Лариса Рубальская - Случайный роман (сборник)

Где-то в сердце моем натянулась
И забилась в тревоге струна.
Снова память как будто очнулась
После долгого тяжкого сна.

Я звоню в твой неведомый вечер
Из далекого серого дня,
Упрекнуть мне тебя будет не в чем,
Если ты не узнаешь меня.

Я знаю – все проходит,
И эта боль пройдет,
Тревожить память, может, и не стоит.
Обломанная ветка весной не расцветет
И к осени не станет золотою.

Вздрогнул в трубке твой голос и замер,
Я дыханье ловлю в тишине.
Сколько дней этот номер был занят,
Сколько раз отвечал он не мне.

Больше так продолжаться не может,
Ни на что не надеясь, рискну
И из осени серой, продрогшей
Позвоню в голубую весну.

Хочу забыть и не могу
Тот миг сгорающего лета,
Где на фиалковом лугу
Вдруг о любви сказала мне ты.

И был в глазах твоих испуг,
Качнулось небо с облаками.
И знал фиалок полный луг
О том, что было между нами.

Ночная фиалка, ночная фиалка,
Вся жизнь – череда расставаний и встреч.
Ночная фиалка, ночная фиалка,
Тебя я сорвал, но не смог уберечь.

Смотрю ночами грустный сон
О фиолетовых фиалках.
Уже не сможет сбыться он,
И просыпаться утром жалко.

Хочу забыть и не могу,
Как ты меня в ту ночь любила.
Я от себя бегу, бегу,
Но убежать не хватит силы.

За крышей месяц притаился, словно вор,
Хотел подслушать наш полночный разговор.
А мы с тобой не говорили ни о чем,
Мы целовались и дышали горячо.

И, нарушая траекторию слегка,
Плыла твоя неосторожная рука,
И замирала вдруг, сводя меня с ума,
Качая месяц, и деревья, и дома.

И жар огня
Сжигал меня,
Ведь на земле никто любовь не отменял!

Ты, как оркестром, дирижировала мной,
А я заложником был музыки ночной,
А эта ночь накалом в тысячу свечей
Перечеркнула прежних тысячу ночей.

Разведчик-месяц не разведал наш секрет
И закатился тихо в медленный рассвет,
А то, что было между мною и тобой,
В обычной жизни называется судьбой.

Осень лето догнала,
Все длиннее вечер темный.
Как счастливой я была,
Я уже почти не помню.

Как недавно и давно
От тебя помчались стрелки.
И все чаще дождь в окно
Барабанит дробью мелкой.

И отпускает не спеша
Моя остывшая душа
Тебя на волю, на волю, на волю.
И по ночам тебя не ждать,
И без тебя теперь дышать
Почти не больно, не больно, не больно.

Я забыла голос твой
И глаза твои забыла.
И мне кажется порой,
Никогда я не любила.

Только мокрый воробей
За окном замерз, бедняга,
И не сделать мне к тебе
Эти главные полшага.

А живу я одна, навсегда замерев от испуга,
Это после того, как я с бывшим своим развелась.
А недавно пришла ко мне Нинка – из детства подруга,
Пропадала сто лет, вдруг, откуда не знаю, взялась.

Рассказала мне Нинка, что стал изменять Анатолий,
И однажды решила она отомстить мужику —
Изменить, как и он, и навек излечиться от боли,
И прогнать из души надоевшую злую тоску.

Ну а лет молодых нам осталось совсем уж немножко,
Поезд жизни уходит, качнулся последний вагон,
Только Нинка успела с разбегу вскочить на подножку
И влетела в купе, ну а там ждал, естественно, он.

Вот о нем мне подруга часа полтора трындычала —
И какой из себя, и в постели бывает каков.
Ну а я все сидела и только, как дура, молчала,
Потому что забыла, как выглядит эта любовь.

Дальше – больше. Подробности, родинки, плечи,
И другое, такое, о чем говорить ни к чему.
Что случилось, не знаю, но вдруг мне дышать стало
нечем,
Я на Нинку смотрю, а лицо ее будто в дыму.

Зря ты, Нинка, пришла, и в душе началось все сначала,
Когда я поняла, что ты мне говоришь про него.
Зимовала одна, в одиночестве лето встречала,
Начала забывать и взамен не ждала ничего.

Эти родинки я, как и ты, столько раз целовала,
Столько раз засыпала, как ты, я на этом горячем плече.
Испытаешь ты, Нинка, все то, что и я испытала,
Так что слезы готовь для бессонных горючих ночей.

Было жалко, что нет у меня ни сыночка, ни дочки,
Хоть рубашка осталась бы, с запахом тела его.
Наша жизнь расставляет порой неожиданно точки,
Где поставить, решает сама, не спросив никого.

