Юрий Маслов - Военные приключения. Выпуск 3
— Зачем вы это сделали? — спросил он, когда молодожены, простившись, вышли из купе.
— Я из лагеря, — мрачно ответил мужчина. — На все про все выдали четвертак, а добираться пять суток… Жрать хочется, выпить хочется… Вот и попутала нечистая сила. — Он вытащил из кармана четыре сотни, которые «позаимствовал» у Крайникова, и положил на стол. — Извините.
Евгений Евгеньевич спрятал бумажник в карман и, необычно смутившись, спросил:
— А почему вы все не забрали? У меня же шесть…
— И у ворья совесть есть. — Мужчина скупо улыбнулся. — Вам этого не понять.
— Вы профессиональный вор?
— Я — «вор в законе». Слыхали про таких?
— Приходилось. Вас как зовут?
— Артист. — Мужчина впервые поднял на Крайникова глаза. — Простите, это кличка… Владимир Николаевич Юршов.
Говорят, что семя, брошенное в землю, должно в конце концов произрасти. Полуголодное существование в детстве, беспробудное пьянство отца, отсутствие элементарных жилищных условий, пожалуй, и было тем семенем, которое родило в душе Жени Крайникова зависть, тщеславие, желание любой ценой встать на ноги, жить, как все, а если возможно, то и лучше, чтобы не он завидовал, а ему — его связям, женщинам, дорогим картинам, которыми бы он украсил свой загородный дом, и это желание было настолько сильным, всемогущим и пожирающим все остальные чувства, что он уже не мог с ним бороться, он вступил с ним в тайный союз и теперь ждал только одного — момента, который бы помог осуществить задуманное. И вот этот момент настал…
Крайников пригласил Юршова в кафе, что находилось рядом с Московским вокзалом, и, хорошо угостив, предложил обстряпать одно небольшое, как он выразился, дельце. Он дает своему напарнику ключи от квартиры, говорит, что забрать — жемчуг, золотые монеты царской чеканки, две сберегательные книжки на предъявителя, а сам ждет его в такси на противоположной стороне улицы. Затем они едут в аэропорт и первым же рейсом вылетают в Москву.
Юршов, подумав, согласился.
— Тогда за дело, — сказал Евгений Евгеньевич.
Они пошли в универмаг, где приобрели добротное, но на вид не очень броское темно-синее пальто, недорогой костюм, рубашку, галстук, полуботинки. «В этом, обличье его родная мать не узнает», — подумал Евгений Евгеньевич, вручая Юршову саквояж.
— Идите переодевайтесь.
— Перчатки. Для работы мне нужны еще и перчатки, — сказал Юршов.
Евгений Евгеньевич купил перчатки.
Юршов переоделся в общественном туалете на Московском вокзале. Когда вышел и независимым шагом направился к стоянке такси, Евгений Евгеньевич удовлетворенно вздохнул: понял, душой поверил, что дело выгорит, что счастье наконец-то улыбнулось ему.
Так начиналось это необычное деловое сотрудничество.
— Вспомнили? — не выдержав столь длительного молчания, переспросил Красин.
— Вспомнил, — кивнул Евгений Евгеньевич. Я ехал по делам, а Владимир Николаевич… Он только освободился… В Москве его не прописали, сказали: уматывай, иначе еще на годик отдыхать поедешь! А вору стыдно по такой статье садиться… Что делать? Вот вы… Что бы вы сделали на его месте?
— Обо мне в другой раз поговорим, — сказал Красин. — В данный момент меня Юршов интересует. Так что он предпринял? Обворовал вас?
— Покаялся. И я понял его, вошел в положение, помог…
— Чем?
— И с работой, и с пропиской.
— И в благодарность за это он стал служить вам верой и правдой.
— Не служить — помогать. Помогать следить за машиной — профилактика там или еще какой мелкий ремонт…
— Мелкий ремонт, значит… Ну, а кто вас с Грачом свел?
— Вы меня с кем-то путаете. — Крайников с трудом приподнялся. — Вы оскорбляете меня своими подозрениями! Все, что вы говорите, полнейшая чушь! Нелепица!
— Трудный вы человек, Евгений Евгеньевич. На что вы рассчитываете?
— На гласность и справедливость. Я верю в справедливость!
— Я тоже.
— Ваша справедливость замешана на лжи. Вам не удастся меня оклеветать! Времена не те, кончились ваши времена! Ясно?
— Ясно.
— И заверяю вас: в самом скором времени я буду на свободе. Все. Я больше не намерен отвечать на ваши дурацкие вопросы!
— Нахал! Крепкий нахал! — не выдержал Климов. — В машину его, товарищ майор?
— В машину, — кивнул Красин.
Швецов подъехал к месту встречи ровно в одиннадцать и среди редких прохожих, сновавших у метро, мгновенно выделил плотную фигуру Артиста. Они долго, пытливо и настороженно рассматривали друг друга, затем пошли навстречу…
— Это ты меня желал видеть? — спросил Артист.
— Я.
— Ты действительно такое сотворил?
— Да.
— Ну и дурак!
Швецов молчал, ожидая разъяснений, и дождался.
— Ты меня куска хлеба лишил, — сказал Артист.
— Я вам хлеб с маслом предлагаю. Согласны?
— Тебе цена — рубль с мелочью. Да и то в воскресный день. А Евгений Евгеньевич — голова. У него — связи! Там… — Артист ткнул пальцем в землю. — И там… — Палец уперся в небо.
— Значит, отказываетесь?
— Завтра мы решим, что с тобой делать, — помолчав, ответил Артист. — А сейчас — иди. Спокойной ночи.
— Это ваше последнее слово?
— Я два раза не говорю. — Артист выбросил сигарету, повернулся и пошел прочь.
XVСкоков пил небольшими глоточками черный кофе, курил, жадно затягиваясь, и нетерпеливо поглядывал на молчащие телефонные аппараты. Сигарета, зажатая между средним и указательным пальцами, беспрерывно гасла, и он, чертыхаясь, искал по карманам спички. Родин, который сидел напротив, в конце концов но выдержал и протянул ему зажигалку.
— Дарю, Семен Тимофеевич, — сказал он, улыбаясь. — «Ронсон». Лучшая фирма в мире.
— Спасибо, — сказал полковник, любуясь изящными формами зажигалки. — Безделушка, а приятно.
— Если учесть, сколько коробков спичек, которые, как известно, делают из дерева, вы тратите за неделю, то это не только приятно, но и экономно.
— Сам додумался или кто подсказал?
— Крайников.
— Так это, значит, его подарок?
— Его.
— Умел жить мужик, — задумчиво проговорил Скоков. — А сгорел… Как ты думаешь, Швецов заранее все высчитал или эта идея захвата власти возникла у него, так сказать, спонтанно?
— Не знаю. Мне ясно только одно: Швецов — не из шестерок. Крайников это не учел и поплатился.
— Коса на камень нашла?
Родин ответить не успел. Резко зазвонил один из телефонов, и полковник рывком снял трубку.
— Первый слушает.
— Первый, докладывает второй…
— Понял. Почему так долго не выходили на связь?
— Пивка пришлось попить, товарищ пол… — Говоривший осекся, но тут же исправил свою ошибку. — Кузин после встречи с Кириным заехал в пивной бар на Пушкинской, где встретился с Дворцовым. Дворцов передал ему пакет, хотел было уйти, но Кузин придержал его и целых полчаса что-то втолковывал. Видимо, неприятное. Дворцов аж красными пятнами пошел…
— Дальше, — не выдержал полковник.
— Затем Кузин выехал на Садовое, добрался до Каширки и свернул на кольцевое шоссе. Здесь встал, покопался в моторе, минут через пять к нему присоединились три «жигуленка» и «Волга» — двадцатьчетверка. В каждой машине по три человека, считая вместе с водителем. Сейчас они… Сворачивают на Рижское шоссе. Идут плотно. Скорость — сто десять.
— Хорошо, — кивнул полковник. — Передайте третьему номера машин, в какую сторону они двигаются. Об исполнении доложите.
— Есть!
Полковник положил трубку и нажал кнопку телефона, связывавшего его с Климовым.
— Костя, Кирина взяли?
— Взяли.
— Теперь берите Дворцова. Задание ясно?
— Предельно.
— Ну и отлично.
Полковник прикурил, чиркнув зажигалкой, и посмотрел на Родина, отмечавшего стрелками на карте Москвы маршрут, по которому следовал Кузин.
— К Стеблеву направились?
— К нему, товарищ полковник.
— Соедини меня с Красиным.
Красин в это время находился в квартире того самого летчика Воронова, из окна которого в день ограбления универмага якобы торчала винтовка с оптическим прицелом. Сейчас у окон, а их было три, и из всех трех отлично просматривалась площадь, действительно расположились снайперы — молодые ребята из группы захвата. Для маскировки полковник Скоков решил их приодеть, поэтому внешний вид ребят — стоптанные ботинки, латаные-перелатанные джинсы, неопределенного цвета рубашки, грязные, замусоленные халаты — вызывал крайнее недоумение — то ли душманы, против которых они совсем недавно воевали в Афганистане, то ли алкаши, подсобные рабочие винно-водочного магазина.
— Стрелять только в крайней необходимости, — инструктировал Красин. — И желательно в такие места, чтобы… Понятно?
