Николай Клюев - Сочинения. В 2-х томах

Я ко любушке-голубушке ходил,
Голубую однорядку износил,
Шубу беличью повыволочил,
Коробейку мелких денег издержал,
Разлюбезной воркованьем докучал:
Я куплю тебе гостинец — скатну нить,
Буду баско оболоченой водить,
Разлюби ты дегтегона-лесника,
Лаптевяза, да Мирона-резчика,
Не подмигивай торговому в ряду,
Не обранивай платочка на ходу,
Протопопу белой ручкой не маши,
Не заглядывай в рыбачьи шалаши,
У калачника не мешкай в куреню,
Не давай овса гонецкому коню,
На гонца крутую бровь не наводи,
Чтобы сердце не кровавилось в груди!
У гонца не застоялая душа, —
В торбе ложка и походная лапша.
Он тебя за белояровый овес
Доведет до неуемных горьких слез,
Что ль до зыбки — непотребного лубка,
До отцовского глухого кулака,
Будет зыбочка поскрипывать,
Красна девушка повздыхивать!

Не по зелену бархату,
Не по рытому, черевчату,
Золото кольцо катается,
Красным жаром распыляется, —
По брусяной новой горнице,
По накатаной половичине,
Разудалый ходит походом,
Голосит слова ретивые:

Ах, брусяные хоромы,
В вас кому ли жировати,
Красоватися кому?
Угодити мне из горниц,
С белоструганных половиц,
В поруб — лютую тюрьму!

Ax вы, сукна-заволоки,
Вами сосны ли крутити,
Обряжать пути-мосты?
Побраталися с детиной
Лыки с белою рядниной, —
Поминальные холсты!

Ах ты, сад зеленотемный,
He заманивай соловкой,
Духом-брагой не пои:
У тебя есть гость захожий,
Под лозой лежит пригожий,
С метким ножиком в груди!

Ой, не в колокол ударили,
Не валун с нагорья ринули,
Подломив ковыль с душицею,
На отшибе ранив осокорь, —
Повели удала волостью,
За острожный тын, как ворога,
До него зенитной птахою
Долетает причит девичий:

Ой, не полымя в бору
Полыхает ало —
Голошу — утробой мру
По тебе, удалый.

У перильчата крыльца
Яровая мята
Залучила жеребца
Друга-супостата.

Скакуну в сыром лугу
Мята с зверобоем,
Супротивнику-врагу
Ножик в ретивое.

Свянет мятная трава,
Цвет на бересклете…
Не молодка, не вдова —
Я одна на свете.

Заторится стежка-вьюн
До девичьей хаты,
И не вытопчет скакун
У крылечка мяты.

Из-за леса — лесу темного,
Из-за садика зеленого,

Не ясен сокол вылетывал, —
Добрый молодец выезживал

По одежи он купецкий сын,
По обличью — парень-пахотник

Он подъехал во чистом поле
Ко ракитовому кустику,

С корня сламывал три прутика,
Повыстругивал три жеребья.

Он слезал с коня пеганого,
Становился на прогалине,
Черной земи низко кланяясь:

«Ты ответствуй, мать-сыра земля,
С волчняком-травой, с дубровою,

Мне какой, заочно суженый,
Изо трех повыбрать жеребий?

Первый жребий — быть лапотником,
Тихомудрым, черным пахарем,

Средний — духом ожелезиться,
Стать фабричным горемыкою,

Третий — рай высокий, мысленный,
Добру молодцу дарующий,

Там река течет животная,
Веют воздухи безбольные,

Младость резвая не старится,
Не седеют кудри-вихори».

