Алексей Апухтин - Стихотворения

                  Блажен, блажен поэт, который цепи света
                  На прелесть дум и чувств свободных не менял:
                  Ему высокое название поэта
                  Дарит толпа с венком восторженных похвал.
                  И золото бежит к избраннику фортуны
                  За гимн невежеству, порокам и страстям.
                  Но холодно звучат тогда поэта струны,
                  Над жертвою его нечистый фимиам…
                  И, насладившися богатством и чинами,
                  Заснет он наконец навеки средь могил,
                  И слава кончится похвальными стихами
                  Того, кто сам толпу бессмысленно хвалил.

                  Но если он поймет свое предназначенье,
                  И станет с лирою он мыслить и страдать,
                  И дивной силою святого вдохновенья
                  Порок смеющийся стихом начнет карать, —
                  То пусть не ждет себе сердечного привета
                  Толпы бессмысленной, холодной и глухой…
                  И горько потечет земная жизнь поэта,
                  Но не погаснет огнь в курильнице святой.
                  Умрет… И кое-где проснутся сожаленья…
                  Но только внук, греха не видя за собой,
                  Смеясь над предками, с улыбкою презренья,
                  Почтит могучий стих холодной похвалой…

                          Ты спишь, дитя, а я встаю,
                          Чтоб слезы лить в немой печали,
                    Но на твоем лице оставить не дерзали
                    Страдания печать ужасную свою.
                       По-прежнему улыбка молодая
                          Цветет на розовых устах,
                       И детский смех, мой ропот прерывая,
                    Нередко слышится в давно глухих стенах!
                       Полураскрыты глазки голубые,
                          Плечо и грудь обнажены,
                          И наподобие волны
                          Играют кудри золотые…
                    О, если бы ты знал, младенец милый мой,
                          С какой тоскою сердце бьется,
                    Когда к моей груди прильнешь ты головой
                    И звонкий поцелуй щеки моей коснется!
                          Воспоминанья давят грудь…
                    Как нежно обнимал отец тебя порою!
                       И верь, уж год как нет его с тобою.
                    Ах, если б вместе с ним в гробу и мне заснуть!..
                          Заснуть?.. А ты, ребенок милый,
                       Как в мире жить ты будешь без меня?
                    Нет, нет! Я не хочу безвременной могилы:
                    Пусть буду мучиться, страдать!.. Но для тебя!
                       И не понять тебе моих страданий,
                          Еще ты жизни не видал,
                          Не видел горьких испытаний
                       И мимолетной радости не знал.
                    Когда ж, значения слезы не понимая,
                       В моих глазах ее приметишь ты,
                    Склоняется ко мне головка молодая,
                    И предо мной встают знакомые черты…
                       Спи, ангел, спи, неведеньем счастливый
                       Всех радостей и горестей земных:
                          Сон беспокойный, нечестивый
                          Да не коснется вежд твоих,
                          Но божий ангел светозарный
                          К тебе с небес да низойдет
                          И гимн молитвы благодарной
                    К престолу божию наутро отнесет.

                     Вижу ли ночи светило приветное
                     Или денницы прекрасной блистание,
                     В сердце ласкаю мечту безответную,
                     Грустную думу земного страдания…

                     Пусть бы сошла к нам уж ночь та угрюмая
                     Или бы солнце на небе сокрылося,
                     Ропот сердечный унял бы я, думая:
                     Так что и счастье мое закатилося…

                     Так же, как мир ночью мрачной, безмолвною,
                     Сердце оделося черною тучею,
                     Но, как назло мне, величия полные,
                     Шепчутся звезды с волною кипучею…

                     Невыразимая, невыносимая
                     Давит тоска мою душу пустынную…
                     Где же ты, прелесть мечтаний любимая?
                     Люди сгубили тебя, неповинную.

                     Завистью черной, насмешкой жестокою
                     Ожесточили они сердце нежное
                     И растерзали навек одинокую
                     Душу страдальца рукою небрежною.

