Людмила Кулагина - Да будет день!

Привет, униженным, а также оскорблённым,
В обиду, как в бесценный дар, влюблённым,
На раны сыплющим себе помногу соли.
И радость жизни покидающим для боли.

Прости обидевших тебя иль обругавших,
Таких же, как и ты, замотанных, уставших —
От жизни, от себя и от лишений,
А, может, от бессилья искушений.

Забудь и подари им радости прощенья,
И не дразни себя фантазией отмщенья.
Не нам дано судить, и по делам воздастся.
Ведь жизнь, пройдя в обиде, не удастся,

Отравлены обидой будут дни и годы,
Ты не заметишь солнца, красоты природы,
И будешь думать лишь о том, что плохо.
Сходи—ка на пустырь, сорви чертополоха,

Поставь его цветок с защитною колючкой,
И в сердце не впускай завистников и злючек.
Благодари за всё судьбу свою и Бога,
И ты увидишь, что ведёт дорога

К твоим мечтам, душевному покою,
Жизнь снова станет светлою такою.
Мир не изменится, но, может, освещенье?..
И помни: мы грешны, не нам – отмщенье.

Прости, меня, Господь, что нынче я не в храме,
И не стою там со свечою и молитвой,
А вместо Ликов вижу я в оконной раме
Лишь света яркого и тёмной тени битву.

Не в храме я, но о Тебе я помню,
Ты для меня теперь – во мне, всегда, повсюду.
Прошло три года лишь с последних помин.
Кто спас меня, об этом не забуду.

Когда ты самой клеткой малой знаешь,
Кому обязана минутой каждой жизни,
Внутри молитву благодарно сотворяешь.
Что я не в храме, – не вмени мне в укоризну.

Нам кто—то высший нужен,
В бесплотный мир оконце.
Смотри – ведь даже в луже —
Кусочек неба с солнцем.

Не осуждай. Господь наш милосердный
Тебе язык не для таких дал слов,
А для молитв покаянных, усердных,
Для чтения Акафистов, Псалмов,

Хвалы Святым (не укоренья смертных) —
Всем тем, кто духом тленье превозмог.
Пред их любовью наши чувства меркнут.
Судить нас, грешных, может только Бог.

Когда в душе досады, укоризны,
Проси Всевышнего, чтоб твой дал видеть грех,
И помнить лишь о будущей отчизне:
Летуч, как дым, любой земной успех.

Быть может, тот, кого ты осуждаешь,
Возвышен будет властью неземной.
Когда у ближних недостатки замечаешь,
Молись внутри, а внешне будь немой.

Господь не для упрёков дал нам Слово —
Для радости общенья, бытия.
И помни, волю дав обиде снова, —
Ты в чашу жизни добавляешь яд.

Пасхальная седмица синей птицей
Спустилась к нам и дивным голосом поёт:
«Христос Воскресе!» – озаряя лица.
И радость в души льётся, словно мёд,

С деревьев райских собранный, и тает,
И растворяет горечь прежних дней и лет.
А птица, крылья распластав, летает,
И на земле её прекрасней нет.

Как человек легко впадает в грех,
И каждый – по—особенному сладок.
Казалось, жизнь я раскусила, как орех.
Но тут не по зубам мне оказался, слабой,

Закономерно подвернувшийся искус —
Внимания к стихам я возжелала,
Да подавилась: слишком жирный кус
Хотела отхватить. И так немало

Господь уже подарков преподнёс
По милости Своей, а ты не рада,
И, словно тот неблагодарный пёс,
Сочла уже заслуженной награду.

Тебе Бог Слово дал: иди и говори,
И даже если не поймут, тебе не внемлют,
Ты душу вновь с любовью отвори, —
Не обижаются на небо, воду, землю.

Все люди разные. Не всем нужны стихи —
Себе ведь каждый больше интересен.
Внутри у них – разгул страстей—стихий,
Проблем хватает без твоих им песен.

Смирись и с невниманьем, как с нуждой
Когда—то, хоть и нехотя, смирилась.
Пусть хоть охáют, никогда враждой
Не отвечай. Что слушают – то милость.

Ведь и сама ты, как дитя, перед грехом,
Беспомощною предстаёшь и слабой.
И всё ж не стоит дать обидам сесть верхом,
И с этим грузом обольщаться славой.

Пойми и то, что за стихи платить
Незащищённостью открытости придётся.
И ты – не солнце, чтобы всем равно светить.
Никто не знает, как нам слово отзовётся.

