Даниил Хармс - Том 1. Авиация превращений

Родимов, ты заврался.
Я сам бывал на вечеринках,
едал индеек в ананасах,
видал полковника в лампасах.
Я страсть люблю швырять валета,
когда летит навстречу туз,
когда сияет эполета
и над бокалом вьется ус.
Когда, смугла и черноброва,
к тебе склоняется княжна,
на целый мир глядя сурово,
с тобой, как с мальчиком, нежна.
Люблю, когда, зарю почуя,
хозяин лампу тушит вдруг,
и гости сонные, тоскуя,
сидят, безмолвные, вокруг.
Когда на улице, светая,
летают воздухи одни,
когда проходит ночь пустая
и гаснут мёртвые огни.
Люблю, Родимов! Нет спасенья!
В спасенье глупые слова!
Вся жизнь только воскресенье!

Молчи, пустая голова!

Видел я, в долинах Рога
мчался грозный Ахерон.
Он глядел умно и строго,
точно ехал с похорон.
То долина, то гора
пролетали над водой,
то карина, то мара,
сбоку хвостик золотой.
Бог глядел в земную ось,
все, как суп, во мне тряслось,
вся шаталась без гвоздей
геометрия костей.
Тут открылся коридор,
взвился дубом нашатырь,
мне в лицо глядел хондор,
тучи строгой поводырь.
Эй, душа, колпак стихов,
разом книги расплоди,
сто простят тебе грехов,
только в точку попади.
Ну, Родимов, дай ладонь!

На ладони скачет конь.

Ты, Родимов, попадья,
я как раз тебе судья.

Где мой кушак? Где мой кушак?

Однажды царь лежал в гробу.

Я слышу шёпот, стук и шаг.

Господь, храни меня, рабу.

Свеча трещала над царем.

Кушак на мне! Кушак на мне!

Единый Бог сидел втроем.
Царица плакала в окне.
Царь говорил: мои дворцы
стоят пусты, но я вернусь.

Но мне не страшны мертвецы.

А я покойников боюсь.

Голова на двух ногах:
Спи Кулундов, ночью спи
спи планета под домами
вижу я большое пи
встало облако над нами
дремлют бабочки бобров
спят овечки под шатром
сна сундук и мысли ров
открываются с трудом
но едва светлеет мрак
вижу я стихов колпак
вижу лампы и пучины
из морской большой пучины
поднимают в мир причины
свои зонтики всегда
спи Кулундов спи Родимов
спи Аларих навсегда.

Однажды царь лежал в болоте…

Простите, где дорога в Клонки?

Не знаю.
шум воды отбил мне память.

Я вижу путь железной конки.
Где остановка?

Под липой.
там даже мой отец сломал себе ногу.

Вот ловко!

Ей-богу!

А ныне ваш отец здоров?

О да, он учит азбуке коров.

Зачем же тварь
учить значкам?
Кто твари мудрости заря?

Букварь.

Зря, зря.

Поднесите к очкам
мотылька.
Вы близоруки?

Очень.
вижу среди тысячи предметов…

Извините, среди сколька́?

Среди тысячи предметов
только очень крупные штуки.

В мотыльке
и даже в мухе
есть различные коробочки,
расположенные в ухе.
На затылке — пробочки.
Поглядите.

Погодите.
Запотели зрачки.

А что это торчит из ваших сапог?

Стручки.

Трите глаза слева направо.

Фу ты! Треснула оправа!

Я замечу вам: глаз не для
развлечений разных дан.

Разрешите вас в бедро поцеловать не медля.

Ах, отстаньте, хулиган!

Вы жестоки. Что мне делать?
Я ослеп. дорогу в Клонки не найду.

И конки
здесь не ходят, на беду.

вы обманщица.
вы недотрога.
и впредь моя нога
не преступит вашего порога.

живёт и дышет всякий лист, —
сказал однажды виталист.
И глупо превращать вселенную в мешки,
Куда летит поток молекулярных точек,
не ведает рожденный есть,
где туча беленький платочек
задумала с подругой сесть
никто не знает. Всюду воля
отличная от нас. Но лишь
огонь приносит неба весть
Иван Стручков сказал: шалишь
мы всё перещупали, всё разложили
и вся вселенная на шиле
нашего разума острого.
и даже камень с острова
необитаемых просторов
живуч как боров.
и виталист был посрамлён.
Дурак, захлопни медальон!

Довольно в берлоге
ворочился бобр
голодные боги
планету вертели
как рыба дышали
как пчёлы летели
как смыслы бежали
тряслись как рогожи
блондины гвардейцы
скакали о боже!
стрелки как индейцы
но в нашем картоне
не дремлют капланы
и к небу ладони
бросают уланы

  боги наги
  боги маги.

Если берег начинает
волю камнями швырять
в бомбе злоба закипает

  боги наги
  боги маги

Вон хитрец идет на кла…
о хитрец и копуцы…
Злая тень ему легла
вдоль щеки.

в его руке
виден штопор
о хитрец!

  боги наги
  боги маги

Если крышу сдёрнет вдруг
не смотри тогда наверх
чтобы пыль и штукатурка
не засыпали твой глаз

  боги наги
  боги маги

Лампа Саша ты карзина
не способная светить
тёмной ванне ты кузина

  боги наги
  боги маги

Задумали три архитектора
Построить весёлый храм.
Собрали четыре архитектора
Деревяшек и всякий хлам.
И плотники воду носили ведёрками,
Вокруг архитектора шлялись пятёрками.

Человек устроен из трех частей,
из трех частей,
из трех частей.
Хэу-ля-ля,
дрюм-дрюм-ту-ту!
Из трех частей человек!

Борода и глаз, и пятнадцать рук,
и пятнадцать рук,
и пятнадцать рук.
Хэу-ля-ля,
дрюм-дрюм-ту-ту!
Пятнадцать рук и ребро.

А, впрочем, не рук пятнадцать штук,
пятнадцать штук,
пятнадцать штук.
Хэу-ля-ля,
дрюм-дрюм-ту-ту!
Пятнадцать штук, да не рук.