Николай Векшин - Полёт шмеля (сборник)

Мне чувство злобы с детства не знакомо.
Иронию с годами приобрел.
Пишу пародии, смешу забавным словом,
Чтобы поэт поаккуратней плёл.

Нагружен баллами убогенький Пегас.
Он, как дрова, везёт стихи в своей телеге.
Хотя манит он золотом всех нас,
Но прыть свою он не покажет в беге.

В стране бардак, разруха, безнаказность.
И власть живет как будто бы впотьмах.
В башках лишь муть. На сердце только жадность.
Да, кризис! Он, вообще-то, в головах…

Приветствую тебя, недурственный поэт.
Твой стих пронизан светом ясной мысли.
Но не польстись на мёд заумнейших бесед,
Чтобы читатели от скуки не прокисли.

То кризис, то обвал, то почесухи,
То засуха, зима и гололёд…
А во главе – одни и те же суки.
И терпит их безропотно народ.

И мораль такая тут открылась:
Женщина – почти как мотылёк.
В бабочку уж если превратилась,
То коротким будет жизни срок.

Выяснять, кто поэт, дело дохлое.
Все поэты – кто пишут стихи.
Но, бывает, напишут так плохонько,
Что краснеют за них лопухи.

И приехал я к маме родной,
Нерв души доведя до экстаза.
И мамаша сказала: «Сын мой,
Ты – поэт! А та баба – зараза!»

Пришла в квартиру ночью Муза
И говорит: «Бери тетрадь!»
Я спать хочу, но есть обуза:
Стишок с компьютером ваять!

Химик Дмитрий Менделеев
Спирт разбавил, всех жалея.
Заработал химик рубель.
А народ упился в дупель.

Когда мужик гуляка и подлец,
То в сексе – офигительный самец.
А если поражает добротой,
То точно – импотент иль голубой.

Не надо, друг, в чужой курятник лазить.
Сидеть полезней возле своих дур.
Любой итог всех ссор и безобразий —
Хозяйский суп из петухов и кур.

И вот свершилось: стихорейтинг взят!
Он в тройку лидеров пробился наконец.
В недоуменье стихиряне говорят:
«А где ж поэзия?» Да ей давно…ц.

Я поэтов уважаю.
С ними вежлив я всегда.
Но пародию всыпаю
В стихоплетство завсегда.

Идеалов на свете
Не бывает, увы.
Почему звёзды светят?
Потому что глупы.

Тарелка по столу стучала.
Я был совсем не Ипполит.
Но тело так звало и звало,
Что рыбу съел я без обид.

Хоть я не верю в Бога,
Но крестится рука.
Ох, тяжела же доля
Моя – еретика!

«Осколки глаз и пепел сердца,
Клочки израненной души»…
Слова такие – словно дверца
Туда, где пишут за гроши.

Жил круглый стол у нас в семье.
На нём мы вырезали – «Е».
А стол ругался и скрипел:
«Я ж не берёза! Беспредел!»

Семь строф милейшей чепухи
Я протяну тебе в ладошке.
Всю нежность из тире и точек
Я выплесну в свои стихи.

Словно плывет мой дом.
Осень еще светла.
Дождь всё залил кругом.
Тонут в словах слова.

Без темноты ты не увидишь света.
Без света не заметишь темноты.
И серый мир не божеского цвета
В нас тенью отражается, увы.

Не трогай, братец, компа клавиш!
Уйди-ка лучше просто спать.
Средь нас кумиром сразу станешь,
Как бросишь глупости писать.

Он принес 8 марта камыши,
Подарил жене и дочке, для души.
И услышал он от них собачий лай:
«Крохобор! А ну-ка розы подавай!»

Звенит капель, сосульки тают.
Поэты пишут про весну;
Шаблоном слов они слагают
В восторге чувств своё му-му.

Скосив глаза, тебе вдогонку
Глазеют мальчики и дяди.
Хоть пудришь личико и носик,
Но им мозги не пудри, бога ради!

Массы пишущих нынче поэтов!
Каждый в классики хочет попасть.
Не рентабельны мысли про это.
И никто вас не будет читать.

Вонзая зубки в брызжущий бочок
И чавкая от счастья шашлычком,
Подумай же, обжора, об одном:
А вдруг и ты родился бы бычком?

О, как приятно стих прелестный
В ответ на шутку прочитать!
Я тщу надежду быть полезным,
Стараясь вас расхохотать.

Нет ничего печальней и смешней,
Чем к эшафоту двигаться устало
Средь дураков (счастливейших людей!)
В плену у постулатов идеала.