Не все тебе друзья, хотя и не враги.
И где победа, не понять, где пораженье.
О, Господи, прости и помоги
Как должное принять не славу – отверженье.

Перемелется – будет мукá,
Пока мелется – страсти и мýка.
Бог бывает так щедр, бес – лукав,
Когда душам готовят разлуку.

Вот раззявишь ты рот, что тебе
Воздаянье почти наготове,
Что ты в гору взошёл, в свой Тибет,
А тебе вразумленье готовят.

Искушенью поддавшись, взлетишь,
Падать будет больнее с вершины.
Цель – не страсти была б, – души тишь,
Был не нужен костыль бы и шины.

Да куда ж мы без них, костылей,
Без поддержки душа в нас убога.
Для упавших любви не жалей —
Станешь только богаче у Бога.

Всю жизнь жила с предчувствием беды,
Предощущеньем, чтó со мной случится.
Как рыба хордой чувствует поля воды,
Как на снегу флажки горят огнём, – волчица.

Судьба как будто бы готовила меня,
Дав в спутники по жизни осторожность,
Трагичность в восприятьи мира, дня,
И неизбежного избегнуть невозможность.

И я жила – мои летели дни,
И приближалась испытания фатальность,
Когда перед крестом «Лама савахфани?»
Произнесла я так привычно, как банальность.

И всё ж я оказалась не готова к ней —
Той боли, что пришлось терпеть, и муке.
Земля горела. В беспросветность дней
Лишь к Богу одному я простирала руки.

Как выжила, не помню, но во мне
Теперь самой горит огонь – то вера в Бога.
Не дай, Господь, забыть: ты в каждом дне,
И промыслительна любая боль, дорога.

Напекли в пекарнях сотни куличей,
Хоть говело истинно с верою немного.
И зажгутся в храмах тысячи свечей,
Но не тем порадовать мы могли бы Бога.

Сколько было вздорных и пустых речей,
И между молитвами ближних осуждение.
Не очистят это ни огонь свечей,
Не елей церковный, с ладаном каждение.

Крестики надели мы, чтоб свой крест нести.
Крестик – не гарантия чуда и спасения.
Разве те мы ценности выбрали, пути,
Чтоб могли надеяться хотя б на воскресение?..

Где терпенье мирное напастей и скорбей,
Искушеньям твёрдое противостояние?..
Ближе Царства Божия грех нам, хоть убей,
И не остановит нас всех Святых сияние.

Завтра праздник Веры, милости, любви.
Не желудка радость, а души пощенья.
Вновь возводят храмы Спаса на Крови.
Теплится надежда на Его прощенье.

Шум жизни пусть волнует молодь.
Мне с ней уже не по пути.
Невысоко взлетает голубь, —
Летать всё ж лучше, чем ползти.

Какие—никакие крылья
Душа с годами обрела,
Хоть были дни, когда в бессилье
Я в никуда с душой брела.

Когда ж была упасть готова,
Крыло своё подставил мне,
Наверно, Ангел мой, без слова,
А шелест крыльев в тишине

Лишь слышим. Здесь – едва ли,
Мешали чуждые шумы,
И к чуждым духу целям звали.
Но вместе выстояли мы.

Мой Ангел, мной отягощённый,
Крылом своим держал меня,
И, в тайны смерти посвящённый,
Тащил из дыма и огня,

Когда отечество горело,
И под ногами пепел был,
Когда отчаяньем болела.
Спасибо, Ангел, что забыл,

Тебя как часто предавала
И помышленьем и судьбой,
И сколько поводов давала,
Чтоб быть оставленной тобой.

Прости меня, мой Ангел верный,
Я умоляю: будь со мной!
У жизни нынче привкус серный,
Не дай остаться мне одной.

Грядут иные испытанья.
И надо мною, в небесах,
Пусть крыл Твоих, для взора тайных,
Покровы будут нависать.

Царица, Матерь Божия,
На Ангелов похожая,
Предвещена Заветом,
Являешься нам Светом,
Прекрасная, Лучистая,
Святая и Пречистая!
Прости меня, унылую,
За жизнь мою постылую,
Греховную, недужную,
Но всё же Богу нужную,
Раз ждёт он терпеливо,
Чтоб стала я счастливой
Не от богатств греховных —
От радостей духовных.
Прошу Твоей я милости,
По бедности и хилости,
Моей души унылости,
И по телесной слабости,
Прости меня для радости,
Не отнимай же сладости
Молитвы, покаянья,
Прошу, как подаянья,
У церкви просит нищий —
Лишь жалости и пищи.