Валериан Курамжин - Дорога домой (сборник)
Джип остановился у магазина «Цветы». Миша вышел из машины и вернулся с огромным букетом роз. Как всегда, в букете двадцать одна роза. Все белые с розовым – «очко», любил повторять Комаров, вручая букет Алине. Когда машина остановилась у банка, Комаров потянулся, зевнул и посмотрел на часы – они показывали без пяти пять. Достал из кармана мобильный телефон и набрал её номер. Она ответила сразу, после первого же гудка.
– Ты скоро, Линочка? А то я уже соскучился! – промурлыкал он в трубку. – Что, что? Плохо тебя слышу, – не успел закончить фразу, как левая задняя дверь распахнулась, Алина впорхнула в машину и устроилась на сиденье.
– Привет, милый! А я вас в окошко увидела, когда вы подъехали. Александр Васильевич мне разрешил пораньше уйти. Ты что, ему звонил? Просил за меня?
– Вот ещё, звонить я ему буду, – проворчал Владимир Сергеевич, принимая из рук Миши и вручая ей букет роз, – невелик барин, этот твой начальник.
– Спасибочки, – Алина поцеловала его, – куда едем?
– Поедем в клуб, к Аслану, покатаемся на лошадках, развеемся немножко, потом поужинаем. Баню я заказал, кроме нас там никого не будет. Я сегодня на даче заночую, благо всё рядом, а завтра у меня снова тяжёлый день – Фому на обед позвал. Ситуацию по комбинату обсудить надо, не нравится мне она, хотя все успокаивают, убаюкивают, может, не понимают или не хотят понимать?
– Какого Фому, этого бандита? Ты что, Володя? Зачем ты с ним связываешься? – Алина повернулась к нему, нахмурилась, её васильковые глаза потемнели, казалось, что вот-вот из них брызнут слёзы. – Ты хоть знаешь, какая молва о нём идёт?
– Успокойся, Линочка, был бандит Фома, да сплыл. Он уже лет пять вполне успешный и легальный бизнесмен, рынки у него, магазины, автосервисы. Ты знаешь, что его ЧОП все комбинатовские автозаправки охраняет? Что это его ребята все наши маршруты перевозки топлива контролируют? И никаких проблем, ни одного случая нападения или воровства за последние три года не было, все гопники стороной обходят.
Тем временем машина выехала из города и, набирая скорость, помчалась по шоссе к лесному массиву на берегу Волги, где находился конноспортивный клуб «Золотая подкова». Машина остановилась у одноэтажного бревенчатого домика. Владимир Сергеевич достал из кармана пиджака мобильный телефон, собираясь позвонить, но дверь распахнулась, и на крыльцо вышел высокий худощавый мужчина, на вид лет пятидесяти, и подошёл к машине.
– Здравствуйте, Владимир Сергеевич, здравствуйте Алина, привет орлы, – нараспев, с едва заметным кавказским акцентом, поприветствовал он всех сидящих в машине, протягивая брелок с ключами. – Четвёртый коттедж, как всегда. Ваши сумки уже там, вещи почищены и выглажены. Лошадок готовить сразу или попозже?
– Привет, Аслан! Давай через полчаса, мы сегодня недолго, у Алины сын, Никита, с бабушкой остался, а она что-то прихворнула, так что в девять тридцать мы должны уехать. И скажи ребятам, пусть сеть поставят, гости у меня завтра, ушицу сварю, побалую.
– Обижаете, Владимир Сергеевич, – Аслан попытался изобразить обиду, хотя не мог спрятать улыбки, – всё уже готово, сеть час назад сняли, улов хороший – лещ, щука, судак, окунёк крупный, так что будет вам и на уху, и на жарево. Сейчас почистят, а к вашему отъезду охладим. Аслан своё дело знает! Вас проводить или сами справитесь?
– Спасибо, Аслан, мы сами, не в первый раз. Ты никуда не уезжаешь? – Тот отрицательно помотал головой. – Ну, тогда ещё увидимся сегодня, не прощаюсь.
Машина тронулась и по гравийной дорожке медленно поехала мимо спортивных площадок, теннисных кортов, крытого бассейна и манежа в сторону соснового бора, где располагались коттеджи. Остановилась около небольшого бревенчатого домика под номером четыре. Михаил выскочил первым, помог выйти Алине, затем открыл дверь со стороны Владимира Сергеевича, который слегка замешкался, рассовывая по карманам пиджака ключи, бумажник, мобильный телефон. Миша уже открывал дверь коттеджа.
– Спасибо, Миша, мы сейчас быстренько переоденемся – и на лошадей. А вы с Костей погуляйте, воздухом подышите. А хотите перекусить, здесь холодильник наверняка полный, или в кафе сходите, горячего чего-нибудь похлебайте. А потом наши вещи в баньку, в раздевалку, занесите, чтоб нам не возвращаться обратно, да заодно и проверь там всё… Хотя, что за Асланом проверять?! Но, всё-таки, проверь. Чтоб веники были правильно запарены, квасок мой любимый пусть в холодильник поставят, ну и так далее, сам всё знаешь. А мы через часок-другой вернёмся.