Мне остались на память засохшие в вазе фиалки,
И Сережкино фото – на море, по пояс в волне.
Я не злилась на мужа, но было до ужаса жалко,
Что ушел он к другой и забыл навсегда обо мне.

Он был первым моим и последним моим был
мужчиной,
Самым нежным на свете и самым надежным он был.
А когда при разводе спросили Сережу причину,
Он сказал – нет причины, я просто ее разлюбил.

Нинка взгляд мой заметила. – Что ты? – спросила
тревожно.
И сказала подруге я вдруг, ни с того ни с сего: —
Слушай, Нинка, скажи, а зовут твоего не Сережа?
Нинка сдвинула брови: – Серега. Ты знаешь его?

Я остывшего чая глотнула, вздохнула поглубже
И сказала: – Да что ты, да нет, просто я телепат. —
И ни слова о бывшем, предавшем и бросившем муже,
О котором я столько ночей прорыдала подряд.

А счастливая Нинка достала из сумочки фото,
Я сказала себе: успокойся, замри, не дрожи.
А с портрета смотрел на меня незнакомый мне кто-то,
И пропела подруга: – Вот он, симпатичный, скажи?..

Ночь пробили часы, и в метро заспешила подруга,
А потом позвонила сказать, что уже добралась.
А живу я одна, навсегда замерев от испуга,
Это после того, как я с бывшим своим развелась.

Наша жизнь – сплетенье крахов и удач.
Как-то раз все деньги проиграл богач.
Все богатство мигом по ветру пустил.
И своей любимой он сказал: – Прости!

Она ему сказала: – Милый мой, не плачь!
Пока любовь жива, ты все равно богач.
Ты все равно богач, и, сколько ни живи,
Нет ничего сильней моей к тебе любви.

От ее улыбки и от этих слов
Вдруг запели скрипки песню про любовь.
Что не в деньгах счастье, понял он тогда
И таким счастливым не был никогда.

Она ему сказала: – Милый мой, не плачь!
Пока любовь жива, ты все равно богач.
Ты все равно богач, и, сколько ни живи,
Нет ничего сильней моей к тебе любви.

Но на этом месте кончилось кино.
Он с любимой вместе едет в казино.
И сказала мило девушка ему:
– Деньги – это сила, риск нам ни к чему.

Она ему сказала: – Ты их зря не трать,
Пока любовь жива, ну а без них – как знать?
Ну а без них как знать, ведь, сколько ни живи,
Когда мешали деньги дружбе и любви?!

А ты живешь на верхних этажах,
У неба на краю.
А я иду по лезвию ножа,
Иду в судьбу твою.

А мне стоп-кран бы вовремя нажать,
Но я не знаю как.
И я иду по лезвию ножа,
Счастливый, как дурак.

А ты прольешь горючую слезу
И скажешь, что ждала.
Прости меня, что я живу внизу,
Сложились так дела.

Не будь со мной колючее ежа,
Не будь змеи хитрей.
Ведь я пришел по лезвию ножа,
Впусти меня скорей.

И пусть нам хором ангелы поют,
И черти пляшут пусть.
А ты живешь у неба на краю,
И я там поселюсь.

А мой подвал недорого сдадим
С ключом от гаража,
Плевать на все, что было позади,
До лезвия ножа.

Амур-шалун согнет дугою лук,
Стрелой своей дразня.
А ты сомкнешь кольцо горячих рук
На шее у меня.

Открой окно в предутренний туман,
Спугни веселых птиц.
А жизнь сама напишет наш роман
Из нескольких страниц.

Где ты живешь на верхних этажах,
У неба на краю,
Где я иду по лезвию ножа,
Иду в судьбу твою.

Ты надо мною госпожа,
А я твой верный паж.
Иду по лезвию ножа
На верхний твой этаж.

Мне казалось, я смогу тебя забыть,
Без тебя к другому берегу приплыть,
Но никто не ждал меня на берегу,
Я забыть тебя, наверно, не смогу.

Снег засыплет облетевшую листву,
Без тебя я эту зиму проживу.
Я пишу холодной веткой на снегу,
Я забыть тебя, наверно, не смогу.

Говорят, что время лечит, ну и пусть,
Может быть, сама я времени боюсь.
Может быть, сама от времени бегу,
Я забыть тебя, наверно, не смогу,
Может быть, я перед временем в долгу,
Я забыть тебя, наверно, не смогу.

Вечерами мне звонят твои друзья,
Что ответить им, порой не знаю я.
Я им правды не скажу и не солгу,
Я забыть тебя, наверно, не смогу.

Но все дальше от тебя уводит путь.
Может, встретимся с тобою где-нибудь,
О глаза твои я сердце обожгу,
Я забыть тебя, наверно, не смогу.