Как рога нам потерять догадаться можно:
Их ведь могут обломать (что вполне возможно).
В общем, дело не в рогах, ибо и без рога
Ни один козел не может стать сам единорогом!

Душевность прекрасна, не спорю.
Но если корявый стишок
Душевностью только лишь мерить,
То лучше заняться борщом.

Прощенья прошу за скабрезную шутку.
Но есть оправдание в том,
Что даже стреляя в летящую утку
Мы в зад завсегда попадём.

Если долго кого-то искать
Среди тысяч чужих дорог,
Можно спутать «блуждать» и «блудить».
Проще я объяснить тут не смог.

Под рифмы пламенной Стихиры
Зажгись, пиит, кропай шедевры!
Но не порви все струны лиры
И береги себя и нервы.

Пробоину в душе он починил,
И сердце вновь забилось у матроса.
И капитан, став юнгою безусым,
В таверну очень весело поплыл.

Да, тот не стар для рок-н-ролла,
Кто может ноги задирать
Или по струнам так бряцать,
Чтобы визжали девы «соло!»

Накладен для пиита Интернет.
В кармане кризис: кончились монеты.
И ждет неадекватный сей поэт
По тридцать тыщ за жалкие куплеты.

Желтые листья беспечно
Падают с ёлки и клёна.
Мой марафон не осенний.
Быть мне еще чемпионом!

Коль рейтинг – производная души,
Она о нём безудержно потеет.
Вершину покорить тот не сумеет,
Кто тужится, слова чтоб были хороши.

Когда работать просто лень
Налей коньяк в стакан!
Рифмуй «стакан» и «жизнь» смелей,
Печальный графоман.

Чем гейши отличаются от женщин?
Их не терзает ночью пессимизм.
Когда мужчина малость ослабеет,
Они тотчас же вставят афоризм.

Запросы женщины, как видим мы, скромны:
Лукошко, нега, счастье и тепло.
Беда в одном: не нужно глубины.
Мужчина мимо правильно прошел.

Никаких эмоций. Никаких красот.
Никаких находок. Никакой компот.
Никаковски мысли. Ни-как-как сюжет.
Никакие строчки. Никакой поэт.

Да, недурственно, очень не слабо!
Кое-где есть такие места,
Что родные российские бабы,
Прочитав, расцелуют в уста.

Ночь. А живым почему-то не спится.
Дятел стучит вдалеке.
Глупая птица!

Я сочинил афоризм —
Три непонятных сроки.
Долго трудился над ним.

Осенью
Даже вороны
Тоже куда-то летят.

Ветка торчит из воды
В тихом дрожанье.
Булькает жаба.
Звуки по смыслу и силе всегда уступают
Молчанью.

Время. Оно не часы,
Ибо тикать не может.
Жаль, исчезает!
А стрелка беспечно гуляет по кругу
И душу тревожит.

Звёзды на небе зачем-то опять появились.
Пялюсь в раздумье: зачем же их надобно столько?
Стану считать. Вдруг пойму. Очень даже надеюсь.
И только.

Сливой обсыпаны спелые кисти рябины.
На старенькой вишне
Яблоки с грушами зреют.
Велик был Мичурин, кромсавший когда-то малину.

Если забить постараешься гвоздик упрямой башкою
В стол или кресло,
То вряд ли достигнешь чего.
Но ведь не просто.
И интересно.

Кружатся дни, как снежинки.
Быстро мелькают.
Скользкие чем бы посыпать тропинки?
(Нам ведь песок не привозят)
Не знаю.

Если родился ты спелым и сочным арбузом,
Семечки все сохраняй, береги их всю жизнь непременно.
И не усохнет твой хвостик, торчащий под пузом.

Съел натощак я однажды
Три килограмма сочнейших спелейших томатов.
Как же закончилась быстро вся в туалете бумага!
Снова судьба виновата.

Деньги в карманах звенят
Тихо и тленно.
Тратьте, копеечки, други мои. Тратьте щедрее.
Но постепенно.

Вот одинокий фонарь.
Нету вокруг никого.
Светит зато.
Ну, и я, как и он, постараюсь.
Стих сочиню сам про то.

Рыбы неспешно плывут под водой.
Им там уютно.
Но не нырнуть, а взлететь
Тянет меня почему-то.
Только летать не смогу:
Крыльев-то нету.
Силы на быстрый разбег
Зря порастратил, придурок.

Каждый влюбленный бывает подобен мохнатому шмелю.
Он меж цветков вертолётом гудящим летает.
К вечеру сил уже нет. И ползёт еле-еле.