В спортивных костюмах, кроссовках, одинаковых белых бейсболках «Найк» Комаров и Алина вышли на крыльцо, куда Тенгиз, старший из трёх Аслановых сыновей уже подводил лошадей – крупного гнедого жеребца по имени Абрек, любимца Владимира Сергеевича и молодую, серую в яблоках, удивительно стройную кобылку с экзотическим именем Доротея. Лошади гостей узнали, приветственно фыркнули, замотали головами, потянулись своими тёплыми и нежными губами. Получив по кусочку сахара, призывно заржали, приглашая на прогулку. Комаров помог Алине взобраться в седло, передал ей поводья, подвёл Абрека к ступенькам крыльца и легко оказался в седле. Они тронулись неспешно, пока ещё шагом, давая лошадям немного размяться, разогреться после долгого пребывания в стойле. Сдерживая норовистых лошадей, миновали перелесок, спустились с пригорка к берегу Волги. На длинной песчаной косе перевели лошадей на рысь. Лошади разогрелись, бежали весело и охотно, поглядывая друг на друга, словно подначивая, мол – давай, кто быстрей, кто сильней… Впереди показался густо поросший лесом мыс с грядой из огромных валунов, и они взяли в сторону. Оврагом поднялись на крутой берег, впереди лежал луг. Там они пустили лошадей в галоп, забирая левее, к заброшенной деревне со старой, почти развалившейся церквушкой. Встречный ветер, пахнущий свежескошенной травой, смолой разогретых на солнце сосен и приближающейся грозой бодрил. Алина вырвалась вперёд и, словно слившись воедино с лошадью, повернулась к Комарову и прокричала:
– Догоняй!
Комаров, поддавшись этому азарту, принял вызов. Скачка продолжалась с полчаса, они дважды промчались по лугу, по заброшенной деревне, повернули в сторону Волги, и только почувствовав усталость, попридержали коней, перешли на шаг и направились обратно. Небо начали затягивать тучи, где-то вдалеке уже слышались раскаты грома, накрапывал дождь.
– А знаешь, Володя, надо чаще нам сюда приезжать. Нигде я такой кайф не получала – ни на море, ни в бассейне, ни в спортзале. Доротея – просто прелесть, сильная, нежная, ласковая, словно меня понимает, мысли мои читает… И жизнь совсем другою кажется: лес, речка, травка зелёная, лошадки. И усталость такая приятная! Вот я нервничала всю неделю, переживала за маму, за Петьку, за тебя, уже еле сдерживалась, чтоб не сорваться. А тут – такой кайф! И покатались мы с тобой всего полтора часа, а я уже как будто другой человек.
Алина расстегнула молнию на куртке, сняла с головы бейсболку, провела рукой по волосам, чуть отпустила поводья. Лицо её раскраснелось, на лбу и на верхней губе выступили капельки пота, глаза полузакрыты. Лошади сами чуть прибавили шаг, почуяв дом. Фыркали, заигрывали друг с другом, мотая головами и стряхивая на траву клочки пены с губ.
Комаров испытывал чувство лёгкой усталости, умиротворения и покоя, как будто и не было этой тяжёлой недели, нервотрёпки, безысходности. Они ехали рядом. За поворотом уже виднелись клубные постройки. Он тоже отпустил поводья и любовался Алиной, её молодостью, красотой, гибкостью молодого тела.
– Лина, – Комаров потянулся к ней, взял за руку, – надо бы нам с тобой всё-таки заказать костюмы для верховой езды, ведь и удобно, и практично и стильно. А то выглядим, как туристы, даже Аслан нам уже замечания делал. Почти год катаемся, а всё как лохи. Давай сегодня закажем у него, за неделю сделает, а в следующий раз уже как люди будем, а?
– Давай закажем, – Алина улыбнулась, – я давно об этом мечтаю, а ещё знаешь, что мне хочется? Фото сессию сделать, профессиональную… Только ведь не покажешь никому, кроме мамы и Петьки, так, Володя? Не могу же я эти фотографии, с тобой вместе, подругам в банке показать, в «Одноклассниках» или в «Фэйсбуке» разместить… Только, если одной фотографироваться, а одной мне не хочется. Мне с тобой хочется, любимый! А с тобой нельзя – ты у нас человек женатый, семейный, при должности. Вдруг увидит кто, да истолкует неправильно… Так, дорогой?
Комаров чертыхнулся, сплюнул на землю зло, отчаянно, отбросил Алинину руку, его скуластое лицо напряглось, покраснело, резко обозначились носогубные складки, на шее и на лбу выступили бурые пятна.
– Ты опять за своё? Мы же договорились не трогать эту тему до следующего лета, когда Юльке восемнадцать исполнится. Пусть школу закончит, в институт поступит, а к осени я со своим семейством разберусь. Так мы договорились? Да и материально всё подготовить надо, обеспечить всех. Вика, по-моему, уже давно в курсе, насторожилась, как будто ждёт чего то плохого. Вы же, бабы, чувствуете предательство?! Чувствуете! Ещё как чувствуете! Так что ж ты начинаешь, потерпеть не можешь? Или ты не знала, что я женат, когда нас с тобой знакомили? Или я что-то утаил от тебя, обманул? – Комаров завёлся. Алина знала это его состояние, вот ещё мгновение и он не сможет себя контролировать, пойдёт вразнос, сорвётся, может даже ударить, правда с ней он такого никогда себе не позволял, но она знала, вернее, чувствовала, что может. Она спрыгнула на землю, бросила поводья и, ухватив ногу Комарова двумя руками, обняла её, прижалась щекой, потёрлась, подняла голову, скорчив смешную и виноватую гримасу, и заглянула ему в глаза:
