Ирина Ратушинская - Стихотворения. Книга стихов

Все дела заброшу —
Поминайте лихом!
Сяду на трамвайчик,
Поеду к портнихам,
Чтоб захлопотали,
Как куклу вертели,
Чтобы сшили платье
Цвета карамели!
Три мои портнихи:
Одна молодая,
Другая постарше,
А третья седая...
Вот они над платьем
Мудрят, как и прежде:
Первая отмерит,
Вторая отрежет,
Третья на булавки
Прикинет: любуйся!
Иголкой прихватит
И нитку откусит.
— Ишь, как засветилось!
Облако, не платье!
Надень без заботы,
Сомни на закате,
Танцуй, с кем захочешь,
Но попомни слово:
Как разлюбишь сласти —
Ты придёшь к нам снова:
За вечерним платьем,
За цветом печали...
Проводили садом
И вслед помахали.
Месяцы ли, годы
Буду вспоминать я
Как меня кружило
Молодое платье,
Как одна смеялась,
Одна подмигнула...
Почему же третья —
Седая — вздохнула?

Я заведу большой сундук
И всё сложу туда:
Картинку с грешником в аду
И сонного кота.
И карты стран, которых нет,
И шляпу-котелок,
Ещё старинный пистолет,
Рогатку и свисток.
И с этим самым сундуком
Я завтра двину в путь,
И — где верхом, а где пешком
Дойду куда-нибудь.
Пусть будет край, куда приду,
На сгибе карты стёрт!
Картинкой с грешником в аду
Мы разведём костёр.
Кот распугает всех зверей,
Что смотрят из кустов,
Но сахар делает добрей
Бесхвостых и с хвостом.
Мы чай заварим в котелке,
А с ним упавший лист.
Все, кто вблизи и вдалеке,
Сойдутся к нам на свист.
Мы будем песни распевать,
Болтать о сём, о том,
И не загонит нас в кровать
Никто-никто-никто!
И звёзды ярче леденцов
Взойдут над головой...
А чтоб не портить всё концом,
Я не вернусь домой!

С перепоя неймётся, матушка?
Отойдёшь к утру, ничего!
Всё мерещатся ангелы падшие?
Не впервой!
Ну-ка хлопни их туфлей сношенной,
В стенку вмажь!
Вот и будет им ров некошеный,
Дурья блажь!
Бей с размаху, лепи, что силы —
Так их мать!
Да по девкам ихним красивым,
Да по крылушкам, чтоб летать
Разучились! Да по сусалам!
По глазам!
Что ж ты валишься, мать? Устала?
Что ты взвыла? На образа
Что косишься, когда их нету?
Что ты видишь там по углам?
Ты ж очкарику прошлым летом
За поллитру их отдала!
Ну, кончай причитать, мамаша!
Раз по ангелам не попасть —
Хлопни рюмку, давай попляшем —
Наша власть!
Наше право: хотим — гуляем —
Раззудись, плечо!
Что ж ты ткнулась в подол соплями?
Ну, о чём?
Что ты пялишься, как на Каина?
Спать пора!
Нет, теперь поехала каяться.
Это точно, что до утра.

Нас Россией клеймит
Добела раскалённая вьюга,
Мракобесие тёмных воронок —
Провалов под снег.
— Прочь, безглазая, прочь!
Только как нам уйти друг от друга —
В бесконечном круженьи,
В родстве и сражении с ней?
А когда наконец отобьёшься
От нежности тяжкой
Самовластных объятий,
В которых уснуть — так навек,
Всё плывёт в голове,
Как от первой ребячьей затяжки,
И разодраны лёгкие,
Как нестандартный конверт.
А потом, ожидая, пока отойдёт от наркоза
Всё, что вышло живьём
Из безлюдных её холодов, —
Знать, что русские ангелы,
Как воробьи на морозах,
Замерзают под утро
И падают в снег с проводов.

