий комментарий
К делам, к словам, к вещам, ко всякой твари,
К тому, что с вами в паре я кружусь.

Вы тут еще? Ведь я сказал вам: сгиньте!
В наш просвещенный век я слишком тих.
В природе нет кикимор и шишиг!
Что ж вы толчетесь в этом лабиринте
И в Тегеле на чердаках моих[79]
Обосновались в виде домовых?

Как терпят скучных приставал таких!

Я, духи, это вам в лицо скажу:
Сегодня я не одержал победы,
Но я еще раз как-нибудь приеду
И уж тогда конец вам положу!

Не пощажу ни сил своих, ни дней,
Чтоб извести поэтов и чертей.

Сейчас он в лужу сядет для поправки.
Он гнев смиряет, охлаждая зад.
Поставленные к копчику пиявки
От вида духов дух его целят.