Пьер-Жан Беранже - Песни
Лизетта, ты! О, подожди немножко!
Соломенная шляпка так мила!
Но шалью ты завесила окошко
И волосы нескромно расплела.
Со свежих плеч скользит цветное платье.
Какой ценой свой легкий маркизет
Достала ты - не мог тогда не знать я...
На чердаке все мило в двадцать лет!
Я помню день: застольную беседу,
Кружок друзей и песенный азарт.
При звоне чаш узнал я про победу
И срифмовал с ней имя "Бонапарт".
Ревели пушки, хлопали знамена,
Янтарный пунш был славой подогрет.
Мы пили все за Францию без трона...
На чердаке все мило в двадцать лет!
Прощай, чердак! Мой отдых был так краток.
О, как мечты прекрасны вдалеке!
Я променял бы дней моих остаток
За час один на этом чердаке.
Мечтать о славе, радости, надежде,
Всю жизнь вместить в один шальной куплет,
Любить, пылать и быть таким, как прежде!
На чердаке прекрасно в двадцать лет!
Перевод Вс. Рождественского
БУДУЩНОСТЬ ФРАНЦИИ
Я дружен стал с нечистой силой,
И в зеркале однажды мне
Колдун судьбу отчизны милой
Всю показал наедине.
Смотрю: двадцатый век в исходе,
Париж войсками осажден.
Все те же бедствия в народе,
И все командует Бурбон.
Все измельчало так обидно,
Что кровли маленьких домов
Едва заметны и чуть видно
Движенье крошечных голов.
Уж тут свободе места мало,
И Франция былых времен
Пигмеев королевством стала,
Но все командует Бурбон.
Мелки шпиончики, но чутки;
В крючках чиновнички ловки;
Охотно попики-малютки
Им отпускают все грешки.
Блестят галунчики ливреек;
Весь трибунальчик удручен
Караньем крошечных идеек,
И все командует Бурбон.
Дымится крошечный заводик,
Лепечет мелкая печать,
Без хлебцев маленьких народик
Заметно начал вымирать.
Но генеральчик на лошадке,
В головке крошечных колонн,
Уж усмиряет "беспорядки"...
И все командует Бурбон.
Вдруг, в довершение картины,
Все королевство потрясли
Шаги громадного детины,
Гиганта вражеской земли.
В карман, под грохот барабана,
Все королевство спрятал он.
И ничего - хоть из кармана,
А все командует Бурбон.
Перевод В. Курочкина
СТРЕЛОК И ПОСЕЛЯНКА
Проснулась ласточка с зарею,
Приветствуя весенний день.
- Красавица, пойдем со мною:
Нам роща отдых даст и тень.
Там я у ног твоих склонюся,
Нарву цветов, сплету венок...
- Стрелок, я матери боюся.
Мне некогда, стрелок.
- Мы в чащу забредем густую:
Она не сыщет дочь свою.
Пойдем, красавица! Какую
Тебе я песенку спою!
Ни петь, ни слушать, уверяю,
Никто без слез ее не мог...
- Стрелок, я песню эту знаю.
Мне некогда, стрелок.
- Я расскажу тебе преданье,
Как рыцарь к молодой жене
Пришел на страшное свиданье
Из гроба... Выслушать вполне
Нельзя без трепета развязку.
Мертвец несчастную увлек...
- Стрелок, я знаю эту сказку.
Мне некогда, стрелок.
- Пойдем, красавица. Я знаю,
Как диких усмирять зверей,
Легко болезни исцеляю;
От порчи, глаза злых людей
Я заговаривать умею
И многим девушкам помог...
- Стрелок, я ладанку имею.
Мне некогда, стрелок.
- Ну, слушай! Видишь, как играет
Вот этот крестик, как блестит
И жемчугами отливает...
Твоих подружек ослепит
Его игра на груди белой.
Возьми! Друг друга мы поймем...
- Ах, как блестит! Вот это дело!
Пойдем, стрелок, пойдем!
Перевод В. Курочкина
НАДГРОБНОЕ СЛОВО ТЮРЛЮПЕНУ
Умер он? Ужель потеха
Умирает? Полно врать!
Он-то умер, кто от смеха
Заставлял нас помирать?
Не увидим больше, значит,
Ах!
Мы ни Жилля, ни Скапена?
Каждый плачет, каждый плачет,
Провожая Тюрлюпена.
Хоть ума у нас палата
Мы не смыслим ни черта:
Не узнали в нем Сократа
Мы под маскою шута.
Мир о нем еще услышит,
Ах!
Клио или Мельпомена
Нам опишет, нам опишет
Жизнь паяца Тюрлюпена!
Хоть обязан он рожденьем
Аббатисе некой был
Знатным сим происхожденьем
Вовсе он не дорожил:
- Ведь один у всех был предок,
Ах!
Наплевать мне на Тюрпена.
Как он редок, как он редок,
Ум паяца Тюрлюпена!
Он Бастилью брал, был ранен,
Был солдатом, а потом
Очутился в балагане,
Стал паяцем и шутом.
Выручая очень мало,
Ах!
Был он весел неизменно...
Поражала, поражала
Бодрость духа Тюрлюпена.
Всем, кто беден, - брат названый,
Он всех чванных осуждал
И, свой плащ латая рваный,
Философски рассуждал:
- Что за прок в наряде новом?
Ах!
Разве счастью он замена?
Каждым словом, каждым словом
Дорожили Тюрлюпена.
- Королевскую персону
Хочешь видеть? - А к чему?
Разве снимет он корону,
Если я колпак сниму?
Нет, лишь хлебопеку слава,
Ах!
Вот кто друг для Диогена!
Крикнем "браво", крикнем "браво"
Мы ответу Тюрлюпена.
- Победителей народу
Восхваляй! Лови экю!
- Чтоб бесчестил я свободу?
Побежденных я пою!
- Так в тюрьму иди, да живо!
Ах!
- Я готов, о тень Криспена!
Как красиво, как красиво
Прямодушье Тюрлюпена!
- Ну, а черные сутаны?
- Мы соперники давно.
Церкви или балаганы
Это, право, все равно.
Что Юпитер, что Спаситель
Ах!
Два бездушных манекена.
Не хотите ль, не хотите ль
Знать о боге Тюрлюпена?
У покойного, конечно,
Недостаток все же был:
Слишком влюбчив, он беспечно,
Как и мать его, любил...
Право, яблочко от Евы,
Ах!
Он бы принял непременно...
Стройте, девы, стройте, девы,
Мавзолей для Тюрлюпена!
Перевод Вал. Дмитриева
ПАЛОМНИЧЕСТВО ЛИЗЕТТЫ
- Пойдем, - сказала мне Лизетта,
К мадонне Льесской на поклон.
Я, как ни мало верю в это,
Но коль задаст Лизетта тон,
Уверую и не в мадонн:
Ах, наша связь и нрав наш птичий
Становятся скандальной притчей.
- Так собирайся, друг мой, в путь.
В конце концов таков обычай.
Да кстати четки не забудь,
Возьмем же посохи - и в путь!
Тут я узнал, что богомольный
Сорбоннский дух воскрес опять;
Что по церквам, в тоске невольной,
Опять зевает наша знать;
Что философов - не узнать;
Что - век иной, иные моды;
Что пресса будет петь нам оды
И что потом за этот путь
Причислят Лизу все народы
К святым... - Так четки не забудь,
Возьмем же посохи - и в путь!
Вот два паломника смиренных
Пешком шагаем и поем.
Что ни трактир, забыв о ценах,
Закусываем мы и пьем,
Поем, и пьем, и спим вдвоем.
И бог, вином кропивший скверным,
Теперь из балдахинных сфер нам
Улыбки шлет. - Но, Лиза, в путь
Мы шли, чтоб с нами по тавернам
Амур таскался?! Не забудь:
Вот наши посохи - и в путь!
Но вот мы и у ног пречистой.
- Хвала божественной, хвала!
Аббат румяный и плечистый
Зажег нам свечи. - О-ла-ла!
Мне Лиза шепчет, - я б могла
Отбить монаха у Лойолы!
- Ах, ветреница! Грех тяжелый
Ты совершишь! За тем ли в путь
Мы снарядились, богомолы,
Чтоб ты... с аббатом?! Не забудь,
Как с посохами шли мы в путь!
Аббат же приглашен на ужин,
Винцо развязывает рот:
Куплетцем ад обезоружен,
И в папу - ураган острот.
Но я заснул: ведь зло берет!
Проснулся, - боже! паренек сей
От рясы уж давно отрекся.
- Изменница! Так, значит, в путь
Меня звала ты, чтоб вовлекся
И я в кощунство? Не забудь
Вот посохи, и живо в путь!
Я о делах чудесных Льессы
Восторга в сердце не припас...
Аббат наш - там, все служит мессы.
Уже епископ он сейчас:
Благословить он жаждет нас.
А Лиза, чуть в деньгах заминка,
Она, гляди, уже бегинка.
Вот и для вас, гризетки, путь:
В паломничество - чуть морщинка!
Но только - четки не забудь
И, посох взявши, с богом - в путь!
Перевод Л. Пеньковского
СМЕРТЬ САТАНЫ
Чтоб просветить моих собратий,
Я чудо расскажу для них:
Его свершил святой Игнатий,
Патрон всех остальных святых.
Он шуткой, ловкой для святого
(В другом была б она гнусна),
Устроил смерть для духа злого,
И умер, умер Сатана!
Святой обедал. Бес явился:
"Пьем вместе, или тотчас в ад!"
Тот очень рад; но изловчился
Влить в рюмку освященный яд.
Бес выпил. В пот его кидает;
Упал он; жжет его с вина.
Как еретик, он издыхает...
Да, умер, умер Сатана!
Монахи взвыли в сокрушенье:
"Он умер! Пал свечной доход!
Он умер! За поминовенье
Никто гроша не принесет!"
В конклаве все в унынье впали...
"Погибла власть! Прощай, казна!
Отца, отца мы потеряли...
Ах, умер, умер Сатана!
Лишь страх вселенной управляет:
Он сыпал нам свои дары.
Уж нетерпимость угасает;