Скоро будет прилив.
Сгонит отару вод
Северный ветер.
Сдвинутся корабли,
Небо вкось поплывёт,
Что случится на свете?
Выгнется линзой свод,
Хрупкий взметнут балет
Птицы-чаинки.
Выступит мёд из сот,
И покачнутся в земле
Чьи-то личинки.
Дети чужих зверей
Стиснут в мехах сердца —
Шорох по норам...
Ветер, то ли свирель —
Не угадать лица —
Будет, и скоро.
Знают сверчки небес
Рации всех судов,
Пеленг сосновый.
Нордом сменится Вест.
Смоется след водой.
Ступишь ли снова?

Есть праздник любования луной,
Так сказано в одной японской книге.
Подставить лоб под голубые блики.
Когда — не помню.
Кажется, весной.
А может, осенью, когда дозреет небо?
Как знать? В моём неласковом краю
Такое действо — невидаль и небыль,
Наверное, поэтому стою —
Привычно вопреки —
И жду минуты,
Когда взойдёт
И медленной рукой
Погладит лоб,
И снизойдёт покой
Со вкусом снега, вечера и руты.
Так мало между нами — лишь забор,
Сигнализация, два ряда заграждений
(Но не под током, кажется),
Да тени,
Которые своё происхожденье
Никак не прояснили до сих пор.
Ещё решётка. Долго ли взойти,
Из проржавевших яростных колючек
Заботливо выпутывая лучик,
Неосторожно сбившийся в пути!
Оставь земле её докучный хлам,
Не обижайся на её игрушки!
Давай-ка лучше из помятой кружки
Хлебнём воды за то, что ты взошла!
Теперь иди, срывая облака —
Всё дерзостней, всё звонче, всё нежнее, —
Иди, с дыханьем каждым хорошея, —
Как девочка на первых каблуках!
Теперь постой.
До дна зрачков согрей!
Я так хочу надолго наглядеться!
А что решётке никуда не деться —
Так сквозь решётку зрение острей.

Ну так будем жить,
Как велит душа,
Других хлебов не прося.
Я себе заведу ручного мыша,
Пока собаку нельзя.
И мы с ним будем жить-поживать,
И письма читать в углу.
И он залезет в мою кровать,
Не смывши с лапок золу.
А если письма вдруг не придут —
(Ведь мало ли что в пути!) —
Он будет, серенький, тут как тут
Сердито носом крутить.
А потом уткнётся в мою ладонь:
— Ты, мол, помни, что мы вдвоём!
Ну не пить же обоим нам валидол,
Лучше хлебушка пожуём!
Я горбушку помятую разверну,
И мы глянем на мир добрей.
И мы с ним сочиним такую страну,
Где ни кошек, ни лагерей.
Мы в два счёта отменим там холода,
Разведём бананы в садах...
Может, нас после срока сошлют туда,
А вернее, что в Магадан.
Но, когда меня возьмут на этап
И поведут сквозь шмон —
За мной увяжется по пятам
И всюду пролезет он.
Я его посажу в потайной карман,
Чтобы грелся под стук колёс.
И мы сахар честно съедим пополам —
По десять граммов на нос.
И куда ни проложена колея —
Нам везде нипочём теперь.
Мы ведь оба старые зэки — я
И мой длиннохвостый зверь.
За любой решёткой нам будет дом,
За любым февралём — весна...
А собаку мы всё-таки заведём,
Но в лучшие времена.

Это всё грачи смутили мне душу —
Чернокрылые, как лукавый веер!
Это всё они суматохой вьюжной
Заморочили:
Дрогнула боль живее —
Та, обычная, что баюкаю по ночам,
Так привычная, что не требует палача,
Ошарашенная
Крылом — в смоль,
Не вчерашняя,
А стократ — боль!
Никогда не льстилась чужой дорогой,
На все проводы собирала силы:
Устоять, на последнем взмахе не дрогнуть!
А на этих всё-таки не хватило.
И молитва твоя не уберегла:
Через все сметённые берега —
Наваждением, ветром издалека
Обожжённая —
Хлещет из жил тоска!
Улетайте, прощаться невыносимо!
Вам — другое небо, с иным законом.
Не на вас обрушит снега Россия
И не вам в ней стынуть крылом калёным.
Путь вам облаком —
Легче лёгкого!
Утра доброго,
Перелётного!
Улетайте — долой с глаз!
Провожаю — в какой раз?