                         Скажи, певец, когда порою
                         Стоишь над тихою Невою
                         Ты ясным вечером, когда
                      Глядят лучи светила золотые
                      В последний раз на воды голубые,
                      Скажи, зачем безмолвствуешь тогда?

                         Певец! Когда час ночи мирный
                         Слетает с высоты эфирной
                         Сменить тяжелый день труда
                      И блещет небо яркими звездами,
                      Не вдохновен высокими мечтами
                      <Скажи, зачем безмолвствуешь тогда?>

                         А вот и празднует столица:
                         Народ по стогнам веселится,
                         Везде гудят колокола…
                      А в храмах Бога тихое моленье,
                      И певчих глас, и ладана куренье…
                      <Скажи, зачем безмолвствуешь тогда?>

                         Не оттого ль, что эти звуки
                         В тебе пробудят сердца муки,
                         Как радость в прежние года,
                      Что, может быть, природы увяданье
                      Милей, чем блеск, души твоей страданью, —
                      Не оттого ль безмолвствуешь тогда?

                     О снега первого нежданное явленье,
                     Приветствую тебя в моем уединенье!
                     Уединенье? Да! Среди толпы людей
                     Я так же одинок, как ландыш, из полей
                     Родных отторженный суровою рукою;
                     Среди прекрасных роз поник он головою,
                     И в рощу мирную из мраморных палат
                     Его желания свободные летят.
                     Приветствую тебя! Неведомою силой
                     Ты в смутной памяти былое оживило,
                     Мечтанья прошлых дней той юности златой,
                     Как утро зимнее, прекрасной и живой!
                     Картин знакомый ряд встает передо мною:
                     Я вижу небеса, подернутые мглою,
                     И скатерть снежную на сглаженных полях,
                     И крыши белые, и иней на дровах;
                     Вдали чернеет лес. С сиянием Авроры
                     По окнам разослал мороз свои узоры;
                     Там, за деревьями, роскошно и светло
                     Блестит замерзлых вод прозрачное стекло;
                     Там курится дымок над кровлями овинов…
                     В соседней комнате я слышу треск каминов,
                     К ним истопник бредет и шум своих шагов
                     Разносит за собой с тяжелой ношей дров.
                     С какою радостью живой, нелицемерной,
                     Бывало, я встречал тебя, предвестник верный
                     Зимы… Как я любил и сон ее снегов,
                     И длинную семью прекрасных вечеров!
                     Как часто, вкруг стола собравшися семьею,
                     Мы проводили их в беседах меж собою,
                     И ласки нежные иль звонкий смех порой
                     Сменяли чтение обычной чередой.
                     Я помню длинный зал, вечернею порою
                     Его перебегал я детскою стопою,
                     И часто пред окном, как будто бы сквозь сон,
                     Я становился вдруг, испуган, поражен,
                     А прелесть дивная морозной, зимней ночи
                     Манила и звала встревоженные очи…
                     Светила чудные сияли в вышине
                     И, улыбаяся, смотрели в душу мне;
                     Чистейшим серебром поля вдали сияли,
                     Леса пустынные недвижимо стояли;
                     Всё спало… Лишь мороз под окнами трещал…
                     И жутко было мне, и к няне я бежал.
                     Я помню комнатку… Пред образом горела
                     Лампада тусклая; старушка там сидела…
                     И сладок был мне звук ее речей простых,
                     Любовью дышащих… Увы! не слышу их
                     Среди надутых фраз да слов бездушных ныне:
                     Уж третью зиму я встречаю на чужбине,
                     Далеко от нее, от родины святой,
                     Не с шумной радостью, но с хладною тоской,
                     И сердце сжалося… но в холоде страданий
                     Ты возбудил во мне толпу воспоминаний,
                     Ты годы юности внезапно оживил,
                     И я тебя в душе за то благословил…
                     О, взвейся, легкий снег, над родиною, дальной!
                     Чтоб поселянин мог, природы сын печальный,
                     Скорей плоды трудов по зимнему пути
                     За плату скудную в продажу отвезти!