Меня матушка будит спозаранья,
Я поздёшенько, девушка, встаю.
Покуль белое личко умываю —
Мне изюмный калачик испечен,
Покуль в цветное платье обряжаюсь,
Мне-ка чарочка меду подана,
Пока медом калачик запиваю, —
На работу подруженьки уйдут…
От крестьянской работки-рукоделья
У подруженек рученьки болят,
Болят спинушка с буйной головою,
Ретивому сердечку тяжело…
Мне ж едина работушка далася —
Шить наводы по алому сукну.
Ах, с сиденья, с девичьего безделья
Сполюблю я удала паренька, —
С распригожим не будет девке тошно
До замужества время коротать, —
До того ли замужества-разлуки,
До проклятого бабьего житья!
Распроклятое бабье жированье,
Расхорошее девичье житье:
Уж я высплюся девушкой досыта, >
Нагуляюся красной до люби.

Как у нашего двора
Есть укатана гора,

Ах, укатана, увалена,
Водою полита.

Принаскучило младой
Шить серебряной иглой, —

Я со лавочки встала,
Серой уткой поплыла,

По за-сенцам — лебедком,
Под крылечико — бегом.

Ах, не ведала млада,
Что гора — моя беда,

Что козловый башмачок
По раскату — не ходок!

Я и этак, я и так —
Упирается башмак.

На ту пору паренек
Подал девушке платок.

Я бахромчат плат брала»,
Парню славу воздала:

«Ты откуль изволишь быть,
Чем тебя благодарить:

Золотою ли казной,
Али пьяною гостьбой?»

Раскудрявич мне в ответ,
«Я по волости сосед;

Приурочил для тебя
Плат и вихоря-коня,

Сани лаковые,
Губы маковые».

Как родители-разлучники
Да женитьба подневольная
Довели удала молодца
До большой тоски-раздумьица!

Допрежь сердце соколиное
Черной немочи не ведало, —
Я на гульбищах погуливал,
Шапки старосте не ламывал

А тепереча я, молодец,
Словно птаха-конопляница,
Что по зорьке лет направивши,
Птицелову в сеть сгодилася.

Как лихие путы пташицу,
Так станливого молодчика
Завязала и запутала
Молода жена-приданница.

Ты, судинушка — чужая сторона,
Что свекровьими попреками красна,

Стань-ка городом, дорогой столбовой,
Краснорядною торговой слободой!

Было б друженьке где волю волевать,
В сарафане-разгуляне щеголять,

Краснорядцев с ума-разума сводить,
Развеселой слобожанкою прослыть,

Перемочь невыносимую тоску —
Подариться нелюбиму муженьку!

Муж повышпилит булавочки с косы,
Не помилует девической красы.

Сгонит с облика белила и сурьму,
Не обрядит в расписную бахрому.

Станет друженька преклонливей травы,
Не услышит человеческой молвы,

Только благовест учует по утру,
Перехожую волынку в вечеру.

Не под елью белый мох
Изоржавел и засох,

Заростала сохлым мхом
Пахотинка-чернозем.

Привелося на грехи
Раскосулить белы мхи,

Призасеять репку
Не часту, не редку.

Выростала репа-мед
Вплоть до тещиных ворот…

Глядь, в осенний репорез
Вор на репище залез.

Как на воре тещин плат
Красной вышивкой назад,

Подзатыльник с галуном…
Неподатлив чернозем.

Зять воровку устерег,
Побивало приберег,
Что ль гужину во всю спину,
На затылицу батог.

Завопила теща-мать:
«Государь — любимый зять,

Погоди меня казнить
Вели говор говорить!

Уж как я, честна вдова,
Как притынная трава,

Ни ездок, ни пешеход
Муравы не колыхнет,

Потоптал тимьян-траву
Ты на студную молву,

Я за студную беду
Дочку-паву уведу!

Ах, без павушки павлин —
Без казны гостиный сын,

Он в зеленый сад пойдет —
Мелко листье опадет,

Выйдет в красный хоровод —
Отшатится весь народ.

Ему тамова житье,
Где кабацкое питье,

Где кружальный ковш гремит,
Ретивое пепелит,

Ронит кудри на глаза
Перегарная слеза!»